А утром, едва рассвело, Элена ушла из дома и бродила по пляжу до тех пор, пока Атилиу не уехал в офис.

Затем поднялась в свою квартиру, понянчилась какое-то время с Марселинью, поговорила с Эдуардой и медленно поплелась в студию.

А к Эдуарде вскоре приехал Марселу – без какого-либо предупреждения.

– Прости, что не позвонил, – сказал он виновато. – Я боялся, что ты не разрешишь мне приехать. А так я уже здесь, и, надеюсь, ты меня не выставишь за дверь?

– Нет, конечно, – улыбнулась Эдуарда. – Пойдем, посмотришь на нашего сыночка.

– Я сначала помою руки. А то ведь прямо с улицы! Ты разрешишь мне взять его на руки?

– Но ты же – отец!

– Тогда я мигом! – обрадовался Марселу.

Потом он осторожно, бережно держал малыша на руках, боясь ненароком сделать ему больно. И все вглядывался в него, отыскивая не сходство с собой, как это бывало прежде, а, впервые по-настоящему знакомясь с ним.

– По-моему, у него умненькие глазки. Ты не находишь?

– Доктор Жайме говорит, что он очень наблюдательный мальчик, – с гордостью доложила Эдуарда.

– Как это – наблюдательный? – не понял Марселу.

– Ну, бывают дети рассеянные, а наш, наоборот, все фиксирует, мотает на ус. Вот мы сейчас с тобой разговариваем, а он смотрит так, будто понимает, что речь идет о нем.

– Сын, я тобой горжусь! – восторженно произнес Марселу.

– А еще Жайме сказал, что Марселинью начнет говорить раньше положенного срока!

– Да? А ну-ка, Марселинью, скажи: папа! Па-па!

– Ты слишком многого от него хочешь, – рассмеялась Эдуарда. – Потерпи еще некоторое время.

– Ладно, потерплю. А давай свозим его в зоопарк, раз он такой наблюдательный! Наверно, ему будет интересно посмотреть на животных.

– Нет, еще слишком рано, – возразила Эдуарда. – Он может испугаться.

– Не думаю. Ты же смелый парень, Марселинью? Ой, смотри, он ко мне обернулся и встретился со мной взглядом!

– Да, это наш сынуля уже умеет делать, – подтвердила Эдуарда, а Марселу сокрушенно покачал головой:

– Сколько же я всего пропустил! Мой сын растет вдали от меня. Так не может больше продолжаться, не должно!.. Ты обдумала мое предложение?

– Пока я не готова дать тебе ответ, – честно призналась Эдуарда.

– Но ты можешь хотя бы вернуться в свою квартиру? Там мы сможем чаще встречаться и нам будет легче снова поверить друг другу.

– Я подумаю и над этим, – пообещала она.

В офис Марселу приехал, ощущая себя самым счастливым человеком на свете, о чем и поспешил сообщить встретившемуся ему Атилиу:

– Перед тобой – счастливый отец, который только что нянчил своего сына!

– Ты был у Эдуарды? – заинтересовался Атилиу. – Она тебе ничего не говорила о нашей с ней беседе?

– Нет, а в чем дело? – насторожился Марселу, полагая, что Эдуарда делилась с Атилиу своими соображениями насчет возможного примирения.

– Да понимаешь, я и сам толком ничего не знаю… Скажи, в ту ночь, когда родились наши дети и мы с тобой были в роддоме, ты не заметил чего-либо странного, необычного? Может, что-то привлекло твое внимание?

– Нет, я ведь приехал туда позже всех. А почему ты об этом спрашиваешь?

– Потому что в ту ночь там случилось что-то ужасное. Я в этом, уверен.

Марселу посмотрел на Атилиу с испугом, опасаясь, то тот сошел с ума от горя.

– Прости, Атилиу, что напоминаю, но в ту ночь… умер твой сын.

– Я не это имел в виду. Там произошло еще что-то, чего мы не знаем – ни я, ни ты, ни Эдуарда. От нас это скрывают!

– Кто?

– Элена, Виржиния, Сезар. Не исключено, что в этой компании находится и Моретти.

– В таком случае речь наверняка может идти о врачебных ошибках, из-за которых умер твой сын, а Эдуарда стала бесплодной, – высказал предположение Марселу.

