– Мне надо было поблагодарить твою тетю, – сказала Порция, чтобы отвлечься от своих мыслей.

– Ты поблагодарила.

И он замолчал. Если Порция явно была напряжена, то Марк, казалось, настолько погрузился в свои мысли, что не видел ничего вокруг. Ей хотелось узнать, о чем он думает, но она не решилась спросить. Сейчас не время обсуждать случившееся и строить планы на будущее. Надо попасть на поезд.

И тут Порция увидела море, синее, сверкающее под утренним солнцем. В памяти возникла картина: Марк стоит в воде, загорелый, мускулистый, держит ее в объятиях и улыбается, оба они мокрые и скользкие, как морские котики. «Вот и еще один сувенир в моей коллекции воспоминаний, – подумала Порция. – Будет о чем вспомнить во время нудных придворных обедов». Она оглянулась и все смотрела на море, пока его окончательно не скрыли деревья.

В молчании подъехали к станции. Вскоре издалека донесся свисток паровоза. Путешественники торопливо прошли под арку. Порция с тревогой увидела, что на платформе никого нет. Показался столб дыма из трубы, послышалось мерное грохотание.

– Он ведь остановится, правда? – со страхом спросила Порция, пораженная внезапной мыслью, что поезд может пройти мимо.

– Я посылал Зака на станцию. Он договорился с начальником станции, что поезд остановится, – объяснил Марк. – Думал, что будут трудности, но оказалось, что одного твоего имени достаточно.

Порция облегченно вздохнула.

– Спасибо тебе. Ты считаешь меня никчемной и беспомощной, но я просто не привыкла заниматься делами, связанными со своими поездками.

Марк отвесил ей легкий поклон. Порции пришлось самой додумать его предполагаемую реплику: «Нет, я вовсе не считаю тебя никчемной, я считаю тебя самой красивой, самой чудесной женщиной на свете!» Порция вовсе не добивалась от него комплиментов, но почему бы ему не сказать ей что-нибудь приятное. Или после вчерашней ночи он потерял к ней интерес? Она ему надоела?

– К ленчу ты будешь дома, – заметил Марк, наблюдая, как приближается поезд.

– Как раз поспею к расспросам.

– Подруга попросила тебя остаться на ночь, – пожал плечами Марк. – Она больна, ты не смогла отказать.

Порция склонила голову набок.

– Полагаю, ты даже знаешь имя этой моей воображаемой школьной подруги.

Марк улыбнулся, едва заметно, но Порция и этому была рада, ведь он улыбнулся впервые за все утро.

– Дороти Майклджон.

Порция с мрачным видом кивнула.

– Старушка Дороти… А что с ней такое? Боюсь, это я тоже забыла.

– В детстве она болела краснухой, и это ее очень ослабило. Зато она обожает читать. Глотает по книге в день. И очень любит музыку. Ты рассказала ей, как слушала Дженни Линд. Она чуть не заплакала.

– Мне уже кажется, что я и правда ее знаю, – пробормотала Порция. – Как это у тебя получается?

– Богатое, ничем не ограниченное воображение, – ответил Марк. – В школе мне изрядно за него доставалось, но они так и не сумели задавить его.

– Миледи?

Перед Порцией стояла маленькая девочка. В ее темные волосы были вплетены атласные ленты. В руках малышка держала торопливо собранный букетик. Поодаль стоял начальник станции, рядом – его жена. Оба сияли, наблюдая, как их дитя неловко приветствует знатную даму.

Обрадованная Порция наклонилась к ребенку.

– Какие чудесные!

– Это для вас, – смущенно проговорила девочка.

– А как тебя зовут?

– Маргарита, миледи.

– Значит, ты тоже цветок. И такая же хорошенькая.

Девочка подалась вперед и негромко спросила:

– А вы королева, да?

– Нет, дитя мое. Но я знаю королеву. Передать ей твои цветы?

Маргарита немного подумала.

– Нет, миледи, это вам.

– Спасибо, маленькая. Я возьму их с собой в Лондон.

Приближаясь к платформе, поезд замедлил ход. Начальник станции вернулся к своим обязанностям. Его супруга увела дочь. Приключение подходило к концу. Порция обернулась и посмотрела Марку в глаза.

– Прощай, – сказала она и протянула ему руку. Он поднес ее к своим губам.

