Атилиу мужественно перенес удар, сосредоточив свои заботы на Элене, но что-то будто умерло и в нем, его покинула жизнетворная надежда на продолжение себя в детях. Ощущение одиночества еще глубже укоренилось в нем, но он старался вытеснить его работой, любовью к жене, дружескими привязанностями, и, конечно, нежностью к Марселинью. Но сохранять прежние отношения в семье становилось все сложнее…

Сезар, заметив Атилиу, внутренне подобрался. Когда-то он симпатизировал мужу Элены. О переменах в ее жизни Сезар не знал. И разумеется, именно перед этим человеком он больше всего чувствовал себя виноватым, меньше всего хотел его видеть и поэтому был особенно любезен.

Он не сделал приглашающего жеста, но Атилиу подошел к ним и подсел за их с Анитой столик.

Сезар познакомил его с Анитой. Атилиу отметил, как она оживлена и очаровательна.

Анита и в самом деле была счастлива. Их поездка удалась – она поняла, что очень много значит для Сезара. Стоило им покинуть Рио, как отчуждение между ними исчезло. Она почувствовала, убедилась, что исцеление Сезару приносит их взаимная любовь, а вовсе не смена пейзажей за окном, не экскурсии, кафе и музеи. Из Парижа Сезар послал открытку Эдуарде. Какая-то девушка на мосту напомнила ему ее, но Анита даже не почувствовала ревности. У каждого есть свои призраки-мотыльки, доставшиеся от юности, не оставляющие нас всю жизнь, – и у Аниты тоже была первая любовь…

Они приехали с твердым намерением обвенчаться и работать дальше. Оба они любили свою работу, были преданны ей, а Анита еще и восхищалась удивительным даром врачевать у Сезара, его интуицией диагноста, руками хирурга. Сколько он спасет жизней, скольким людям поможет!

Она приветливо взглянула на Атилиу.

– Не очень красиво нарушать идиллию влюбленной пары, – заговорил извиняющимся тоном Атилиу, – но я сегодня один, а что может быть печальнее, чем мужчина в баре, пьющий в одиночестве!

– Выпейте с нами, – весело предложила Анита.

– Только рюмочку виски! – сказал Атилиу.

Но он выпил не одну, и очень скоро Анита раскаялась в своей доброжелательной любезности, потому что за их столом вновь возникала все та же больная тема.

– Сезар! У тебя на руках умер мой сын, помнишь? – заговорил захмелевший Атилиу.

Он спросил это так, что и Сезар, и Анита поняли, что им все-таки опять придется вернуться к событиям той роковой ночи. Анита с тревогой взглянула на возлюбленного: как он это выдержит? Неужели снова сорвется?

– Разве это можно забыть? – горько спросил Сезар.

– Он так долго не мог оправиться от этой травмы. Может, мы не будем возвращаться в печальное прошлое, возбуждать свои эмоции, воскрешать призраков? – заторопилась Анита.

– Погоди, девочка, – остановил ее Атилиу. – После той ночи очень изменился ты, Сезар, и Элена тоже. Но не из-за смерти малыша. Это произошло отчего-то другого, что случилось раньше, а может, позже. Что же там случилось, Сезар?

Бедный Сезар – именно тогда, когда он решил, что он справился со своим прошлым, оно подвергло его вновь медленной мучительной пытке, и палачом был красивый немолодой мужчина с мудрым и проникновенным взглядом, который хотел знать правду, имел право ее знать, остро нуждался в ней.

Но не Сезару было говорить эту правду. За время поездки Сезар наконец сумел отделить свою жизнь от жизни Эдуарды, Элены. Инстинкт самосохранения подсказал ему, что не он отвечает за тот груз, который взяла на себя Элена. Да. Он помог ей взвалить его на себя, но не в его силах ее от него избавить.

Ни ее, ни кого-либо другого.

– Атилиу, – твердо произнес Сезар. – Я не хочу больше говорить на эту тему.

– Мы не хотим вспоминать прошлое! – вступила в разговор Анита. – Мы собираемся пожениться! Если в ту ночь что-то и было, лучше забыть об этом.

Она говорила с напором, с убежденностью, вся ее жизнь была впереди, и она решительно встала на защиту своего счастья.

