Бранка испытующе смотрела на сообщника. Фаусту вынужден был признать, что логика в ее словах есть. Мысль о неприятностях Бранки, как ни странно, его утешила. А тюрьма? Ее призрак и так все время маячил перед ним, заставляя психовать и нервничать. Теперь тюрьма выглядела своеобразным деловым предложением, и его следовало рассмотреть. С деньгами и в тюрьме можно было жить как на отдыхе. Смотря какие деньги.

– Сколько? – спросил он совсем другим тоном, прикидывая про себя, за какую сумму готов продать свою свободу.

– Я отдам причитающиеся тебе двести пятьдесят и добавлю еще триста, – предложила Бранка.

– Добавишь пятьсот, – быстро сказал Фаусту. – Это мое последнее слово. И тогда, если меня вызовут в полицию, я все возьму на себя.

– Идет, – кивнула Бранка. – Но честно тебе скажу, что я с радостью останусь при своих пятистах тысячах, и буду знать, что ты на свободе, а Нанду в тюрьме. Договор действителен для крайнего случая.

– Согласен, – кивнул Фаусту.

У него отлегло от сердца. События развивались так стремительно, что у него не было времени остановиться и задуматься. Но похоже, что и самый худший для него вариант будет небезнадежным. Пятьсот тысяч долларов – такая сумма, на которую они с Ноэми и больным Мигелом проживут безбедно до конца своих дней.

Даже жаль будет, если его не дернут.

Однако Фаусту мог не беспокоиться, Тражану не швырял денег на ветер. Вечером он сидел с Мег и слушал записанную кассету, смотрел фотографии. Выражение лица перепуганной Розы было глупейшим. Сиплый голос перепуганного Фаусту назвал как главное действующее лицо Бранку Моту.

Супруги переглянулись.

– Я знала, что Бранка – человек жестокий, но чтобы засадить невинного человека в тюрьму только из-за того, что он встречается с ее дочерью!.. Такого я и представить себе не могла, – потрясенно выговорила Мег. – Представляю, что она может натворить, если возьмется защищать Марселу…

– А ты не представляй, – ответил муж. – Отвечать за все придется Фаусту. Бабушку наших с тобой внуков мы трогать не будем. Но я думаю, что она и сама об этом позаботилась.

Тражану позвонил Альсиу и сообщил, что у него есть веские основания считать Фаусту виновным в том, что в сумке Нанду оказались наркотики. Однако доказательства получены не совсем законным способом, поэтому воспользоваться ими непосредственно они не могут, но зато, если теперь полиция потрясет Фаусту, он наверняка признает свою вину.

– Спасибо, Тражану, за помощь, – обрадованно воскликнул Альсиу. – Как раз готовлю текст апелляции и потребую дополнительного допроса свидетеля Фаусту.

– Желаю успеха, – пожелал Тражану.

– Теперь я в нем не сомневаюсь! – ответил Альсиу.

Бранка имела гордый и неприступный вид, но внутри у нее все кипело от негодования и обиды. Все, что поначалу шло так удачно, разваливалось буквально на глазах. Еще несколько дней, и Нанду, от которого она так ловко было избавилась, выйдет на свободу, и Милена вновь заведет разговор о свадьбе. Да что там разговор?! Распишется, и дело с концом! С голодранцем. Нищим! Убыток номер один.

А Изабел? Нет, убыток номер один – это Изабел. Фернанду – номер два. А катящаяся в пропасть фирма, из которой ушел Атилиу, – номер три.

Теперь Бранка не видела для себя иного выхода, кроме раздела имущества. От чужих хищных рук нужно было спасти хотя бы свою долю! И немедленно получить от Арналду пятьсот тысяч долларов, которые она заплатит Фаусту за то, чтобы ее имя не трепали в полиции попусту, а главное, чтобы Милена не узнала, какую роль сыграла ее мать в осуждении Нанду, и не стала навек ее смертельным врагом.

Ну что ж, Бранка была готова начать борьбу за свои интересы против Изабел. В конце концов, на Нанду ей наплевать. Пусть Милена мыкает с ним горе, пусть живет, если хочет, в нищете! Бранка умывает руки.

