Эдуарду это угнетало, и она частенько жаловалась матери на Марселу и его чрезмерную одержимость работой. Элена в таких случаях советовала дочери быть терпимее – а что она могла посоветовать еще! У нее семейная жизнь складывалась совсем иначе, потому что Атилиу никоим образом не ставил их отношения в зависимость от финансового кризиса и ситуации в компании. Он слишком дорожил обретенным семейным счастьем, любовью Элены, и это для него не могло сравниться ни с какими проблемами фирмы или даже всей страны. Элена же, ощущая себя самой счастливой женщиной на свете, испытывала некоторую неловкость перед дочерью, у которой все складывалось не так удачно и безоблачно.
Однако наступил день, когда Эдуарда вошла в мастерскую Элены сияющей, искрящейся от переполнявшей ее радости.
– Мама, сегодня произошло чудо! – сообщила она. – Мне приснился ангел, и я проснулась под утро от… желания. Возможно, это был и не ангел, а кто-то другой, очень добрый, но он сказал мне, что как раз сейчас я могу забеременеть. Я тотчас же проснулась и разбудила Марселу!
– Да, ты очень изменилась, – отметила Элена. – А что же сказал Марселу? Он наверняка не выспался и был недоволен твоей внезапной активностью.
– Именно так все и было, но я рассказала свой сон, и Марселу взял календарь, чтобы посмотреть, прошло ли уже два месяца и не опасно ли это… Ну, ты понимаешь…
– И что, два месяца уже прошло?
– Конечно! Иначе бы ангел не стал меня понапрасну обнадеживать. Теперь подожду несколько дней и проверю результат. По дороге к тебе я заехала в аптеку и купила ампулы для теста на беременность.
– Все это и правда похоже на чудо, – изумилась Элена. – До сих пор ты боялась таких тестов как огня. Но не слишком ли ты подгоняешь события?
– Нет. Я должна родить как можно раньше, иначе мой брак с Марселу развалится.
– Боже мой! Что ты говоришь? Откуда такие мрачные мысли?
– Это не мысли, мама, а предчувствия, – с некоторой грустью пояснила Эдуарда. – Семью без детей или хотя бы без одного ребенка Марселу считает неполноценной, ущербной. Раньше он говорил об этом прямо, а сейчас щадит меня, но нечто подобное у него невольно прорывается. Например, очень часто рассказывает мне о женщинах своей фирмы, которые либо уже родили, либо только собираются в отпуск по беременности. Складывается впечатление, что там у них прямо эпидемия какая-то среди женщин!
Элене было горько слышать такие откровения дочери, и она еще раз напомнила Эдуарде о том, что ребенок не может спасти семью, в которой нет любви.
– Главное в отношениях супругов – это взаимная любовь! А у вас она есть.
– Да, мама, – согласилась Эдуарда. – Мы любим друг друга. Но у Марселу своеобразная любовь. Я теперь понимаю, что он видит в женщине прежде всего мать. А в любимой женщине – тем более. Он не может рассматривать ее отдельно от семьи, от фамильного бизнеса. Жена должна родить ему наследника! Это для него главное. Вот и получается, что только ребенок может стать залогом моего счастья.
Элена пришла в ужас от услышанного, но Эдуарде об этом, конечно же, ничего не сказала.
Спустя несколько дней выяснилось, что Эдуарда и впрямь забеременела. Марселу это известие приободрило, окрылило, он с удвоенной энергией стал заниматься делами фирмы. А Эдуарда вновь почувствовала себя неуютно.
– Мама, он теперь вообще до меня не дотрагивается: боится, как бы опять не случился выкидыш, – пожаловалась она Элене, придя в мастерскую.
– Эдуарда, выпьешь кофе? – предложила Флавия. – Я только что приготовила на двоих, но Элена от своей доли отказалась.
– Нет, меня сейчас воротит от кофе. Видимо, это наследственное: мама говорила, что во время беременности не выносила запаха кофе.
– Да? А я об этом и забыла… – растерянно промолвила Элена.
– А зря! – лукаво усмехнулась Флавия. – Ты ведь тоже почему-то не захотела пить кофе. Подумай, с чего бы это?
– Не с того, о чем ты подумала! – отшутилась Элена.
Однако на следующий день за завтраком она испытала явное отвращение к кофе и обеспокоилась всерьез.
