Сегодня эти признания могут показаться циничными, но в неэвклидовом моральном пространстве искусно сформированного противочеловечного общества действовали моральные нормы человека, находящегося под пыткой».

А ведь представьте, «сигнал, тянущий на 58 статью», попадает к следователю НКВД, к прокурору, к судье. Что им делать? Сидеть сложа руки, чтобы их обвинили в попустительстве?

Разве Сталин приказывал писать доносы друг на друга? И смотрите, как «мудро» Ю. Борев оправдывает эту подлость: «неэвклидовое моральное пространство»! А кто его создал? Лифшицы и Нусиновы своими доносами! «Моральные нормы человека, находящегося под пыткой». Оказывается, по Ю. Бореву, моральные нормы человека должны меняться в зависимости от условий, в которых он находится. Но Иисус и на кресте исповедовал те же моральные нормы, что и до распятия, и на кресте ни на кого не доносил, не предавал, в отличие от Иуды, который предал и без пыток. Кстати, а кто пытал в это время Лифшица с Нусиновым? Ведь они могли уйти с работы, где, как они считали, нужно доносить, на работу, где этого не требовалось, например, стать рабочими. И мысли такой нет, эти Боревы и Лифшицы готовы на любую подлость, лишь бы быть в комедиантах, лишь бы успеть лизнуть власть предержащего, лишь бы успеть отхватить от него какие-либо блага. Это их мораль.

Только-только определился Ельцин в вождях, а вокруг него уже толпится муравейник наипреданнейших комедиантов, демократичных из самых демократичных, все эти жванецкие и хазановы, рязановы и ульяновы, все преданно смотрят в глаза, все норовят попасть пред светлые очи, все с готовностью обнажили языки. Ю. Борев в своей «Сталиниаде» привел гимн этих людей:

Вот скандал на всю Европу,

Срамота-то, срамота –

Тридцать лет лизали ж...,

Оказалося – не та.

Только мы не унываем.

Смело мы глядим вперед –

Наша родина родная

Нам другую подберет.

Сейчас эти оценки мало кто слушает. Кому нужны при дерьмократии оценки Сталина людьми Дела – Жуковыми, Василевскими, Молотовыми, Яковлевыми...

Даже на У. Черчилля никто внимания не обращает, хоть он и через много лет после смерти Сталина утверждал: России неимоверно повезло, что у ее руля оказался в то жуткое время такой человек, как Сталин. Человек, который умел, по утверждению Черчилля, своих врагов бить руками своих врагов.

Эти оценки широко известны, но давайте посмотрим, как оценивал Сталина его враг – Гитлер. Не припомню работ, где эта оценка по-настоящему рассматривалась бы.

Сначала, судя по фактам, Гитлер недооценивал Сталина и, по сути, пренебрегал им. Это подтверждает, например, В. Шелленберг. Он написал мемуары в начале 50-х годов, еще при жизни Сталина. Сам Шелленберг, умерший в 1952 году, судя по всему, был человеком весьма чванливым, непрерывно подчеркивающим свою исключительную интеллигентность, свой ум. Прямо он Сталина не ругает и не хвалит, но приводит эпизоды, по которым можно оценить отношение Гитлера к Сталину. Например, дело Тухачевского.

Шелленберг утверждает, что германский генштаб был настроен крайне просоветски, его генералы не верили в западных союзников, а вот германская буржуазия была яростным противником СССР.

В 1937 году агент Гейдриха, шефа службы имперской безопасности, белогвардейский генерал Скоблин сообщил: «Тухачевский, Маршал Советского Союза, участвовал вместе с германским генеральным штабом в заговоре, имевшем целью свержение сталинского режима».

Шелленберг пишет, что Гейдрих решил использовать этот материал, дабы нанести удар по руководству Красной Армии. Эта версия 1951 года звучит несколько глуповато, так как в 1937 году Германия еще не собиралась воевать с СССР, даже границ общих не было. Но Шелленберг тут же проговаривается, с какой целью Гейдрих представил Гитлеру материал генерала Скоблина: «Сам материал не был полным. В нем не содержалось никакого документального доказательства активного участия руководителей германской армии в заговоре Тухачевского. Гейдрих понимал это и добавил сфабрикованные сведения, чтобы скомпрометировать германских генералов. Он чувствовал себя вправе так сделать, коль скоро этим мог ослабить растущую мощь Красной Армии».

