– Жить вам вместе или разводиться, разберетесь между собой, – сердито выговаривала Мег, – хотя я очень бы огорчилась, если бы вы вздумали разводиться, у вас как-никак ребенок и пора бы вам быть повзрослее, поответственнее. А что касается тебя, дочка, – тут она повернулась к Лауре, – то ты знаешь наше с отцом решение: если я тебя еще хоть раз увижу с Марселу – на улице или в доме, не важно! – я тут же покупаю тебе билет куда подальше в одну сторону и ты уезжаешь из Рио-де-Жанейро!

– А что ты все на меня? – вскипела Лаура. – Пусть она за своим мужем смотрит!

– Он теперь твой! – со слезами крикнула Эдуарда. – Верти им как заблагорассудится!

– Уж я-то его не упущу!

Мег, чувствуя, что ссора готова разгореться снова, крепко обняла Эдуарду за плечи и строго посмотрела на Лауру.

– Мне пора, – сказала Эдуарда, высвобождаясь. – Я пойду. Чао.

И она побежала по дорожке к машине. Мег сочувственно посмотрела ей вслед: сколько им еще переживать, этим девчонкам, чтобы наконец набраться опыта и стать разумными женщинами!..

Сознание своей правоты придавало Эдуарде сил, а в том, что она права, выгнав Марселу, нечего было и сомневаться. Особенно после разговора с Лаурой.

Но ей пришлось выдержать еще один разговор – с Бранкой.

Едва она вернулась домой, даже переодеться не успела, как раздался звонок в дверь и вошла Бранка, очаровательная, нарядная, ласковая.

– Может, от мужа и легко избавиться, – начала она, – но от свекрови трудно. Особенно такой, как я. – Она притянула к себе Эдуарду, заглянула ей в глаза. – Ну рассказывай, доченька. Давай поговорим по душам. Неужели ты совсем не любишь Марселу и готова разойтись с ним из-за какой-то Лауры? Что, ты ее не знаешь?

Эдуарда дала волю слезам.

– Не хочу, чтобы меня обманывали! Лаура хотя бы правду говорит! А он мне врет! Врет! Не хочу его обманов! Измен! Не хочу в доме грязи!

– Я тебя понимаю. – Бранка продолжала обнимать невестку. – Марселу сделал глупость, ошибся и теперь раскаивается. Он так поступил из ревности, приревновал тебя к Сезару. Глупо, конечно, но пойми и прости его. У вас же ребенок! Вы оба должны думать в первую очередь о ребенке, ему нужны и папа, и мама.

– Из-за ребенка я и не могу допустить в доме грязи! – Эдуарда гордо вскинула голову, давая понять, что больше эту тему они обсуждать не будут. – Я решила, и решение мое окончательное.

Бранка со вздохом прошла в детскую, продолжая втолковывать невестке правила нехитрой житейской мудрости, которая состоит в том, чтобы закрывать глаза на многие неприятности и помнить сделанное тебе добро. Но чувствовала, что говорит впустую.

Поворковав с малышом и убедившись, что Эдуарду не сдвинуть с места, она уехала. Эдуарда собралась покормить Марселинью, но тут раздался телефонный звонок.

– Я приеду через час, – сообщил Марселу.

– За вещами? – осведомилась ледяным тоном Эдуарда. – Я прикажу их вынести за порог.

– Вещи можешь отдать Сезару! – яростно заорал Марселу. – Я приеду к сыну! – И, не дожидаясь ответа, хлопнул трубкой.

Марселу был взвинчен еще и потому, что дела в фирме шли из рук вон плохо. Денег не было даже для того, чтобы заплатить постоянным сотрудникам очередную зарплату.

Эдуарда быстренько накормила Марселинью, попросила Лизу одеть его понаряднее и, вызвав Веру, распорядилась:

– Когда приедет сеньор Марселу, скажи, что я поехала с сыном к дону Сезару в больницу. Поняла? Вот так.

И гордо вышла из дому в сопровождении Лизы с малышом на руках. Сезару она собиралась отвезти газеты и фрукты. Никому не приятно лежать в больнице, а уж врачу в особенности.

