– Почему-то я всегда был уверен, что сокровище должно быть непременно закопано, – фыркнул он.

Сгоравшая от нетерпения Клер дернула его за рукав.

– Покажи же мне! – взмолилась она.

Катч высоко держал факел, пока Рэнд подробно описывал жене все, что видел перед собой.

– Просто гладкая скала, Клер. А на поверхности вырезаны какие-то знаки. – Прищурившись, он пытался разглядеть их. Горящий факел отбрасывал на стену тени, и в его отблесках Рэнд с трудом разобрал, что буквы вовсе не высечены в камне. Протянув руку, он принялся ощупывать их, и вскоре выяснилось, что каждый значок заключен в небольшой кружок, врезанный в скалу наподобие мозаики. Каждый кружок был размером с небольшую золотую монету.

Клер жадно ловила каждое слово Рэнда. За ее спиной взволнованно сопел Катч.

– Сколько этих значков? – спросила она.

Рэнд тщательно пересчитал, постаравшись не пропустить ни одного.

– Семь, – медленно произнес он и снова уставился на скалу, словно не веря собственным глазам. – Семь, – и добавил, предвосхитив следующий вопрос Клер: – Нет-нет, на этот раз их расположение ничем не напоминает Большую Медведицу. Не похоже, чтобы они складывались в рисунок.

– Но этого не может быть.

Отступив на шаг, Рэнд снова внимательно вгляделся в изображение на скале.

– Нет, Клер, ничего.

Подойдя вплотную к скале, Клер почувствовала на лице жар горящего факела.

– Можете убрать его, – сказала она Катчу. – Мне от него все равно никакого толку.

Положив обе ладони на поверхность скалы, Клер удивилась, почувствовав, что та более гладкая, чем ей казалось. Оставалось только гадать, что так отполировало ее: вода, скатывавшаяся по ее поверхности несколько столетий подряд, или же рука человека. Чуткие пальцы Клер пробежали по вырезанным в кружках знакам, но, к ее удивлению, они были ни на что не похожи. Больше всего ее заинтересовали глубокие прорези на каждой стороне кругов, в которые были заключены неизвестные значки.

– Ты заметил их? – спросила она у Рэнда.

Глядя поверх ее плеча, Катч с Рэндом рассматривали желобки, на которые она указывала. Клер очертила указательным пальцем круг большего размера и вновь оказалась в том же самом месте, откуда начала.

– Этот круг почти незаметен, – объяснила она. – Думаю, виновато время. Ну и эрозия, конечно, – именно поэтому прорези стали менее заметны, чем они были вначале. – Ее пальцы вновь принялись ощупывать поверхность скалы. – Знаешь, на что похожи эти круги? – неожиданно спросила она. – На жемчужины, нанизанные на нитку. Здесь семь таких ниток, и на каждой такая жемчужина. Каждая нитка внутри другой… на что это похоже?

– Семь концентрических кругов, – предположил Рэнд.

– Семь колец, – поправила его Клер. – А ключ один. Но тут вмешался ничего не понимающий Катч. Он тщетно пытался уследить за ходом их мысли.

– А как насчет семи языческих стражей? Сдается мне, вы хотели их найти.

Вместо ответа Рэнд отодвинул Клер от скалы и отошел сам, чтобы лучше рассмотреть рисунок на расстоянии. Положив руки ей на плечи, он изо всех пытался удержать поднимавшееся в груди радостное волнение.

– Это солнечная система, – догадался он, – а эти непонятные знаки – руны, символы планет. Сатурн. Юпитер. Марс. Вот они – языческие стражи! Римские боги!

Изумленный Катч смотрел на скалу, точно внезапно прозрев.

– Вот оно что! – Придвинувшись к скале, он принялся изучать руны более внимательно. – А вот эта штука – скорее всего Луна. Только ведь Луна не планета, верно?

– Да, – кивнул Рэнд, – не планета. Но на древних картах всегда изображалась и Луна. Так что здесь перед нами семь небесных тел, за исключением самой Земли. В те далекие времена Земля считалась центром Вселенной.

– Стало быть, по идее она должна находиться в центре этих кругов, – предположил Катч.

