Приподнявшись на локте, она нащупала возле постели лежавшее на столике влажное холодное полотенце и положила его себе на глаза. Даже несмотря на прикосновение мокрой ткани, воспаленные веки распухли и отчаянно горели. Клер и раньше редко плакала, а уж теперь и подавно. Но сейчас на щеках ее горели красные пятна, такие же появились и на шее, и Клер догадывалась, что к утру они вряд ли исчезнут.

Довольно неэлегантно шмыгнув носом, она пошарила под подушкой в поисках носового платка, решительно высморкалась и засунула его обратно. Если она не возьмет себя в руки, то к утру ее лицо цветом будет напоминать сырой фарш! Этого оказалось достаточно, чтобы слезы тут же высохли.

Откинувшись на подушки, Клер положила согнутую в локте руку поверх мокрого полотенца, плотнее прижав его к глазам. Рукав ее ночной рубашки тут же намок, но ей было все равно. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы кто-то узнал о ее слезах. Погрузившись в невеселые мысли, Клер не слышала, как дверь в ее комнату тихонько приоткрылась. Не слышала она и слабого скрипа петель. Только когда под чьей-то ногой заскрипела половица, Клер очнулась и поняла, что уже не одна в комнате.

Застыв, она лежала очень тихо, едва дыша от страха. Может, ее ночной посетитель не догадывается, что она не спит. Но к тому времени, как он проскользнул к ее изголовью, Клер уже догадалась, кто это. Теперь ей уже ничего не оставалось, как притворяться спящей.

– Клер!

Хриплый шепот Рэнда едва не заставил ее сорваться с постели. С каким удовольствием она дала бы ему пошечину! Повтори он ее имя снова, возможно, она бы так и сделала.

– Я знаю, что ты не спишь, – прошептал он, ставя на столик возле кровати зажженную свечу. Золотистые отблески упали на лицо Клер, но она даже не шелохнулась. – Клер, прошу тебя! – Он было подумал, что она решила и дальше притворяться спящей, но тут увидел, как губы девушки слабо дрогнули.

– Убирайся. – Это было сказано таким тоном, что Рэнду с трудом удалось подавить в себе желание удрать.

– Я только что ушел от Бриа, – прошептал он. – Иначе я давно бы уже был у тебя.

– Лучше бы ты вообще не приходил! Я и не знала, что в этом доме лучше запираться на ночь! – Рывком повернувшись к нему спиной, Клер прикрыла лицо согнутым локтем, и мокрое полотенце соскользнуло на подушку.

Этот звук заставил Рэнда перегнуться через нее и посмотреть, в чем дело. При виде мокрого компресса на полу лицо его потемнело.

– У тебя что-то с глазами, Клер? Болят, да?

Стиснув зубы, Клер обругала себя дурой. Следовало бы догадаться, что мерзавец не преминет прихватить с собой свечу, чтобы без помех добраться до ее комнаты.

– Убери свечу, – прошипела она.

На мгновение Рэнд решил, что ее беспокоит свет, и только потом ему пришло в голову, что девушка просто не хочет, чтобы он видел ее лицо. Послюнив пальцы, он загасил свечу. Фитиль слабо зашипел, и голубоватая струйка дыма поднялась в воздух.

– Ну вот, она больше не горит, – покорно сказал он.

– Знаю, – не поворачиваясь, ответила Клер.

– Что у тебя с глазами, Клер? Может, разбудить Стюарта?

– Стало быть, ты все-таки оставил его в живых, – вяло пробормотала она. – Как мило с твоей стороны – вспомнить, что он еще может понадобиться!

– Клер…

Укоризненный тон его голоса не ускользнул от внимания Клер. Она нетерпеливо вздохнула.

– Со мной все в порядке, не стоит из-за такого пустяка тревожить Маколея.

Рэнд потянулся было, чтобы перевернуть ее на спину, но рука его, на мгновение застыв в воздухе, опустилась на плечо Клер. Он не мог не заметить, как она вздрогнула и застыла, словно испуганный зверек.

– Не притрагивайся ко мне! – крикнула она. – Не смей ко мне прикасаться! Мне это неприятно! Рэнд медленно убрал руку.

– Прости…

Клер так и не поняла, за что он извиняется… за то, что осмелился коснуться ее… или за то, что произошло между ними раньше? Впрочем, это не так уж и важно. Если он пришел к ней только затем, чтобы попросить прощения, он его получил.

