– Ты говоришь серьезно?
– Да. А почему нет? Тем более, что ты зачем-то впутала сюда еще и Леу с Миленой. Уж их-то не надо было сбивать с толку!
– Я никого не собиралась сбивать с толку, – в некотором раздражении пояснила Бранка. – Просто это вырвалось у меня помимо воли. Столько лет молчала, а тут – не сдержалась!
– Я бы понял тебя, если бы ты проговорилась о Марселу. Но при чем тут двое других детей?
– А при том, что если подходить строго, то они тоже могут быть твоими детьми. Просто в случае с Марселу я уверена на сто процентов, а насчет Леу и Милены у меня такой уверенности нет.
– Да ты просто издеваешься надо мной! – вышел из себя Атилиу. – Чем я тебе так досадил?
– Ну что ты, мой дорогой! – в порыве нежности обняла его Бранка. – Ведь я же тебя люблю! И всегда любила! Радовалась любой возможности увидеть тебя. А когда это не удавалось – всю свою любовь переносила на твоего сына. Никто не мог понять, почему я из всех детей люблю одного Марселу…
– Я и сейчас этого не могу понять, – прервал ее пламенную речь Атилиу. – Если ты утверждаешь, что Леу и Милена тоже могут быть моими детьми…
– В этом я не уверена. Но вспомни, когда они родились, Алисии уже не было в живых, а ты хоть и крайне редко, но все же прибегал к моей помощи. И я утешала тебя! Один раз это было даже здесь, вот в этой комнате. Неужели ты все забыл?
– Нет, не забыл, – горячо обнял ее Атилиу. – Я все помню и благодарен тебе за это. Просто я уже не надеялся, что когда-нибудь у меня будет ребенок. А тут вдруг замаячила такая перспектива! Я растерян, ошеломлен… Пожалуй, я теперь сам не успокоюсь, пока не пройду эту проверку на ДНК!
Пока генетический анализ на установление отцовства был лишь аргументом в выяснении семейных отношений, Марселу, Леонарду и Милене он представлялся благом и единственной возможностью восстановить справедливость. Но когда дело дошло до реальности, тут-то каждый из них и засомневался: а так ли уж нужна эта справедливость и кому от нее станет легче? Все они так или иначе любили того человека, которого привыкли считать своим отцом, и сейчас боялись его потерять. Особенно это касалось Милены. Она ведь не просто любила отца, но обожала его – несмотря на все недостатки отнюдь не безгрешного Арналду.
Она даже попыталась выйти из этой опасной игры, чреватой непредсказуемыми последствиями, но братья пристыдили ее: дескать, сами заварили кашу, спровоцировали на анализ Атилиу, а теперь – в кусты? Милена сочла их довод не слишком убедительным:
– Идти на попятную всегда неприятно. Только мне будет легче повиниться перед Атилиу, чем признать в нем своего отца.
– Успокойся! Тебе меньше всего это грозит, – вставила свое веское слово Бранка.
– Ну тогда я тем более могу обойтись без этого испытания, – подхватила Милена. – Вот если бы существовал такой анализ, который бы показал, что Бранка – не моя мать, тогда бы я первой помчалась в лабораторию!
– После этого заявления действительно нет нужды ни в каком анализе: и так ясно, что у Атилиу не может быть такой дерзкой и жестокосердной дочери! – парировала Бранка.
– А ты не допускаешь мысли, что сейчас во мне говорят как раз твои гены, мамулечка? – в привычной язвительной манере спросила Милена, но Леонарду одернул ее:
– Прошу тебя, не заводись! У нас и так в последнее время сплошные ссоры. Мы все взвинчены!
А Марселу подвел своеобразный итог этого разговора:
– Я считаю, мы все должны пройти генетическую экспертизу. И чем раньше, тем лучше. Иначе эти сомнения будут всегда стоять между нами и окончательно разрушат нашу семью.
Его слова прозвучали так убедительно, что даже Милена вынуждена была согласиться:
– Ладно, чему быть, того не миновать! Испытаем судьбу. Сделаем подарок Атилиу, а заодно и нашей мамочке. Бранка, он ведь женится на тебе, если мы все трое окажемся его детьми? Как ты думаешь?