– Орбит, – поправил Рэнд, – вот что означают эти царапины. Луна вращается вокруг Земли. Тот круг с точкой в центре – по всей видимости, Солнце. Потом идет Венера, за ней Марс, Меркурий, Юпитер и Сатурн. – Рэнд чувствовал, как Клер буквально трясется от желания снова потрогать их руками, и отпустил ее, – Жаль только, что это нам ничем не поможет, – вздохнул он, – ведь в заклятии не упоминаются планеты. Бог его знает, что все это значит.

Но по мере того, как пальцы Клер скользили от одного знака к другому, ее возбуждение все возрастало.

– Теперь я узнаю эти знаки! – воскликнула она. Теперь она сообразила, почему они показались ей смутно знакомыми. На древних картах их не было. – Это алхимические символы! Слушайте, да ведь это же совсем как в заклятии – «Семь колец закрыты ключом одним…»

– «И металлы – седой алхимии сон», – закончил за нее Рэнд. Клер закивала.

– Каждой планете соответствовал свой символ – один из металлов. В древности алхимики видели связь между влиянием планет и тем металлом, который они использовали. Например, символом Луны считалось серебро, Солнца – золото.

– Боже милостивый! – ахнул Рэнд. Впервые он услышал об этом, еще учась в Оксфорде, но уже тогда магия древнего знания поразила и захватила его воображение, представляясь ему скорее таинственным и чудесным волшебством, чем просто первыми шагами человека в науке. Само собой, что образование Клер, которое она получила, фигурально выражаясь, еще на коленях сэра Гриффина, было основательнее и глубже, чем познания Рэнда.

– А Венера? – дрогнувшим голосом спросил он.

– Медь.

Рэнд кивнул, не сомневаясь, что Клер не могла ошибиться. Брови его сошлись на переносице.

– А Марс – железо?

– Знаете, я ведь никогда специально не изучал это, – пробормотал Катч, – но точно помню, что символом Меркурия считалась ртуть.

Клер рассмеялась.

– Здорово! А как насчет Юпитера? На этот раз ответил Рэнд:

– Олово. А символом Сатурна считался свинец.

– Семь колец закрыты ключом одним, – в раздумье повторила Клер.

– Вот ключа-то как раз и не видно, – вздохнул Катч. Высоко подняв факел над головой, он принялся осматриваться.

Но Рэнд положил руку ему на плечо.

– Не там ищешь. Смотри. – Протянув руку из-за плеча Клер, он с силой потянул за тот цилиндр, на котором стоял знак с изображением Солнца. Потребовалось немало стараний, чтобы тщательно подогнанный круг слегка подался, но наконец, к радости всех троих, он слегка шевельнулся в своем гнезде. Теперь оставалось только решить, нажать на него или попытаться вытащить наружу. – Держу пари, что перед нами какой-то хитрый механизм. Я хочу сказать, что камень сдвинется в сторону только в том случае, если нам удастся изменить положение цилиндров в каком-то определенном порядке. И боюсь, второго шанса у нас не будет.

Брови Катча полезли вверх.

– И как вы рассчитываете это сделать?

– Я – никак. Я намерен предоставить эту честь Клер. – С этими словами Рэнд повернулся к жене. – Я помогу тебе. Ну, давай, милая, – чуть слышно прошептал он, – ты ведь знаешь, что делать. И ты заслужила это право. «Семь колец закрыты ключом одним…»

Пальцы Клер медленно сомкнулись вокруг цилиндра, на котором был вырезан знак, изображающий Луну.

– Серебро, – прошептала она, потянув за него. Потом отыскала Юпитер. Значок почему-то напомнил ей цифру четыре. – Олово. – Этот цилиндр подался легче, чем предыдущий, буквально выскользнув из своего гнезда прямо ей в руки. Она передала оба цилиндра Рэнду. – И ртуть, – закончила она, привстав на цыпочки, чтобы вытащить третий цилиндр. – Железный браслет, – пробормотала Клер, отыскав цилиндр с изображением Марса, а вслед за ним и Сатурна. – Свинцовая цепь, – продолжала она, вытаскивая цилиндры и предавая их Рэнду. Теперь в стене их осталось только два. – Медный венец, – прошептала она. Цилиндр с изображением Венеры выскользнул ей прямо в руки. – А теперь помоги мне с последним, – попросила она мужа, – мы вытащим его вместе.

Рэнд отложил шесть кругляшек на обломок скалы, возле которого они стояли, потом взял руку Клер и положил ее поверх единственного оставшегося в стене цилиндра с каббалистическим значком.