Если верить глазам, все было спокойно, во всяком случае, вблизи. Среди заграждений и низких земляных укреплений, сооруженных под стенами замка, скопились соплеменники-тарбены, их было больше, чем прежде. Они давились и прижимались друг к другу в поисках хоть какой-нибудь поддержки и защиты. Несколько стрел долетело со стен, но тут же прозвучала команда поберечь стрелы. Среди домов, стоявших перед замком, передвигались фигуры; их было немного, но они двигались торопливо и целеустремленно. Часовые пригляделись и увидели копья и боевые топоры. Они разглядели еще больше фигур, жавшихся под навесами крыш. Темный Путь собирал все силы.

Весть разнеслась по замку как лесной пожар:

— Они попытаются преодолеть стены. Они будут рушить ворота. К оружию. К оружию.

Воины и фермеры, щитники и горожане разобрали все оружие, какое нашлось, и отправились на стены. Им было голодно и холодно. Они устали, поскольку не выспались из-за бомбардировки. Но они взошли на стены и поклялись друг другу, что Темный Путь сегодня захлебнется в крови.

Кросан и Нарадин, Тан и Наследник Крови стояли рядом на стене над воротами. Они старались зря не рисковать, лишь на самый краткий миг выглядывая и осматривая мрачную сцену.

— Они проявляют нетерпение, — сказал Нарадин.

Кросан хмыкнул. На нем были полированные латы, на руке висел блестящий серебряный щит.

— Мы им так легко не дадимся, — ответил Тан.

Нарадин поглядел вниз, во внутренний двор замка. Большинство надворных деревянных построек, примыкавших к башне — конюшни, кузня, сарай с сеном, — лежали в руинах, сожженные во время бомбардировки. Новый огонь разожгли только сейчас: костер, на котором были сложены люди и лошади, а также головы, заброшенные в замок катапультами. Сама главная башня не была повреждена, хотя в нескольких местах имела отметины. На одном из верхних этажей начался было пожар, но его быстро потушили. Нарадин бросил взгляд на стены по обе стороны ворот. Из тех, кто собирался защищать ворота, больше половины вообще не были воинами: в основном попавшие в замковую ловушку горожане, измученные и трепещущие от страха, у которых не было иного выбора, как только взяться за оружие.

— Была бы у нас хоть пара сотен обученных копьеносцев, они решили бы, что мы неуязвимы, — наконец отозвался Наследник Крови.

— Ну, у нас нет этих сотен, — твердо сказал Кросан. — Так что придется положиться на храбрость тех, кто у нас есть. Если мы потерпим неудачу, другие отомстят за нас: Ленор, Кеннет, если они еще живы. Хотя для начала давай постараемся сделать все, чтобы их месть не потребовалась. Наша Кровь еще жива.

Нарадин кивнул.

— Иди в башню, — распорядился Кросан. — Жди там вместе со Щитом и теми, кого еще найдешь. Береги Эйлен и ребенка. Предоставь стены и двор мне. Мы встретимся снова, как только все будет сделано.

Нарадин обнял отца. Они на несколько мгновений замерли в объятиях друг друга, потом разошлись, каждый своей дорогой.

Стрелы катапульт медленно откинулись назад. Корзины с камнями и валунами вручную поставили на место. Кейнин нан Горин-Гир стоял в начале улочки в пределах видимости ворот Замка Андуран, но прикрытый от стрел нависающей крышей. Человек, стоявший впереди него шагов на двадцать, недалеко от катапульты, внимательно следил за Наследником Крови. Кейнин кивнул, и три огромные машины опять загрохотали.

Кейнин повернулся к тощей, редкозубой фигуре, стоявшей рядом.

— Ну, иди, — приказал он вожаку тарбенов. Взгляд у человека сразу стал враждебным, как будто он готов был рассердиться, но, склонив седую голову, старик сделал широкий шаг из-под навеса, втянул в себя побольше воздуха, раскинул руки и заорал во всю силу старых легких. Это был бессловесный, непонятный вопль.