Но Изабел Бранка выкинет из фирмы и не допустит утечки семейных денег. Арналду должен разделить их между женой и Марселу, а остальные своим своеволием и непослушанием заслужили кукиш с маслом. В раздражении Бранка позволяла себе простонародные выражения, а иногда куда более крепкие.

Она дождалась, пока Арналду спустится из своей спальни, позвала его к себе в будуар и начала неприятный разговор.

– Мне нужно пятьсот тысяч долларов, – заявила она мужу с ходу с такой непринужденностью, будто просила несколько реалов на булавки.

Арналду внутренне ахнул.

– Ну и аппетит! – произнес он. – Зачем тебе такая сумма? Мы не располагаем такими средствами.

– Понимаю, – медленно произнесла Бранка, – все средства, которыми мы располагаем, ты тратишь на любовницу. Ей не жалко и миллионов, а мне… Ну так знай, на что мне нужны деньги! Мне приходится спасать свою шкуру!..

И она с гордостью рассказала, как подвела под монастырь Нанду и как плохо внезапно обернулось дело.

Арналду не слишком удивился. Он успел неплохо изучить свою жену. Бранка всегда отличалась пристрастием к авантюрам и тем бесчувствием, которое позволяет задумывать их и осуществлять. Арналду это бесчувствие претило и раньше, а уж теперь, когда отношения у них окончательно испортились, оно ему было отвратительно. С Бранкой они уже не были теми надежными партнерами, которые из одного только чувства сообщничества всегда выручают друг друга. В общем, ему не слишком хотелось отваливать такие деньжищи Бранке, о чем он ей и сообщил.

– Я навредила какому-то жалкому пилотишке, – возмутилась она, – а ты обкрадываешь всю страну! Ты же переводишь деньги за границу с тем, чтобы не платить налогов! А знаешь, что за это бывает?

Арналду прекрасно это знал и поэтому действовал с максимальной осторожностью.

– Все, что у нас есть за границей, лежит на нашем с тобой общем счете, – напомнил он, пытаясь образумить жену. – И сумма совсем невелика. Минимум, который мы отложили себе на старость.

– Невелика? Неужели? Значит, Изабел блефовала, когда трясла передо мной пачками переведенных счетов на сумму больше ста миллионов? Значит, мне не о чем волноваться, суд тебе не грозит, и я могу потребовать обратно драгоценности и квартиру, которую ты купил своей любовнице в обход интересов семьи, растранжирив наши денежки! Что ж, я охотно пойду на этот скандал, ты меня знаешь! Ни перед чем не остановлюсь и выведу Изабел на чистую воду. А заодно и тебя вместе с ней.

Арналду знал, что Бранка способна и не на такое, что она действительно ни перед чем не остановится, а поскольку блефовал сейчас он, то он и задумался, как ему выйти из этого крайне неприятного положения.

– Изабел тут ни при чем, – сказал он. – У нее свои доходы, она все покупает на свои деньги. Если я ей что-то и дарил, то по мелочи.

Бранка задохнулась от бесстыдной лжи мужа.

– Я требую раздела имущества, – произнесла она, – я не хочу, чтобы меня и моих детей обкрадывали!

– Что за глупости, Бранка! – Арналду не был готов к разделу. Свой заграничный счет он лелеял, как садовник лелеет любимую оранжерею. Это был его рай, Эдем, почва, питающая его фантазии, мечты и надежды. И вот в этот райский сад врывалась вихрем Бранка и начинала кромсать его и уродовать. Арналду мгновенно занял оборонительную позицию.

– Я не вижу необходимости дробить капитал, – сухо сказал он.

– А я вижу! – продолжала наступать Бранка. – Еще немного, и ты окончательно пустишь детей по миру. Я должна позаботиться об их интересах, и в первую очередь о Марселу, который не щадя себя трудится в интересах семейной фирмы!

– Ну тогда уж большую часть нужно выделить Милене, – включился в разговор о детях Арналду, – она девочка, ей нужно в жизни иметь подспорье, когда она выйдет замуж…

– За голодранца! – чуть ли не взвизгнула Бранка. – Единственный благородный человек с аристократическими манерами в этом семействе – Марселу! Он и заслуживает большей доли! Остальные просто ничтожества, которые пошли в тебя и унаследовали твой вкус к помоечным знакомствам – что Милена, что Леу!