– Понимаешь, этого не должно было случиться, – поделилась она своей тревогой с Флавией. – У меня спираль. Правда, я поставила ее сто лет назад и с тех пор ни разу не была у гинеколога…
– И при этом ты уверена, что не могла забеременеть? – укоризненно покачала головой Флавия. – Иди немедленно к врачу. Или хотя бы купи ампулы в аптеке, как Эдуарда.
– Нет, я боюсь. Уж лучше сходить к доктору Моретти. Вот будет ужас, если мои опасения подтвердятся!
– Почему? – изумилась Флавия. – Разве ты не хочешь порадовать Атилиу? Ведь у него нет детей, и он наверняка мечтает о собственном ребенке!
– Атилиу, безусловно, будет рад. Но я сама… У меня возраст уже не тот, чтобы рожать.
– Перестань! Какие наши годы! К тому же ты недавно вышла замуж за любимого мужчину! По-моему, самое время для родов.
– Я бы согласилась с тобой, – вздохнула Элена, – если бы не беременность Эдуарды. А то получится так, будто я с ней соревнуюсь.
– Какие глупости! – рассердилась Флавия. – Может, ты и замуж вышла только из конкуренции с дочерью?
Элена в ответ рассмеялась:
– Ты не поверишь, но Бранка в день свадьбы именно так и сказала: «Решила ни в чем не отставать от дочери? Смотри, хоть не забеременей раньше ее!»
– Мало ли что может ляпнуть Бранка! Она тебя не любит! Плюнь на нее и отправляйся к врачу! – подвела итог Флавия.
От доктора Моретти Элена вернулась в сильном смятении. Она действительно была беременна, но оказалась к этому не готова. И не то чтобы она вообще не хотела родить ребенка – тем более от Атилиу. Но…
– Разумеется, ты имеешь право на аборт, – говорил ей Моретти, – но наверняка не станешь делать его тайком от мужа. Это было бы несправедливо по отношению к Атилиу. Посоветуйся с ним. Хотя я не сомневаюсь, что он, конечно же, захочет сохранить ребенка.
Элена в этом тоже не сомневалась. И потому не сразу сказала Атилиу о своей беременности. Прежде ей нужно было разобраться в себе – отчего она так противится возможности родить?
Но даже проанализировав ситуацию как следует, Элена не нашла веской причины для аборта. Просто ребенок был ей сейчас некстати, не ко времени.
Об этом она, в конце концов, и сказала Атилиу. А он, как и следовало ожидать, обрадовался ее беременности и огорчился из-за нежелания Элены рожать.
– Я всю жизнь мечтал о ребенке, но Господь послал мне его только сейчас – с тобой. Да, мы уже оба не молоды, но если ты смогла забеременеть даже помимо собственной воли, то это надо рассматривать как указующий перст судьбы, как дар Божий! Мы должны во что бы то ни стало сохранить этого ребенка! – уговаривал ее Атилиу, и Элена поняла, что у нее на самом деле нет выбора.
А вслед за этим сразу же наступило облегчение, будто камень упал с души. Конечно же, Атилиу прав! Как она могла сомневаться и пренебрегать посланным ей счастьем!
– Прости, – сказала Элена мужу. – Это случилось так неожиданно, что на меня нашло затмение.
– Ты ни в чем не виновата. Я очень хорошо понимаю твое состояние. И всегда смогу тебя понять! – ответил Атилиу и, подхватив Элену на руки, закружил ее по комнате.
На следующий день Элена поехала к Эдуарде: не терпелось поделиться с дочерью новостью – теперь уже безоговорочно радостной.
День был выходной, и молодожены проснулись поздно. Марселу еще только принимал утренний душ, а Эдуарда варила кофе.
– Я едва сдержалась, чтобы не примчаться к тебе с рассветом, – сказала ей Элена. – У меня такая новость! Я об этом еще никому не говорила, кроме Атилиу.
– Что случилось? – обеспокоилась Эдуарда, но, увидев сияющее лицо Элены, догадалась: – Новость, кажется, хорошая?
– Да! Я жду ребенка, Эдуарда! – выпалила Элена. – Я беременна. Мы обе с тобой беременны! Сначала меня это огорчило, испугало, но после разговора с Атилиу все мои сомнения разом отпали!
