Краног некоторое время молчал, а потом вдруг резко ответил:

– Она мне кого-то очень сильно напоминает.

– Кого же?

– Никого конкретно. Однако в посадке ее головы и выражении глаз…

– Так ты не можешь сказать, на кого она похожа?

– Нет. А вам она никого не напоминает?

– Возможно… Кажется…

Звонкий смех Сары прервал миссис Лерри.

– Как чудесно они смотрятся, – заметила миссис Лерри. – Знаешь, Гетину не следовало бы огорчать отца. Скажи, он действительно равнодушен к шахте?

– Боюсь, что да. Если шахта перейдет к Гетину, то я не знаю, что с ней будет. Отец никак не решит, вкладывать в нее дополнительный капитал или нет. Но это потребует огромных денег. Возможно, он захочет образовать акционерное общество.

– Но он всегда был против привлечения к своим делам компаньонов.

– А что делать? Ведь встал вопрос о строительстве узкоколейки. Надо же как-то вывозить руду.

– По узкоколейке? – ахнув, воскликнула миссис Лерри. – А телегами?

– Нет. На телегах вывозить руду нерентабельно и медленно. К тому же возчиков с телегами мы сейчас нанимаем. Некоторые повозки в плохом состоянии. Кроме того, много руды теряется при транспортировке.

– Нет, Краног, план строительства узкоколейки мне совсем не нравится. Ведь она же пройдет по нашей долине.

– Гетин тоже будет против этого.

– А он еще об этом не знает?

– Не знает. Наверное, мне и вам не следовало бы об этом рассказывать.

– Но я буду нема как рыба. А ты, как я понимаю, за узкоколейку?

– Да, конечно. Узкоколейка свяжет шахту с ближайшим перевалочным пунктом, а от него до морского порта рукой подать.

– И вся эта территория превратится в отвратительную промышленную зону.

– Шахта расширяться не будет. Ведь запасы свинцовой руды постепенно истощаются.

– А если они истощатся, шахтеры останутся без работы и уедут, их дома обветшают, а вся долина будет покрыта огромными холмами пустой руды.

– Бабушка, вы слишком далеко заглядываете и в мрачных красках рисуете будущее. Такого может и не быть. Сейчас свинец в большой цене, а у нас богатое месторождение его руды, и работа налажена. Вот только если Гетин…

– Тебе бы быть, Краног, старшим сыном, а не ему.

Краног пожал плечами.

Услышав за своей спиной чьи-то быстрые шаги, он обернулся и увидел бегущего к ним младшего конюха. Лицо у него было белым, в глазах – испуг. Подбежав к Краногу, он подал ему записку, написанную наполовину на валлийском языке.

– Что случилось? – спросил его Краног.

– Не торопи его, – заметила миссис Лерри. – Видишь, как он напуган. Ну, дорогой мой, рассказывай, что там произошло. Только медленно.

– Мэм, полковник… В общем, несчастный случай.

– Да, мы знаем, что он повредил ногу.

– Нет, сэр, другой несчастный случай. Говорят, это произошло из-за лодыжки. Он… спускался по лестнице… лодыжка развернулась, и он…

– И он упал? – прервал конюха Краног. Тот кивнул.

– Что, на этот раз дело еще серьезнее? – упавшим голосом спросила миссис Лерри.

– Он упал головой вниз, мэм. Сразу послали за врачом, но…

– Я должен немедленно вернуться, – сказал Краног и повернулся к конюху: – Сообщи об этом мистеру Гетину. Он тоже должен вернуться. А вам, бабушка, лучше с Сарой идти домой.

– Нет, мы пойдем с вами. Только медленнее.

Миссис Лерри и Сара видели, как из-за угла дома выскочил всадник и помчался в сторону долины.

– Это за врачом, – тихо произнесла миссис Лерри. – Боже милостивый…

Краног сидел в библиотеке. В этот день из армии должен был вернуться Гетин. Уже прошел месяц, как трагически погиб их отец. После его похорон Гетин вернулся в часть, расквартированную в Йорке, и дослужил свой срок. Теперь, по возвращении домой, он становился владельцем имения Понтравон. За время отсутствия Гетина делами шахты по его просьбе занимался Краног. «До тех пор, пока я не решу, как с ней поступить», – сказал ему брат.