Она ждала, что он станет настаивать на новой встрече, по крайней мере упомянет об этом. Тогда она ему скажет, что все кончено. Если она и сумела извлечь урок из вчерашнего происшествия, то он сводился к тому, что их роман надо прекратить. Навсегда.

– Порция… – Марк не отводил от нее взгляда, и она вдруг осознала, что на самом деле хочет, чтобы он попросил ее о встрече, хочет, чтобы он желал ее! Пусть даже она будет вынуждена ему отказать…

Поезд содрогнулся в последний раз и застыл у платформы. Хетти уже спешила к вагону, на сей раз не персональному, а первого класса. Порция пошла следом. Она все ждала, что он остановит ее, позовет, но он молча позволил ей уйти. Она уже поднялась в вагон, но все еще ожидала хотя бы слова, но так ничего и не услышала.

Хетти суетилась, заслоняла окно, а когда наконец уселась и Порция тоже заняла свое место, платформа оказалась пуста. Марк ушел.

Поезд дернулся, зашипел пар, и они отправились в обратный путь.

– Слава Господу нашему, – пробормотала Хетти.

– Да, слава Богу.

Порция так стремилась успеть на поезд, вернуться домой, думала, что испытает облегчение, оказавшись в вагоне, но сейчас чувствовала лишь пустоту и разочарование.

Марк не сразу вернулся в дом тетушки. Он приказал Заку ехать к бухте, там быстро разделся и поплыл. Плыл долго, пока не устал так, что больше не хватало сил думать и спрашивать себя, почему не последовал совету Минни, не бросился в бой за эту женщину, а позволил ей уйти.

Он видел в ее глазах тоску и решимость сделать эту встречу последней. Она так хотела, чтобы он коснулся ее. Даже если нет ничего другого, она жаждет его тепла, ценит его как желанного любовника. Он мог воспользоваться этой физической жаждой, чтобы уговорить ее встретиться с ним еще раз. Но Марк этого не сделал.

Он понимал: так произошло потому, что он боится. Порция стала значить для него больше, чем он хотел допустить. И он не знает, что с этим делать. В тот вечер он отправился к Афродите, чтобы развлечься, а не искать подругу на всю жизнь. Он ведь и сам не ведал, куда несет его река жизни, так как же можно отягощать себя ответственностью за другого? За человека, о котором надо заботиться, которого надо любить… Себастьян прав: он плывет по течению и не знает, как остановиться.

Марк огляделся. Вокруг была вода. Надо отдохнуть и возвращаться. От жизни не убежишь, даже если теперь это жизнь без Порции.

И Марк медленно поплыл к берегу.

Не успела Порция ступить на порог дома на Гросвенор-сквер, как тут же к ней бросился Дид в сбившемся набок парике.

– Миледи! – потрясенно воскликнул он, но не успел ничего добавить. На площадке величественной лестницы появилась мать Порции и слезливо запричитала:

– Порция, Порция, дитя мое! Страшные новости… Страшные!

У Порции оборвалось сердце. В голове возникла дикая мысль, что этот переполох из-за нее и Марка, что кто-то узнал правду, и теперь это стало всеобщим достоянием. Газеты с сенсационной новостью, в них – самые интимные подробности.

Перед глазами, сменяя друг друга, возникали ужасные картины. Важные персоны, которых она привыкла числить в друзьях, не замечают ее. Виктория с маской отвращения на лице говорит ей: «Леди Эллерсли, вы позволили себе уступить похоти. Какой пример вы подаете моему народу?»

Порция с трудом сглотнула и проговорила:

– Что произошло?

– Покушение на королеву! – Мать зарыдала и привалилась к колонне. Слуги бросились ей на помощь, а Порция не двинулась с места. Она словно приросла к полу, потрясенная неожиданным поворотом событий.

– Она… она… – зашептала Порция, но никак не могла закончить фразу.

– Нет-нет, миледи! – Дид тут же оказался рядом, словно опасаясь, что она тоже упадет в обморок. – Ее величество подверглась удару медным наконечником трости. Она навестила своего дядю, герцога, и как раз выходила из Кембридж-Хауса. После нападения она проявила стойкость, нашла в себе силы подняться в карете на ноги и показать толпе, что с ней ничего не случилось. Очень мужественно, по моему мнению.