Сундук был старым. Открыв его, Порция ощутила сильный запах лаванды. Вся одежда была уложена очень старательно. Порция вынула первое платье – из тонкого желтого муслина – и поняла, что это наряд времен регентства, то есть носили его около сорока лет назад. Как и у сари, которое она надевала у Минни Давелл, у всех этих платьев линия талии располагалась под грудью, а юбка свободно спадала до щиколоток. Никаких складок и сборок. Нужна лишь одна узкая нижняя юбка.

Когда в комнате появилась Хетти, Порция уже почти опустошила сундук.

– Смотри! – возбужденно закричала она. – Здесь и туфли, и шляпки, и чулки, и эти ужасные старомодные корсеты. А какие красивые шали из кашемира!

– М-м-м, – промычала Хетти, разглядывая одежду, разложенную на кровати. – А вам, дорогая, хоть что-нибудь подходит?

– Думаю, да. А если нет, то можно немного переделать.

– А как насчет туфель?

– Немножко великоваты. Но я нашла несколько пар башмаков со шнурками. Они точно пригодятся.

Хетти кивнула и начала с деловым видом разбирать одежду сама.

– Сегодня наденьте вот это. А остальные надо отдать постирать и выгладить.

Порция пыталась по лицу верной служанки понять ее настроение.

– Здесь так плохо, Хетти? Нам не следовало сюда ехать, да?

Хетти улыбнулась.

– Здесь вовсе не плохо, миледи. Конечно, это не Лондон, но я справлюсь со всеми делами. А миссис Страуд тут очень нравится.

– А где же мама? Я не видела ее с самого приезда.

– Она на кухне с Мерси.

– На кухне?

– Мне кажется, она всем довольна, так что я оставила ее там. – Хетти подала Порции рубашку, шелковые чулки и нижнюю юбку из тонкого хлопка. – Это должно быть как раз. Будете одеваться?

– Я слышала колокол.

– Спускается туман. С башни видно, как он наползает с моря. В такую погоду я бы из дома носа не высунула, – заметила Хетти, передернув плечами.

От бледно-бирюзового платья глаза Порции стали казаться зелеными. Кроме своего алого наряда, Порция очень давно не носила ярких тонов, и хотя официальный траур давно закончился, она чувствовала некоторую неловкость, ведь в последнее время, стараясь угодить королеве, она постоянно носила полутраур.

На женщину, привыкшую к туго затянутой талии и широким юбкам, это платье произвело должное впечатление. Фасон казался ей слишком смелым, было ощущение, что она ходит в нижнем белье.

Башмаки оказались великоваты, но Хетти набила в носки вату, и Порции стало удобно. Плащ у нее был свой. Хетти нашла расческу. Парикмахера здесь не было, поэтому горничная просто заплела пышные волосы Порции в косы, уложила их на затылке и закрепила гребнем с каменьями.

– Лавандовое платье я отчищу, – пробормотала Хетти, хмуро рассматривая пятна на подоле. – Оно вам может понадобиться.

Порция рассмеялась и сама удивилась своей веселости.

– Не думаю, чтобы в Давелл-Холле устраивали балы.

– Оно может понадобиться, когда вы вернетесь в Лондон, – возразила горничная.

Порция вздохнула:

– Лондон так далеко.

Внезапно на нее накатила печаль, воспоминания едва не захлестнули разум, но Порция взяла себя в руки. Что толку грустить о прошлом? Сейчас она здесь. Надо приспосабливаться. Может быть, ей это даже понравится?

– Пойдем, Хетти, – уверенно произнесла Порция. – Надо осмотреться.

Марк работал на болотах вместе с несколькими парнями, которых он нанял в деревне, занимался ремонтом ворот шлюзовой перемычки. Ворота проржавели и не закрывались. Если не пускать воду на земли, которые когда-то были тучными и плодородными, то эти участки вернутся в оборот. Следующей весной здесь можно будет сеять.

Удовлетворение и гордость переполняли Марка. Сейчас он очень хорошо понимал тех краснолицых помещиков, которые хвастали размерами своей свеклы и которых он так остроумно высмеивал в юности. «Я превратился в фермера Уорторна», – забавляясь, думал Марк. Кто бы мог подумать? Себастьян умрет со смеху. А вот Минни его поймет. Она догадается, что привлекло его в Давелл-Холл и почему он решил здесь остаться.