Эдуарду очень огорчало тяжелое душевное состояние Сезара. Анита рассказала ей, что он чуть не порвал диплом после операции и теперь намерен распроститься с профессией врача. Так болезненно на него подействовало собственное бессилие, он хотел и не смог ей помочь. Отчаяние Сезара и огорчало, и радовало Эдуарду – никто не принимал ее беду так близко к сердцу, как он. И она со своей стороны по мере сил старалась хоть как-то ему помочь.

Марселу ехал с тайной надеждой на примирение. Он уже высказал Лауре все, что думал о ее коварстве, – ну змея! Ну подлюка! Дождалась, когда он дал слабину, и воспользовалась! Что она, Эдуарду не знает! Так его подставить! Пусть о нем и думать забудет! Никаких продолжений!

Но в его собственном доме его ожидало еще худшее коварство. Больше того – унижение. Мало того, что Эдуарда уехала к Сезару, она повезла туда с собой и его сына!

В ярости Марселу поехал к матери и принялся жаловаться ей.

– Не знаю, чем помочь тебе, сынок, – грустно сказала Бранка. – На все мои уговоры твоя жена твердила только «нет, нет и нет». А мне и сказать ей нечего. Ты ошибся дважды. В первый раз, когда женился на этой несгибаемой добродетели, а второй, когда изменил ей. Иди теперь к адвокату, выясняй условия развода!

– Но я не хочу разводиться! – мгновенно остыл Марселу. – Она мне нужна! И с сыном я не желаю видеться по расписанию!

– Тогда попробуй добиться прощения. Но имей в виду: изменить женщине – значит получить врага на всю жизнь! – Тут Бранка строго взглянула на мужа, и нельзя сказать, что Арналду почувствовал себя уютно. – Попробовал бы твой отец изменить мне! Я бы никогда его не простила!

– Да что вы так разволновались? – подал голос Арналду. – Успокойтесь. Буря разбушевалась вчера, а вы уж солнышка просите. Пускай сначала дождик пройдет. Помаленьку все уладится. Эдуарда остынет и простит, вы ведь так любите друг друга, сынок. Такое ли в жизни еще бывает…

– Ты не прав, Арналду, – не согласилась Бранка, – хуже измены не бывает ничего!

– А то, что я не могу видеть сына, когда хочу? – вновь закипел Марселу.

– Завтра Лиза принесет его к нам, – успокоила его Бранка.

На следующий день малыш блаженствовал, но не в объятиях отца, а Элены. Они с Атилиу вернулись из путешествия, и, желая сделать сюрприз Марселинью и дочери, она приехала к ним без предупреждения. Италия пошла ей на пользу, она немного успокоилась, стала надеяться на лучшее. Лучшим было то, что Эдуарда стала полновластной хозяйкой в доме, но ссора… И малыш у Бранки? Элена помчалась туда, не зная, как отнесется к ее приезду Марселу. Но он даже удостоил ее нескольких слов, видно было, что он готов на многое ради примирения.

Элена с невыразимым счастьем смотрела на крошку, он так вырос, так изменился… Побыв с малышом, она вернулась к дочери, рассказала, что, кажется, Марселу готов на все, лишь бы помириться.

– Я не хочу, мама, – твердо сказала Эдуарда. – Ты меня знаешь.

Да, Элена знала свою дочь, но в жизни-то бывает всякое. Взять хотя бы Вилсона. Как он был непримирим! Слышать не хотел о ребенке, не смотрел на Марсию. А теперь? Теперь только и думает, чем бы ей угодить, как бы с ней помириться. Хлопочет, чтобы отпраздновать ее день рождения, думает даже родителей ее привезти. Элена вздохнула. Зато непримирима теперь Марсия. Но кто знает, что будет завтра?..

Жизнь состоит из перемен, надо только уметь их дождаться.

И она крепко обняла дочку, желая, чтобы тучи развеялись как можно быстрее. Пусть Лаура сгинет как досадная ночная тень, и в семейной жизни Эдуарды вновь засияет солнце, согревая их всех: малыша, Элену, Атилиу, чтобы все они зажили наконец большой дружной семьей!

– Пойдем с нами на день рождения Марсии, – предложила она. – Марсия тебя любит, будет рада тебя видеть. А заодно посмотришь ее новые работы. Она готовит их к выставке. Да и на Ритинью полюбуешься.

– Спасибо, мама, – сдержанно поблагодарила Эдуарда. – Лучше поздравь ее от меня.

Не слишком-то она была сейчас расположена ходить и веселиться по дням рождения! Ей было не до веселья.