Войдя в прихожую, Рэнд тихонько прикрыл за собой дверь, потопал ногами, стряхивая грязь с башмаков, потом снял пальто и повесил его на крючок. Шум разбудил Катча и заставил его выглянуть из кухни посмотреть, что происходит.

– Вернулся, – пробурчал он, оглядев Рэнда с головы до ног. – Выглядишь неплохо… для человека, который всю ночь хлестал ром да валялся со шлюхами.

– Знал бы ты, как у меня голова трещит!

Ростом никак не меньше семи футов, Катч был чуть ли не единственным известным ему человеком, кто мог поглядывать на Рэнда свысока. И он давным-давно научился этим пользоваться. Вот и сейчас, подойдя почти вплотную, так что Рэнду пришлось задрать голову вверх, он подозрительно повел носом и презрительно фыркнул, вглядываясь в бледное лицо и мутные глаза капитана.

– Неудивительно, что тебе так тошно! Нечего пить всякую дрянь! Наверное, остальным так же паршиво, как и тебе?

– Понятия не имею – я еще не видел никого из команды. Они вчера бросили меня, а сами ушли. Мне не удалось раздобыть денег, Катч. – Заметив, как черные густые брови Катча поползли вверх, Рэнд сообразил, как именно тот мог понять его слова. – Нет-нет, я не то хотел сказать! Они бросили меня не потому, что я не нашел денег, наоборот: узнав о том, что мой план потерпел неудачу, они решили утешить меня – напоили до беспамятства, а потом еще подсунули шлюху. А ушли они просто потому, что на «Цербере» дел по горло, а от меня было мало толку.

Изборожденный морщинами лоб Катча разгладился.

– От тебя и сейчас толку чуть, но к тебе пришли. – Он широко улыбнулся. Блеснули белоснежные крупные зубы, в горле заклокотал хриплый смешок. – Не переживай – деньги найдутся. Вот хотя бы тот, кто тебя ждет… потолкуй с ним.

Рэнд чуть слышно чертыхнулся – в том состоянии, в котором он пребывал, ему меньше всего на свете хотелось видеть Стрикленда.

– Мне нужно переодеться.

– Примерно так я и думал, поэтому в ожидании твоего появления решил приготовить тебе ванну. Конечно, это было около часу назад, но вода, наверное, еще не совсем остыла. Так что поторопись. Наш гость сказал, что не уйдет, не поговорив с тобой. Он повторил это несколько раз. Ты иди, а я сейчас отыщу тебе что-нибудь для твоей головы. – Катч ткнул пальцем в направлении лестницы. – Может, тебя отнести?

Рэнд ответил ему кислым взглядом.

– Спасибо, дружище. Думаю, а справлюсь сам.

Даже не стараясь скрыть насмешливый огонек, мерцавший в его карих глазах, Катч смотрел, как Рэнд заковылял вверх по лестнице. Ничего, он знает такое средство, от которого всю хворь с капитана как рукой снимет.

Вода уже почти остыла, но Рэвду было наплевать. Сцепив зубы и задержав дыхание, он залпом проглотил какую-то отвратительную смесь, которую принес ему Катч. Ему и раньше доводилось пару раз прибегать к этому пойлу, но Катчу никогда не приходило в голову сказать, из чего оно состоит, а Рэнд благоразумно не спрашивал, предпочитая считать, что основными ингредиентами этой гадости являются томатный сок и сырое яйцо. Лучше было даже не думать о том, отчего у этой гадости такой омерзительный запах и почему после нескольких глотков с него начинает ручьем лить пот, как с загнанной лошади.

Намыливаясь, он слышал, как рядом, за стеной, где была его спальня, топает Катч, собирая ему свежую одежду и белье. Сколько Рэнд ни напрягал свою память, он никак не мог вспомнить того времени, когда бы рядом с ним не было Катча. Казалось, он служит в их семье с незапамятных времен. Его собственный возраст определить было невозможно, хотя, принимая во внимание, сколько лет он провел в семье Гамильтонов, можно было предположить, что ему уже далеко за пятьдесят. Именно отец Рэнда выправил ему необходимые бумаги, превратив бывшего раба в свободного человека, а случилось это лет за двадцать до того, как началась гражданская война. Нельзя сказать, что это решение далось Эндрю Гамильтону легко, но Катч спас юного Дэвида, когда тот тонул, а разве был лучший способ отблагодарить раба, чем вернуть ему свободу? Тем не менее Катч решил остаться с ними. Он отметил свой новый статус свободного человека тем, что обрил себе голову и с тех пор всегда ходил только так.