– Я понимаю вас и вовсе не хочу причинять вам какие-то неприятности. Но согласитесь, в этом деле – я самое заинтересованное лицо. Пословица говорит: «Кто потерял сына, потерял половину сердца». Я всегда мечтал о ребенке, но этой мечте не суждено было осуществиться, поэтому обо мне можно сказать, что я потерял все сердце целиком. Скажи мне, что произошло той роковой ночью?

– Ничего, – твердо ответил Сезар. – Ничего, что зависело бы от меня. Это тайна Элены, я дал ей клятву хранить ее и сдержу эту клятву.

Сердце Аниты трепетало от гордости за Сезара – он говорил уверенно, по-мужски. Она почувствовала себя лишней в этом мужском поединке. Сезар больше не нуждался в ее материнской защите, он сам стал взрослым. Извинившись, Анита встала из-за стола, оставив мужчин вдвоем.

И поединок начался всерьез. Если в присутствии Аниты Атилиу сдерживал свои эмоции, то теперь дал им волю.

– Когда я узнаю правду, а я ее узнаю непременно, то все, кто причастен к этой лжи, ответят мне за это! – угрожающе произнес он.

Но его угроза только помогла Сезару защищаться. Он был безоружен перед горем Атилиу, но не перед его гневом.

Чем яростнее наступал Атилиу, тем холоднее и отстраненнее становился Сезар. Он был неуязвим и недосягаем для этого разбушевавшегося человека.

– Расспросите получше свою жену, и желательно не в таком тоне, вот единственный совет, который я могу вам дать, – холодно произнес Сезар и замолчал.

Больше Атилиу не добился от него ни слова. Сезар сидел как каменный, и Атилиу отступил.

«Элена… Что же такое скрывает Элена?» – думал он, возвращаясь домой.

Элене с утра позвонила Виржиния, плакала в трубку, сказала, что приедет во второй половине дня, ей нужно непременно поговорить с сестрой. Семья у нее разваливается, в доме был скандал. Родригу ушел из дома. Похоже, что и Рафаэль тоже.

– Я не спала всю ночь. Сейчас приняла успокоительное. Посплю, приведу себя в порядок и приеду к тебе. Мне нужно что-то решать. Дальше так жить невозможно!

– Хорошо, дорогая, я всегда рада тебя видеть и выслушать, – сказала сестре Элена. – Раз дело обстоит так серьезно, я вернусь пораньше. Приезжай часа в четыре, я уже буду дома.

Раз она пообещала прийти пораньше, значит, все дела нужно будет делать в ускоренном темпе: на повестке дня у нее стояла очередная выставка Марсии. Нужно было отправить по факсу договор об аренде зала, обеспечить фоторепортеров и отдать слайды ее работ для буклета.

Вилсон теперь был всегда рядом с Марсией, но они так и не были женаты. Марсия поставила условие: оформляем брак после рождения второго ребенка. Видно, ее до сих пор не оставило опасение, что если ребенок родится черным, то это расхолодит Вилсона. Ну что ж, она выбрала правильный путь, чтобы избавиться от своего комплекса.

Затем встреча с клиенткой, которая собиралась что-то переоборудовать у себя в квартире – кажется, спальню и гостиную.

Только Элена отправила факсы и разобралась со слайдами – Анинья повезла их в редакцию, – с порога раздался голос:

– Можно войти?

Элена ждала клиентку, но вошла Бранка. Они не виделись с того дня, когда проводили детей во второе свадебное путешествие. С тех пор общались только по телефону, Бранка звонила почти так же часто, как Эдуарда, осведомляясь о здоровье Марселинью.

– Я не вовремя? – спросила Бранка, усаживаясь. – Надолго не задержусь. Просто хочу поставить тебя в курс дела. Ты понятия не имеешь, что за сцена разыгралась, когда ты ушла, попрощавшись с детьми.

И она рассказала, как прибежала совершенно безумная Лаура и хотела во что бы то ни стало поговорить с Марселу. Дело в том, что она беременна от него. Воспользовавшись его тоской по Эдуарде, она напоила его у себя на дне рождения, а потом уложила в постель, – вот результат налицо. Бранка ценой героических усилий сумела ее успокоить и уговорила отправиться домой, пообещав, что сама подготовит почву для разговора. Только благодаря этому ребята и уехали спокойно. Но Марселу в курсе. Настроение у него не улучшилось. Когда приедут, морока начнется сначала.