Сотни тарбенских воинов, топтавшихся среди людей, обслуживавших машины, поднялись как один и тоже заорали, словно освобождаясь наконец от напряжения. Возбужденная масса с длинными, плавно качавшимися на бегу лестницами хлынула к стенам замка. Многие пали, затоптанные или отброшенные товарищами. Стрелы и камни ливнем обрушились на них из-за зубцов стен. Некоторые валуны, брошенные катапультами, отскакивали от стен и падали в самую гущу соплеменников. Однако лестницы все-таки были доставлены к замку и прислонены к стенам.

Как только тарбены начали карабкаться вверх (как муравьи на огромный валун), еще одна группа, примерно из тридцати человек, сильнейших воинов самого Кейнина, начала проталкиваться через толчею к воротам. Они толкали тяжелый таран на колесах, изготовленный из цельного окованного железом дуба. Не успели они еще направить ствол огромного дерева на ворота, как сверху на них посыпались стрелы и камни. Человек двенадцать пали, но сзади подбежали другие и заняли их места.

На стенах уже обменивались ударами, кровь лилась рекой. Множество тарбенов с воплями летели с лестниц вниз, прямо на головы стоявших внизу соплеменников, но некоторым удавалось добраться до верха. Там против них бок о бок с воинами замка сражались женщины, старики и дети, вооруженные палками, дубинами, топорами и кухонными ножами. Они убивали, их убивали.

Тан Кросан ходил вдоль стены, Щит не отставал от него. Они выдвинулись вперед, размахивая длинными мечами. У тарбенов не было другой защиты, кроме туник из куньего и рысьего меха. Мертвые валились кучами. Раненые стонали и корчились, их затаптывали. Кросан подошел к торчащему концу лестницы и с яростным криком хлестнул поднимавшегося по ней человека. Два щитника шестами оттолкнули лестницу от стены, и она рухнула. Внизу таран уже бил в ворота.

Тан вытер со лба пятна крови. Поглядел налево, направо. Везде шло сражение, но победу одерживали защитники замка. Тарбены нигде не смогли закрепиться. Совсем рядом с таном огромный валун вдребезги разбил зубец стены и, вращаясь, упал во двор. Кросан выглянул, чтобы узнать, как дела у осаждавших, и увидел, что уже не может быть никакой передышки. Воинство Горин-Гира двигалось по открытому пространству, впереди шли копьеносцы с копьями наперевес, за ними воины с мечами и боевыми топорами. Беспорядочный ливень стрел обрушился на них с тех мест на стенах замка, которые еще не были заняты врагом. Треск разбитого дерева возвестил о том, что ворота повреждены. Армия Темного Пути кишела у подножия стен; еще больше лестниц появилось над зубцами. Едва Кросан отодвинулся за зубец, как шквал арбалетных стрел просвистел у него над головой. Рядом с ним упал один из щитников.

Едва главные ворота были взломаны, воины Горин-Гира разбросали щепки и осколки деревянных ворот и полились в образовавшуюся брешь. Им преградили путь внутренние ворота. А там, под сумрачным сводом прохода между внешними и внутренними воротами из каких-то лазов и ниш в них, как метательные снаряды, полетели мертвые тела павших защитников замка. Таран вкатили под своды прохода, перемалывая мертвых и давя неосторожных, попавших под колеса.

Силы тарбенов на стенах иссякли. Одни из них умерли, другие свалились, третьи откатились назад. Однако свою задачу они выполнили. Одетые в железные туники воины Темного Пути, толпившиеся у стен и дожидавшиеся своей очереди, заняли место тарбенов. Их встретило гораздо меньшее количество уставших защитников. Кросан собрал остатки своего Щита и всех, кого смог найти, во внутреннем дворе, прямо перед внутренними воротами. Подняв глаза на стены, он сразу понял, чем кончится этот день. Темный Путь заплатит большую цену за победу над Замком Андуран, но это будет победа Пути. У тана было еще много людей, однако какая бы храбрость и решимость ни горели в сердцах Ланнис, все-таки их было недостаточно, чтобы перевесить численность врага. Внутренние ворота вздрогнули, затрещали, пыль полетела во все стороны, когда таран ударил еще раз.

Кросан поднял меч и щит над головой и закричал:

— Ланнис!

— Ланнис! — кричал он, и его крик подхватили все вокруг. Потом сдались и внутренние ворота. Кросан кинулся навстречу Темному Пути.