Канал за воротами порос болотной травой, которая его засоряла и задерживала воду. Марк, охваченный новой волной энтузиазма, стянул с себя рубашку, схватил багор и собрался вырвать траву. Холодный воздух на обнаженной коже, радость физического труда как будто ударили ему в голову. Его работники сначала забавлялись, считая его порыв причудой хилого лондонского джентльмена, но потом сами воодушевились и взялись за работу с удвоенной энергией. Сейчас Марк был их настоящим предводителем.

– Сэр…

Марк поднял голову и прищурился. Один из работников указывал пальцем на дамбу, по которой осторожно пробирались две женщины. Первой была Хетти, а второй… Марк убрал со лба влажную прядь, которая мешала смотреть. Второй была, разумеется, Порция. Только он редко ее видел такой. Светлые волосы немного растрепались, плащ развевался на ветру, открывая взгляду платье цвета тропического океана, которое больше походило на ночную рубашку.

Марка окатило волной желания. Так было всегда, когда он ее видел. И Марк надеялся, что так и будет дальше. Но сейчас все было не так просто. Он привез Порцию в Норфолк ради ее собственного блага, но теперь вставал вопрос, что он с ней будет делать? Он собирался держать Порцию здесь и в своем невежестве воображал, что ей понравится Давелл-Холл. И понравится жить здесь с ним, с Марком.

Однако, увидев ее под своей крышей, он стал сомневаться. А вдруг она возненавидит его? Вдруг затоскует по роскошной лондонской жизни и своим великосветским друзьям, по всему тому, чего он не может ей дать и, вероятно, никогда не сможет. Привычная городская жизнь и жизнь в этих местах, как небо и земля. Вдруг окажется, что его бесшабашная выходка принесет им обоим несчастье?

Но Марк не собирался сдаваться. Он знал, что у него есть то, чего она нигде больше не найдет. И она сама жаждет этого. Может быть, следует воспользоваться этим своим преимуществом, чтобы напомнить ей, как много она потеряет, если вернется в Лондон?

– Давайте заканчивать, – скомандовал Марк своим людям и передал одному из них багор. – Вам надо попасть домой, пока погода совсем не испортилась.

В воздухе уже ощущалась липкая влажность. Скоро наползет туман. Марк нагнулся, подобрал рубашку и перекинул ее через плечо. Работники переглянулись между собой:

– Хозяин, вы так и пойдете? Там же леди.

Марк с улыбкой приподнял бровь.

– Главное, что я не вырядился, как петух.

Парни расхохотались. Марк простился с ними и по насыпи влез на дорогу. Дамба была совсем близко, а там – Порция.

Стояла какая-то особенная тишина. Марк чувствовал, что скоро накатятся первые волны тумана. Он уже был на дамбе и широкими шагами продвигался вперед. Женщины увидели его и остановились. Марк бросил взгляд в сторону моря и понял, что начался прилив, но время еще есть, хотя через час или два на этом месте будет вода.

Порция стояла как завороженная. Марк, конечно, понимал, что ей не часто доводилось видеть джентльменов, одетых в одни только бриджи.

– Миледи. – Марк отвесил церемонный поклон, выпрямился и заглянул в ее широко распахнутые глаза. Хетти за спиной Порции поднесла руку к губам, пряча улыбку.

– Марк! Да ты же голый!

Марк и сам прекрасно это знал. Знал и то, что его сапоги и бриджи перепачканы болотной тиной и глиной. В конце концов, он занимался земляными работами, а не расхаживал по Бонд-стрит, а потому ему не было стыдно.

– Рубашка отсырела, – объяснил он. – Не хотелось простыть.

Порция бросила на него подозрительный взгляд.

– А так, значит, ты не простынешь? – Она стала развязывать ленты плаща. – Возьми и надень. Очень сильный ветер.

Марк протянул руку и ухватил ее пальцы, не позволяя развязать плащ.

– Я не боюсь холода. У меня горячая кровь. Во всяком случае, так говорят.

В глазах Порции мелькнула искра. Казалось, она вспомнила что-то, что предпочла бы забыть, отвела взгляд и плотнее завернулась в плащ, как будто пыталась спрятаться.