– Ну и чудесно, – кивнула она. – Спокойной ночи. Рэнд долго молчал.

– Наверное, мне не следовало приходить, – тихо проговорил он. – Но мне хотелось убедиться, что с тобой все в порядке.

– Убедился? Теперь убирайся! Твоя совесть чиста. Он тихо выругался сквозь зубы.

– Нет, это не так. Возможно, ты считаешь, что имеешь право злиться на меня… что ж, может, я это и заслужил. Хотя мне казалось, я ничем тебя не обидел.

От этого заявления у нее перехватило дыхание. Прошло некоторое время, прежде чем Клер снова обрела дар речи.

– Да уж, это верно. Ты очень тактично дал мне понять, что вся вина лежит на мне.

Рэнд нахмурился.

– О чем это ты? Я ничего подобного не говорил…

– Ты сказал Маколею, чтобы держался подальше от твоей сестры.

– Клер, но я только…

– Ты сказал, что она не шлюха!

– Но я не имел в виду тебя!

– Да неужели?! Значит, говоря о шлюхах, ты не имел в виду меня! Тогда о чем же мы говорили, прежде чем ты… чем ты… – Клер всхлипнула.

Рэнд вздрогнул, и ему вдруг до боли захотелось притронуться к ней. Стараясь справиться с собой, он смял в руках простыни.

– Это не совсем так, – чуть слышным шепотом возразил он. – Я никогда так о тебе не думал, поверь мне, Клер!

– Да неужели? – недоверчиво фыркнула та. – Тогда что ты тут делаешь, скажи на милость? Только не говори мне, что у вас в «Хенли» такой обычай – навещать по ночам останавливающихся в доме женщин!

– Зачем ты так говоришь? Ты же знаешь, что…

– Ничего я не знаю! – Клер сердито дернула на себя одеяло, завернувшись в него чуть ли не с головой. – Может, это какая-то игра, в которую ты привык играть с братьями! Интересно, а ваши гостьи имеют право на выбор или им ничего не остается, как только принять условия игры, когда вы вдруг оказываетесь среди ночи у них в спальне?

Голова Рэнда резко дернулась, как будто она дала ему пощечину.

Не догадываясь, что пущенная ею стрела попала в цель, Клер едко продолжала:

– Интересно, что бы ты сделал с беднягой Стюартом, если бы обнаружил его в спальне у своей сестры? Ведь единственная разница между Бриа и мной в том, что у нее есть защитник, а у меня нет!

Рэнд вскочил как ужаленный. Повернувшись, он некоторое время всматривался в лицо девушки, смутно белевшее в темноте.

– Ты ошибаешься, – медленно проговорил он. – Между вами есть разница. Бриа сказала «нет». А в твоих устах, насколько я помню, это слово так и не прозвучало.

Руки Клер сжались в кулаки.

– Убирайся вон! – в бессильной ярости хрипло прошептала она.

– Как прикажешь.

Поскольку не в его привычках было вставать чуть свет, Оррин Фостер обычно завтракал в одиночестве. В то утро его неприятно поразила странная тишина, с самого утра воцарившаяся в доме. Осведомившись, где все, он услышал, что жена его все еще в постели, Бриа, Клер и доктор Стюарт предпочли позавтракать у себя в комнатах, а Рэнд вместе с Катчем еще на рассвете отправились на рыбалку.

Оррин выслушал это молча. Чтобы скрыть раздражение, он заперся у себя в кабинете и налил себе первый стаканчик, как делал это каждое утро.

Не имея ни малейшего понятия о том, что его отчим в такую рань уже начал накачиваться виски, Рэнд, закрыв глаза, лежал в траве на берегу реки. Рядом с ним, скрестив ноги, сидел Катч, время от времени суя в рот травинку и с меланхолическим видом принимаясь ее жевать. Забытые удочки сиротливо торчали на берегу.

Одна из лесок дернулась, словно от поклевки, и острый взгляд Катча моментально подметил это движение.

– Похоже, у вас клюет, – кивнул он Рэнду.

– Ммм…

Катч пожал плечами.

– Может, лучше вытащить ее на берег?

– Может быть.

Вынув изо рта травинку, Катч оглядел лежавшего на земле Рэнда.

– Интересно, какого черта вы вытащили меня из постели в такую рань? Приволокли сюда якобы половить рыбу, а сами даже на удочки не смотрите!

– Мне нужна была компания.