С того дня прошел месяц, а решения Гетин так и не принял. Его приезда с тревогой ожидал не только Краног. Управляющий, опытный горный инженер, постоянно задавал вопросы о судьбе шахты. Как раз в это утро он вновь спросил Кранога, что будет с их шахтой. Волновались о своей судьбе и шахтеры.

– Сэр, как только ваш брат вернется, пусть он поговорит с шахтерами, – сказал управляющий. – Они прекрасно понимают, что в такой отрасли промышленности, как горнодобывающая, бывают подъемы и спады. Естественно, что смена владельца шахты вызывает у них тревогу. Более того, ходят разговоры, будто мистер Гетин не очень-то в ней заинтересован.

– Мой брат никаких жестких мер принимать не будет.

– Тогда я им так и скажу.

– Нет, лучше не надо. У меня нет прав что-то им обещать.

Краног вышел из конторы и направился к навесу, под которым в наклонном чане промывали руду. Он поговорил с рабочими, а затем обратился к самому молодому из них:

– Ты предпочитаешь работать здесь, а не на ферме?

Рабочий сдвинул на затылок кепку и задумался. Краног огляделся и увидел, что оборудование и пол под навесом покрыты толстым слоем серой пыли. Ему невольно вспомнились поросшие густыми травами склоны холмов.

– Да, сэр, – ответил парень. – В основном из-за денег. Но мне нравится работать на машинах, и я, в отличие от некоторых, заниматься сельским хозяйством не намерен. – Он неожиданно усмехнулся и продолжил: – Жена меня за это осуждает. Она хотела бы, чтобы я работал в поле, а не на шахте. У нее новая печь с отличной духовкой, дом содержит в чистоте и меня в грязной одежде в дом не пускает.

Да, люди работают на шахтах лишь из-за высокой зарплаты, по дороге домой размышлял Краног. Наверное, они правы. Но не все рабочие ею довольны. На их сторону встают профсоюзы, которые пытаются заставить владельцев шахт пойти на уступки. И все же есть те, кого интересует горнорудное дело. Теперь у Гетина есть хорошая шахта, и, если правильно на ней работать… Краног вздохнул. И вновь все упирается в Гетина.

Мрачные мысли не покидали его весь день. Он предупредил слуг, что Гетина он будет ждать в библиотеке.

Краног посмотрел в окно и увидел стоявшего на берегу озера мужчину с удочкой. Вид рыбака навеял ему воспоминания о Саре. Он вспомнил то утро, когда она, словно пастушка, из легенды, неожиданно появилась из тумана. В последние дни он Сару почти не видел. На похоронах полковника Лерри она была вместе с его бабушкой и всю церемонию простояла рядом с ней. Затем они сразу же уехали домой. Семья Лерри воспринимала Сару как компаньонку миссис Лерри, а не невесту Гетина, а тот так и не нашел времени даже поговорить с ней.

Итак, брат возвращается! – подумал Краног. Интересно, захочет ли он сразу же сыграть свадьбу? А Сара? Придерживается ли она в отношении шахты того же мнения, что и Гетин? Станет ли она в этом вопросе его союзником или противником?

Наконец, на дороге показался экипаж. Это означало, что томительные ожидания для него закончились, что впереди непростой разговор о судьбе шахты.

– А где наша мачеха? – спросил за чаем Гетин.

– Она с утра уехала к Гвиннам, – ответил Краног. – Но к вечеру должна вернуться. После смерти отца она, похоже, с ними очень сдружилась.

– Ей, должно быть, одиноко. Скучает по нему…

– Да, конечно.

– О том, чтобы она отсюда уехала, не может быть и речи, – сказал Гетин. – По крайней мере до моей свадьбы.

– А как скоро она состоится?

– Ну, не сразу. Ведь шесть месяцев мы должны носить траур.

– И конечно же, Гетин, второй вопрос о шахте. О ней подробно мы можем поговорить и завтра, но о ее судьбе надо решать как можно скорее.

– А я уже все решил.

– И что же?

– Я избавлюсь от нее.

– Продашь?

– Нет, просто закрою. Насовсем.

– Гетин, ты не можешь закрыть шахту, которая приносит неплохой доход. Хотя бы продай ее.

– Она мне ненавистна. Я не хочу, чтобы она была на моей земле, и не допущу, чтобы она работала. Пусть эта шахта разваливается. Я хочу, чтобы моя земля была такой же, как и раньше.