Атилиу на секунду задумался и тотчас же отверг это предположение:

– Но какой смысл делать из этого тайну? Зачем Элене осложнять отношения с дочерью и мужем ради двух бездарных врачей? Нет, там случилось что-то другое! Я понял это по обрывочным фразам Сезара и Виржинии, по странному поведению Элены. Видимо, ей есть что скрывать. И ключ к разгадке – в Элене!

– Ты говоришь какие-то страшные вещи, Атилиу! – не удержался от замечания Марселу. – Даже не верится, что все это может быть правдой.

– Я не хочу тебя пугать, просто делюсь своими сомнениями, – ответил Атилиу. – Потому что случившееся в ту ночь имеет какое-то отношение ко мне, к тебе и к Эдуарде. Если от нас что-то скрывают, значит, мы и есть главные заинтересованные лица.

Весь следующий день после своего печального открытия Бранка ломала голову над тем, как проникнуть в квартиру Изабел, а потом решила действовать не мудрствуя лукаво. Подкупила консьержа, у которого хранились запасные ключи от всех квартир того дома, где жила Изабел, и – путь к драгоценностям был открыт.

Верная, надежная Роза была рядом, не менее надежной Ромеу ждал в машине за углом, и теперь Бранке оставалось только провести завершающий этап операции.

Ключ, с виду замысловатый, легко вошел в скважину замка, тяжелая дверь отворилась без шума.

Бранка вошла в квартиру соперницы решительно, подогреваемая азартом, свойственным всем кладоискателям. А Роза, наоборот, дрожала от страха, и сердце у нее билось так гулко, что она то и дело принимала его удары за чьи-то шаги на лестнице или в прихожей.

Бранка подбадривала ее: мол, не дрейфь, мы сюда пришли не воровать, а восстанавливать попранную справедливость. Но Розе вдруг пришло в голову, что Изабел могла установить камеру слежения. Бранку же и это не смутило. Повернувшись во все стороны, она приветливо помахала рукой гипотетическому наблюдателю:

– Ау! Где тут камера? Изабел, это мы! Привет, дорогая!

– Ну и самообладание у тебя! – восторженно заметила Роза, и ее страх тоже понемногу стал развеиваться.

А Бранку обуял настоящий кураж.

– Я считаю, мы должны насладиться каждой минутой нашего пребывания здесь, – заявила она. – Давай посмеемся над этой аферисткой, ведь она наверняка надо мной смеялась! Ха-ха-ха!.. Изабел, ты слышишь?.. Роза, ты тоже посмейся!

Роза, однако, сумела вымучить из себя лишь некое подобие улыбки, сказав:

– Я никогда не любила Изабел! Потому что она смотрела на меня свысока.

– Ну так воспользуйся случаем и посмейся! – поощрила ее старания Бранка. – Давай похохочем над ней, чтобы наш смех отпечатался на стенах, а потом долгими страшными ночами отдавался эхом в ушах Изабел!

Совсем расшалившись, она плюхнулась на кровать Изабел и с удивлением отметила:

– Надо же, какой мягкий матрас! Ты сядь, Роза, сама убедись!

– По-моему, ничего особенного, – заключила та, присев на краешек кровати.

– А ты знаешь, какой матрас у меня и Арналду? Твердый как камень! Я ненавижу наш матрас, а этот мне нравится. Прелесть!

– Извини, но тогда зачем вы его покупали? – задала резонный вопрос Роза.

– Из-за Арналду! У него, видите ли, проблемы с позвоночником! Возраст такой – тут болит, там болит!

– И у вас ортопедический матрас?

– Я бы сказала: дважды ортопедический. У меня по утрам все тело ломит! Ты можешь представить, какие муки я зря терпела из-за этого старого кобеля? А здесь, в логове волчицы, у него, значит, позвоночник не болит, если он нежится на таком мягком матрасе. Может, она его вылечила? Будь ты проклята, Изабел! Чтоб у тебя нос вырос, как у попугая!

Бранка была так перевозбуждена, что Розе подумалось, не забыла ли ее подруга, зачем сюда пришла.

– Прости, но не пора ли нам заняться делом? – напомнила ей Роза.

– Да-да, – очнулась Бранка. – Пора!

Поиск драгоценностей они начали с платяного шкафа. Причем Бранка вынимала оттуда одно платье за другим, ощупывала его и обратно не вешала, а бросала тут же, на пол.

– Зачем ты это делаешь? Нам же потом трудно будет все развесить по своим местам, – сказала Роза, на что Бранка снова расхохоталась:

– А мы не будем ничего убирать! Пусть она сама повозится в этом разоре! Чем больший беспорядок мы устроим, тем лучше.