Как видите, ясно видны ослиные уши «ослабления Красной Армии». Как можно «ослабить Красную Армию», компрометируя германских генералов?

Шелленберг пытается скрыть, что к 1937 году между Гитлером и генштабом еще существовала вражда, и фюрер желал свалить непокорных генералов. Подтверждается это и тем, что Гитлер не запросил в генштабе необходимые документы, а Гейдрих по его заданию организовал взлом секретных архивов генштаба, изъятие документов и пожар, чтобы скрыть взлом и список похищенного. Шелленберг пишет:

«В свое время утверждалось, что материал, собранный Гейдрихом для дискредитации Тухачевского, состоял большей частью из заведомо сфабрикованных документов. В действительности же подделано было не больше, чем нужно для заполнения некоторых пробелов. Это подтверждается тем, что весьма объемистое досье подготовили и представили Гитлеру за короткий промежуток времени – в четыре дня».

Заметьте, опять немецкие генералы в неведении, не они заполняют пробелы, а Гейдрих, Это вновь подтверждает – именно они первоначально были объектом акции.

Однако, получив документы, Гитлер решил вмешаться в дела Советского Союза, но стоял перед выбором – на чьей стороне? Утаить документы от Сталина? К власти в СССР придут военные. Так как война с СССР рано или поздно произошла бы, то для Гитлера узурпация власти военными задолго до войны была не лучшим исходом. Он предпочел Сталина. Кроме того, Тухачевский – друг германских генералов. Усилить его – усилить позиции германского генштаба. Гитлер выступил против Тухачевского.

В 1951-м Шелленберг сетует об этом: «Решение поддержать Сталина вместо Тухачевского и генералов определило весь курс германской политики вплоть до 1941 года и справедливо может рассматриваться как одно из самых роковых решений нашего времени».

Немного отвлечемся. Ныне принято утверждать, что заговора Тухачевского не было, что ни он, ни генералы ни в чем не виноваты. Их тайно судили, что было понятно и предусмотрено законом и тогда, и сейчас, но так же тайно и реабилитировали, что непонятно.

Если бы мы даже ничего не узнали о заговоре от Шелленберга, то и с советской стороны невиновность генералов неочевидна.

Был арестован Примаков и не признавался на следствии полгода. Затем вдруг признается {возможно, его подкосили материалы из Германии). В несколько дней арестовали Тухачевского, Якира, Фельдмана и других. Эти полностью признаются в течение недели! (Федьдман – и вовсе в день ареста.) А ведь пыток тогда НКВД еще не применял. Значит, было в чем признаться, если не держались шесть месяцев, как Примаков.

Судили их товарищи по оружию – все маршалы СССР, кроме Ворошилова. Его в ходе заговора должны были сместить, получалось, – он лицо заинтересованное и, естественно, не мог быть членом военного суда. Суд за день признал всех виновными и заслуживающими смертной казни.

Не имея документов этого дела, ничего утверждать нельзя, но все же в нем много подозрительного. Заговоры, измены в то время были делом чуть ли не обычным. Бухарин, например, в 1918 году собирался поддержать заговор левых эсеров – сместить и арестовать Ленина, заменить его Пятаковым, разорвать Брестский мир. Фактически Бухарин спровоцировал левых эсеров на убийство германского посла Мирбаха. И как ни в чем не бывало признался в этом в 1924 году.

В связи с передачей Гитлером материалов на Тухачевского, приведем еще один пример, который пригодится позже – об опытности государственных чиновников. Служба Гейдриха к 1937 году существовала едва три года, а ГПУ или НКВД – двадцать лет. Смотрите, как опытные гэпэушники расправляются со своими молодыми немецкими коллегами. Немцы предложили Сталину документы, а дальше: