– Мы его выцарапаем, старик, – бодро сказал Альсиу. – Вдвоем мы пока не проиграли ни одной битвы!

Милена расцеловала Фернанду, расцеловала отца – надежда придала ей сил жить и бороться дальше. Она даже готова была заняться своим магазином. Период апатии остался позади.

Ей нужно было дело. Даже для того, чтобы меньше бывать дома. Чем деятельнее она будет, тем скорее Фернанду выпустят из тюрьмы, так она себе загадала и немедленно поехала в мастерскую Элены забрать последние эскизы. Может, можно будет закончить оформление магазина на этой неделе?

Элена, хоть и была до крайности занята, не отказалась принять Милену. Она очень сочувствовала девушке и хотела ей помочь чем могла. Она видела, что Милена в лихорадке, и надеялась отвлечь ее работой. Они обсудили последние детали оформления, а затем Элена угостила свою юную клиентку кофейком.

– А я тут видела подходящую модель для показа мод в нашем магазине! – воскликнула вдруг Милена. – Высокий такой парень, с отличной мускулатурой. Как вы думаете, можно ему предложить такую работу?

– Ты говоришь о Женезиу, садовнике, – сообразила Элена. – У нас тут все женщины в него влюблены, но он отдает предпочтение своей хозяйке Магнолии, и она, похоже, к нему тоже неравнодушна, хоть и замужем. Впрочем, что это я сплетничаю? Ты же ему работу предлагаешь! Я думаю, он не откажется подработать.

– Если они выйдут на подиум вдвоем с Нанду – эффект будет потрясающий! Все женщины попадают и расхватают весь наш товар! – с воодушевлением воскликнула Милена.

– Ну что ж, пойдем с ним познакомимся, – предложила Элена.

Женезиу поначалу скептически отнесся к предложению смуглой красотки, но потом все же уразумел, что ему и в самом деле предлагают работенку, и к тому же, похоже, непыльную. Но именно в этом он и увидел главный подвох.

– Вы что же, хотите сказать, что я буду расхаживать в трусах, а все вокруг будут на меня смотреть? Но я же не голубой, сеньора. – Женезиу недвусмысленно подмигнул Милене.

– При чем тут голубой, не голубой? – удивилась она. – Какое это имеет значение? Я приглашу тебя на ближайший показ мод, и ты сам увидишь, что это такое. У моего парня тоже были на этот счет комплексы, но он побывал на показе, и ему понравилось.

– Ну коли так, сеньора, я возражать не буду! Милена простилась с Женезиу, простилась с Эленой и поехала посмотреть, как идут работы в магазине. В том, что она сумела уговорить работать этого парня, она увидела счастливое предзнаменование.

Милена понаблюдала, как работают оформители. Отлично получается, не магазин, а игрушечка. Она отдала им эскиз последней стены.

– Когда думаете закончить? – спросила она.

– Работы у нас еще недели на три, – отвечал художник. – Устраивает?

– В самый раз. За это время мы как раз закупим и оформим товар.

«А там и Нанду выйдет», – мечтала, возвращаясь домой, Милена. Они поедут в свою квартиру, отключат телефон, дверной звонок, они будут одни на свете и будут любить друг друга, как…

Чаще всего она вспоминала ливень по дороге из Ангры, когда Нанду был вынужден посадить вертолет. Тогда он еще боялся ее, а она уже знала, что для нее нет никого на свете дороже…

Они целовались тогда как безумные. Промокли до нитки, и он вытирал ее словно маленькую девочку, так заботливо, так нежно. И тогда она ему доверилась, поняла, что они будут непременно счастливы. Поняла, что такое счастье. Счастье – это чувствовать себя в добрых, ласковых, сильных руках, таких надежных, таких уверенных.

Она слышала голос Нанду, чувствовала кожей его кожу, помнила его объятия, его поцелуи, их взаимную страсть и всей силой этой страсти надеялась, что он должен выйти – сейчас! Сейчас же! Как можно быстрее!

Стоило ей подумать о встрече, как ее начинало колотить будто в лихорадке, и она понимала, что может умереть от любви.

«Я сильная, сильная!» – твердила себе тоненькая красивая девушка в темных очках, которая вела светлый автомобиль, выбирая окраинные улицы, где было меньше движения. Она ехала наугад, только чтобы ехать. Вперед, вперед, двигаться, двигаться – только в этом было сейчас ее спасение. Она и представить себе не могла, что снова окажется в четырех стенах своей спальни и снова будет кусать подушку в немом отчаянии и ярости.

А город готовился к ежегодному карнавалу. Каждый квартал украшал свои улицы по-своему. Уже развесили цветные фонарики на деревьях, светящиеся гирлянды оплели дома. Здесь рабочие выкладывали картину из цветов, там прилаживали яркие рекламные щиты с танцующими красотками. Дуновение веселого праздника доносилось до Милены вместе с душистым запахом цветов, беспечным смехом из окон, зажигательной музыкой. Еще вчера она сжалась бы, чувствуя себя чужой в этом радостном предвкушении веселья. Но сейчас и в этой будоражащей суете она видела счастливое предзнаменование – ее Нанду скоро отпустят! Отпустят! Отпустят!

Долго еще она кружила по ночному Рио. Вышла у порта на набережной и застыла, глядя на мерно работающий океан, который не уставая гнал и гнал к берегу темные волны.

Вглядываясь в него, вбирая его ритм, она словно бы сливалась с океаном, проникалась его энергией.

«Как давно я не была в Ангре, – подумала она. – Мы же с Нанду земноводные, и неизвестно, где нам лучше – в воде или на суше. Начало всему положил тот ливень, а потом ослепительное море Ангры… Мы поедем туда вместе, любимый! Только вместе!»

Атилиу не скрывал от Элены, что обедал в ресторане с Изабел. Элена подходила к телефону, когда Атилиу звонила Бранка, и говорила своим самым чарующим голосом.

– Тебя соблазнительница-обольстительница, – звала она мужа, а он смеялся.

Невольно вспоминала Элена и недовольство Тадиньи. «Эта ваша Флавия, – ворчала служанка, – положила глаз на вашего мужа. Никогда ей не прощу, что в ваше отсутствие она ему банки с консервами открывала и виски с содовой подавала, а смотрела при этом так, что сеньор Атилиу не знал, куда ему деваться».

Словом, вокруг Атилиу по-прежнему вился женский хоровод, и Элена прекрасно понимала, что, если она и в дальнейшем будет отказываться от приглашений мужа пообедать или провести в ресторане вечерок, у него всегда будет какая-нибудь компания и рано или поздно появится и ощутимый результат этих вечеров.

Когда Атилиу вновь пригласил ее вечером в ресторан, она ответила, что пойдет с удовольствием.

Атилиу так по-детски обрадовался, что Элене сделалось даже стыдно, что она обделяет мужа столькими радостями. Обделяет и в большом, и в малом. Но все-таки она верила в их любовь, которая преодолеет любые трудности.

На радостях Атилиу пригласил с ними и Эдуарду, и Леу, а где Леу, там и Катарина. Леу позвал еще и Милену, так что в ресторан отправилась целая компания, собираясь отлично повеселиться.

Как только Атилиу вошел в прохладный уютный зал, Элена сразу поняла – он здесь завсегдатай: к нему сразу же подошел метрдотель, удобно разместил их, понимающе покивал насчет меню.

– Видно, ты часто бывал здесь раньше, – сказала она, опустившись на атласный диванчик и любуясь изысканным букетом на столе.

– Я и сейчас здесь часто бываю, – отозвался Атилиу, – мы с Арналду решаем тут все самые важные вопросы. Народу не слишком много, кухня изысканная, и всегда можно послушать хорошую музыку.

И действительно, оркестр заиграл необыкновенно приятную мелодию. Элена с благодарностью посмотрела на мужа – как она была не права, когда усталостью и головной болью отговаривалась от таких приятных вечеров!..

– Я опять и опять отдаю должное твоему вкусу, – ласково сказала она.

– Ты его оценишь по достоинству только тогда, когда попробуешь те блюда, которые я для вас закажу, и особенно вина.

И Атилиу пошел с метрдотелем выбирать бутылки собственноручно.

Анита, которая пришла с Сезаром отпраздновать в этот ресторан годовщину их знакомства, повернула голову и увидела шагающего по ковровой дорожке Атилиу, а позади него, в углу, профиль Эдуарды. Настроение у нее сразу испортилось.