Стил и мисс Уэст шли молча; солнце грело им спины, лицо обдувал ветер, пахнущий сосной и травой. Волосы у Абигайль выбились из-под шляпки и золотом сияли на солнце.

– И о чем вы сожалеете? – вкрадчиво спросил Стил.

– О моей участи, – уклончиво ответила мисс Уэст, но ее взгляд, обращенный на лорда Стила, смягчился. Она поделилась с ним вехой своей жизни, и Стилу страстно захотелось узнать больше.

Интересно, если настаивать, она скажет или отобьется? Обычно мисс Уэст тихая и робкая, но ему приходилось видеть ее и в другие моменты. Когда она становилась похожа на львицу, защищающую своих детей.

Защищая Сета от Карлтона, она проявила немалое мужество.

Сету и Феликсу повезло, что у них есть мисс Уэст. Любой мужчина посчитал бы удачей, если бы о нем заботилась такая женщина. От этой мысли Стилу стало неуютно, ведь сам он был лишен такой заботы.

Стил нахмурился. Ему никто не нужен. Привязанность означает уязвимость, а этого он как раз избегал всеми средствами.

Их обогнали две нарядные дамы, поглощенные разговором. Высокая сказала:

– И он еще смеет жаловаться на цену! Как будто не он по первому моему требованию согласился позвать гостей!

Та, что пониже, выкатила глаза.

– Только не говори, что он пустил в ход их старинную отговорку: «Если бы я знал, сколько это будет стоить!»

– Вот именно! Пустил! А когда я ему объяснила – причем с величайшим терпением, – что женщина не может жить без предметов первой необходимости…

– Конечно! – Маленькая дама взмахнула веером, как мечом. – Нельзя выглядеть бедной.

– Так вот, он начал спрашивать, что я считаю предметами первой необходимости!

Их разговор напомнил Стилу, что любая дама, которая войдет в его в дом в качестве жены, перевернет все с ног на голову. От этой мысли даже во рту стало кисло.

Стил заметил веселые искры в глазах мисс Уэст, слушавшей разговор, и подумал, что она тоже изменила ритм его жизни, но так, что он, кажется, нисколько не возражает. У Стила нашелся ответ: мисс Уэст – обслуживающий персонал. Леди, которая станет хозяйкой, будет вести себя куда более смело и разрушительно.

– Уж эти мужья! Просто удивительно, как вообще мы их терпим! – Разобиженные дамы удалились.

Вдруг Стил заметил, что мисс Уэст проявляет признаки беспокойства: она нервно потирала руки, хмурилась, открывала рот, собираясь что-то сказать, и снова закрывала, как будто боялась того, что скажет, и как это будет воспринято.

Стил терпеть не мог, когда она вела себя так, как будто предчувствовала, что получит отказ. Интересно, мисс Уэст всегда была такой или ее напугал инцидент с Финеасом Бернуиком? В нем вспыхнула злость. Как мог мужчина воспользоваться наивностью такой цельной девушки! В нем опять зажглось любопытство. Может, она хочет обсудить с ним, что тогда произошло?

– Мы говорили о сожалениях, – подсказал он, надеясь, что она откроется ему. – И что у нас у всех есть о чем сожалеть.

Облизнув губы, гувернантка решилась:

– Да, ну, иногда… случается… что-то такое, чего не ожидаешь. – Абигайль с трудом подбирала слова. – И то, как на это реагируешь…

– Понимаешь только после того, как все случится? – закончил Стил за нее. Ему это было знакомо больше, чем она могла себе представить.

– В общем… да.

Вглядываясь в красивое лицо идущего рядом мужчины, Абигайль думала, каким сложным человеком оказался ее наниматель. Он заработал свое имя, трудился над обеспечением защиты Сету и Феликсу, но была в нем некая суровость, жесткость, заставлявшая ее вспоминать о молоте закона.

Вот ведь как бывает: стоит ей решить, что он холодный и непроницаемый, надменный адвокат до мозга костей, – как он скажет что-то такое, что открывает его совсем с другой стороны, скрытой от посторонних. В нем была некая углубленность, которую Абигайль находила чарующей.

– Полагаю, все мы люди, все человеки, и иногда нас… заносит.

Да, уж ее-то прошлой ночью точно занесло.

– В таком случае я больше других человек, – пробормотала она.

– О, пожалуйста, не будьте слишком самокритичны. Вы даже не представляете, на какие безрассудства способен я. – Они обменялись смущенными улыбками.

У Абигайль растаяло сердце. Это ее насторожило: у нее не было такого чувства родства ни к кому, кроме брата.

Глядя в сторону, Стил сказал:

– По моему опыту, мир – безжалостная штука.

– По моему тоже, – согласилась Абигайль, и тепло взаимопонимания накрыло ее, как одеялом.

– Может, нам следует простить друг друга? – предложил он.

– Но мы не сделали друг другу зла, – сказала мисс Уэст и пошутила: – Или вы хотите в чем-то признаться?

У него приподнялись губы. Удивительные угольно-черные глаза потеплели, от них разбежались морщинки. Когда Стил так безоружно улыбался, он был ужасно мил. Абигайль чувствовала, что он – как закрытая книга, мало кому позволено в нее заглядывать, но она получила редкую возможность мельком взглянуть и теперь хотела раскрыть ее всю.

– Признание? От заместителя генерального прокурора? Вы пишете заметки в газету?

Она отвернулась.

– Я пошутила. Не надо ничего мне рассказывать.

– Но я бы хотел.

Абигайль встретилась с ним глазами, и у нее перехватило дыхание. В его глазах пылал огонь, она чувствовала этот жар в костях, в груди и в таких местах, которые не имеют никакого отношения к нанимателю.

В ушах загремел сигнал тревоги. Нельзя так смотреть на лорда Стила, и он не должен на нее смотреть так, как будто он не наниматель, а просто мужчина. Но Абигайль ничего не могла с собой поделать, жар пожирал ее изнутри, предательское тело жаждало узнать его… как мужчину.

Во рту пересохло. Во всем виноват незнакомец в маске! Он зажег в ней огонь, который никак не может прогореть.

Все это воображение. Лорд Стил слишком велик для нее, и, уж конечно, он не из тех, кто сближается с персоналом. А взгляды, какие он на нее бросает, – в них нет распутства. Она не чувствует себя оскорбленной, как бывало в других случаях, когда мужчины смотрели так, словно раздевали глазами.

Нет, его взгляд согревал – так какао подразнит язык, а потом весь день чувствуешь тепло в желудке.

«Я превращаюсь в мелодраматичную простофилю, – подумала она. – Надо это немедленно прекратить, пока не стала полной дурой. Он мой наниматель, и он слишком принципиальный человек, чтобы глядеть на меня как на женщину».

Он просто дружелюбный. Это она ведет себя неприлично! Испорченность распутной женщины стала впитываться в ее повседневную жизнь, и это надо остановить!

Если бы только лорд Стил не был так потрясающе красив! Какой женщине не захочется поцеловать эту прекрасную линию у рта или взъерошить непослушную шевелюру? Какая женщина не захочет прижаться к его широкой груди?

А эти глаза? Они притягивают к себе с колдовской силой. Женщина может забыть себя ради такого мужчины.

Потирая рукой глаза, лорд Стил сказал:

– Признаюсь…

– Мисс Уэст! Мисс Уэст! – раздался крик.

– Признаетесь в чем? – замирая, спросила Абигайль.

– Мисс Уэст! О, подождите же!

С большой неохотой Абигайль оторвала взгляд от лорда Стил а и повернулась на голос.