Приняв ванну и натянув на себя свежее белье, Гамильтон почувствовал себя заново рожденным. Пока бывший раб суетился вокруг него, оправляя одежду, Ранд молча разглядывал свое отражение в большом зеркале. Наконец Катч отпустил его. Рэнд машинально пригладил топорщившиеся на висках непокорные рыжие кудри, поправил галстук, позволив слишком длинным волосам свободно спадать на шею. Отряхнув невидимые пылинки с рукавов и воротника камзола, Катч объявил, что все в порядке.

– Ты… э-э-э… уж будь так добр – спрячь в карман свою проклятую гордость и возьми деньги, – посоветовал он.

Взгляды их встретились в зеркале.

– Может быть, этот твой гость явился сюда не для этого. Катч повел широкими плечами.

– Уж не знаю, что тогда могло заставить кого-то тащиться в такую даль, если не желание поучаствовать в нашем дельце.

Рэнда все еще терзали сомнения, но настроение его улучшилось настолько, что сейчас он мог даже без особого раздражения думать о свидании с герцогом.

– Ладно, там видно будет. Лучше позаботься о том, чтобы туда подали чай.

– Уже сделано.

Вниз по лестнице Рэнд спускался куда более твердыми шагами, чем поднимался. На пороге гостиной он обернулся и ободряюще подмигнул Катчу, только в последний момент заметив, что тот улыбается как-то уж слишком слащаво. Но лишь закрыв за собой дверь, Рэнд догадался, что ему не померещилось. И понял почему.

– Доброе утро, – учтиво произнес он. – Мисс Банкрофт, если не ошибаюсь?

Клер Банкрофт молча кивнула. Услышав скрип открываемой двери, она привстала. Но потом, увидев Рэнда, снова забилась в уголок дивана.

– Ваш слуга сказал, что вы не станете возражать, если я вас подожду.

Рэнд пропустил мимо ушей извиняющиеся нотки в ее голосе. Если уж она считала, что ее приход для него – лишь досадная помеха, могла бы оставить визитную карточку и отправиться восвояси. Так что свои извинения леди может оставить при себе.

– Катч всегда решает за меня, – сказал он и вдруг заметил, как она слегка дернулась и на щеках у нее вспыхнули яркие пятна. И в ее невзрачной внешности мгновенно произошла ошеломляющая перемена.

Усевшись за крохотный столик, на котором Катч успел сервировать чай, Рэнд наполнил до краев свою чашку, добавив ложечку сахара. Похоже, Клер Банкрофт постаралась не упустить ни одного его движения, хотя и пыталась делать это незаметно. Ко всему прочему она избегала смотреть ему в глаза, невольно отметил про себя Рэнд.

– Хотите чаю? – учтиво спросил он.

– Нет, благодарю. – Скромно положив руки на колени, мисс Банкрофт наконец соизволила посмотреть в его сторону.

Устроившись напротив нее в удобном кресле, Рэнд поднес к губам чашку, сделал большой глоток и чертыхнулся про себя, разозлившись, что велел подать чай, а не кофе. «А все эта мисс Банкрофт со своими проклятыми английскими вкусами», – подумал он угрюмо. Разве какой-то «Дарджелинг»[5] может заменить тот восхитительный ароматный кофе, который варит Катч?!

– Чем могу быть полезен, мисс Банкрофт?

– Стикль сказал, вы отвергли его предложение. Рэнд озадаченно моргнул.

– Стикль?! – Ему показалось, что он ослышался. – Уж не хотите ли вы сказать, что называете Эвана Маркхэма, восьмого герцога Стрикленда, просто Стикль и вам это сходит с рук?!

Клер снова почувствовала, как заполыхали огнем ее щеки, но подавила в себе желание прикрыть лицо руками.

– Но он же мой крестный! – объяснила она. – Малышкой я не могла выговорить его имя и называла Стикль. Между прочим, он не такой чванливый, как, может быть, показался вам с первого взгляда.

– Тогда мы с вами просто не сходимся во мнении, – проворчал Рэнд, – и мне придется поверить вам на слово. Это он попросил вас прийти сюда?

– Конечно же, нет, – возмутилась она. – Сомневаюсь, что ему вообще известно, где я сейчас. Вряд ли ему это понравилось бы. Он предложил, чтобы я послала вам записку с приглашением снова прийти к нему, но мне показалось, что вы едва ли захотите это сделать. – Помявшись, она нерешительно подняла на него глаза. – Я угадала?