Бранка не стала отвечать на этот провокационный вопрос – лишь одарила дочь презрительным взглядом.
– Мне папу жалко. Он так переживает! – уже серьезно промолвила Милена. – Пойдемте к нему. Он должен знать, что мы решились на анализ.
Арналду их решение не обрадовало, но и не слишком огорчило. По крайней мере внешне он воспринял это известие достаточно спокойно.
– Я готов ко всему. К любому результату, – сказал он им. – Даже если окажется, что вы все – не мои, я и тогда не перестану вас любить и считать своими родными детьми!..
За те двадцать дней, в течение которых надо было ждать результатов анализа, произошло несколько важных событий, частично оттеснивших на задний план проблему установления отцовства.
Прежде всего, состоялся суд над Фаусту, приговоривший его к пяти годам заключения. Но адвокат Альсиу был уверен, что Фаусту вскоре попадет под амнистию и просидит в тюрьме не более полутора лет.
Узнав об этом, Бранка посетовала Розе:
– Кошмар! Нет никакой справедливости в этой стране! Я отвалила Фаусту такие огромные деньги, а его осудили на такой малый срок!
Роза восприняла это как шутку, и тема Фаусту на том была исчерпана.
Другое событие – свадьба Милены с Нанду и Леу с Катариной – назревало уже давно, однако стало близким к осуществлению лишь теперь.
Обе пары хотели пожениться скромно, без излишних торжеств, а Милена и Нанду вообще собирались обвенчаться в Нитерое, но Арналду теперь особенно настаивал на том, чтобы все было по высшему разряду.
– Я пока еще ваш отец и прошу уважить меня, – сказал он. – Может, через несколько дней я буду уже в ином статусе. Но сейчас у меня еще имеется отцовское право, которым я и хочу воспользоваться. Пообещайте, что исполните мою отцовскую волю, даже если результаты анализа окажутся для меня плачевными.
Милена и Леу не смогли ему отказать. Более того, они решили, что при любом исходе экспертизы Атилиу на их свадьбе будет только почетным гостем.
Растроганный Арналду обнял их и даже прослезился.
А затем безропотно стал ждать приговора, который должны были вынести генетики буквально за день до свадьбы.
Разумеется, Леу и Милена нервничали по этому поводу, но предсвадебные хлопоты требовали от них много сил и времени, в значительной степени облегчая тягостное ожидание.
В какой-то момент они поняли, что по большому счету этот анализ уже ничего не может изменить. Арналду они не станут любить меньше, чем прежде, так же как и Атилиу не станет для них более родным, чем до сих пор. А сохранить супружеские отношения Арналду и Бранки все равно не удастся ни при каком раскладе – они уже твердо решили развестись сразу после свадьбы детей.
– Семья Моту доживает сейчас свои последние дни, – сказала Милена Лидии. – Я даже не думала, что мне будет от этого так горько. Вы же знаете, какие у нас были отношения с матерью. Но сейчас я испытываю к ней сострадание и жалость. И отца мне очень жаль…
– Да, Нанду мне уже сказал о просьбе твоего отца, – сочувственно произнесла Лидия. – Поэтому не волнуйся.
Я не буду настаивать, чтобы вы обвенчались непременно в Нитерое. Мы с Орестесом поедем в Рио. А потом все вместе вернемся сюда и устроим, если ты не возражаешь, небольшую вечеринку здесь. Пригласим моих коллег и соседей, посидим по-дружески, по-семейному.
– Ну как я могу возражать! Я же просто обожаю ваши домашние посиделки со знаменитым апельсиновым пирогом! – воскликнула Милена. – Спасибо вам за понимание и вообще за все!..
Между тем наступил тот решающий день, которого с тревогой и замиранием сердца ждали Атилиу и все семейство Моту.
В лабораторию они поехали вместе – Атилиу и трое детей Бранки. Сама она предпочла остаться дома.
– Я и так знаю, каким будет результат! – сказала она с несколько наигранной уверенностью, поскольку в последний момент тоже заволновалась и даже испугалась: а вдруг по закону подлости выяснится, что все ее дети рождены от Арналду – в том числе и любимый, ненаглядный Марселу?! – Не задерживайтесь там и приезжайте прямо сюда. Мы отпразднуем это знаменательное событие!
