За этой парой на свободное место посреди площади направились и другие местные жители, и вскоре Эшер услышал шарканье десятков ног и стук каблуков по мостовой.

Увидев, что принц ушел танцевать, Вем отбросил салфетку и решительно встал. Заметив это, Эшер отодвинул тарелку с почти нетронутым угощением в сторону, вышел из-за стола и, повернувшись, бросился прочь. Судья окликнул его, пытаясь остановить, но Эшер уже исчез в ночи.

Юноша быстро добрался до гавани. Зайдя за ограждение, где у причала стояли рыбацкие лодки, он полной грудью вдохнул соленый морской воздух. Широкий каменный пирс уходил далеко в океан и напоминал указывающий на горизонт перст. Там, вдали, виднелась стена рифов, о которую, не достигая побережья, с грохотом разбивались огромные пенные волны. В детстве Эшер часто встречал на мысе восход солнца, глядя на линию горизонта, туда, где вода встречалась с небом. Его всегда мучил вопрос: что там, за рифами? Но этого никто не знал. Да это и не интересовало никого. Главным для его земляков был хороший улов.

Отсутствие любознательности в людях выводило его из себя. Но таковы все, живущие как на побережье, так и в столице. Все озабочены только насущными проблемами, никто не задумывается о том, что находится за оберегавшей их Стеной Барлы или частоколом рифов в океане. Люди верили, что Лур — прекрасное королевство, лучше которого не сыскать, и их не манили неведомые земли.

Дафну и Гара тоже не интересовали вопросы, которыми порой задавался Эшер.

Красота океана завораживала его. Сегодня, когда они выехали на побережье и впереди блеснула кромка воды, глаза Эшера невольно наполнились слезами. Он понял, что правильно поступил, вернувшись домой. Сердце забилось при виде родного края. Что ни говори, его родина здесь, а не в большом и шумном городе.

Завтра, когда праздник закончится, он разыщет отца, встанет перед ним на колени и попросит прошения за долгое отсутствие и за то, что все это время не давал о себе знать. Отец, конечно, сначала рассердится, но быстро успокоится и простит блудного сына. Они с отцом всегда хорошо понимали друг друга.

А потом для них начнется новая жизнь.

Но прежде нужно помириться с Гаром. Не хотелось расставаться с ним врагами после года совместной работы и крепкой дружбы. Принц был хорошим человеком, правда, немного вспыльчивым, порой излишне беспечным. Эшер разочаровал его своим решением уйти со службы, поэтому сейчас принц сердился на него. Но, как и отец, Гар был отходчивым и добрым и не умел долго злиться.

Эшер услышал за своей спиной женский смех и, обернувшись, увидел подвыпившую влюбленную парочку. Молодые люди шли обнявшись. Девушка была невысокой и пухленькой, а молодой человек отличался крепким телосложением. Сразу видно, привык к физическому труду. Глаза девушки светились от счастья, а губы рдели от поцелуев.

Глядя на них, Эшер поймал себя на том, что думает о Дафне. У него защемило сердце. Он шевельнулся и вспугнул целующуюся парочку. Молодые люди засмеялись и исчезли во мраке.

Эшер тряхнул головой. Если ему не суждено быть с Дафной, то он может посвятить жизнь заботе о другом человеке — об отце, например. Главное, что он вернулся домой, на побережье, и больше никогда не уедет отсюда.

За спиной раздались шаги. И они приближались. Эшеру не надо было оборачиваться, чтобы узнать подошедшего человека.

— Вы преследуете меня? Берегитесь, люди могут всякое подумать. Не боитесь сплетен?

— Наконец-то мы избавились от вас, — раздался гнусавый голос Уиллера. — Жаль, что для этого потребовалось так много времени.

— Убирайтесь, иначе я сброшу вас в воду!

— И тогда возникнет вопрос, сам я прыгнул туда или меня кто-то столкнул с причала?

— Никто не будет задаваться подобными вопросами, — успокоил его Эшер. — Вы так туго набили брюхо и выпили столько вина, что вполне могли бы упасть с причала в воду, потеряв равновесие, и пойти ко дну как камень.

Уиллер тихо засмеялся. Эшер заметил, что помощник секретаря благоразумно держится от него на расстоянии.

— Надеюсь, вы не ожидали, что ваша отставка всех сильно огорчит, что вас будут умолять остаться? Что в честь вас устроят прощальные торжества? Хотя, пожалуй, я мог бы назвать имена по крайней мере двух человек, которое не пожалели бы денег на то, чтобы устроить прощальную вечеринку и возблагодарить Барлу за то, что она надоумила вас покинуть столицу.

Эшер глубоко вздохнул. Ему стоило большого труда справиться с гневом и подавить в себе желание задушить этого мерзкого слизняка, заставив его замолчать раз и навсегда. Он оскалился, так и не сумев улыбнуться.

— Мы проработали бок о бок целый год, и все это время мне было невдомек, что вы такой любитель острых ощущений.

Уиллер снова засмеялся.

— Не тратьте попусту время, вам не удастся запугать меня. Я вас не боюсь. — Помощник секретаря повернулся и пошел прочь. — Спокойной ночи, Эшер, — бросил он на ходу через плечо.

С рыночной площади все еще доносились шум, звуки музыки, смех. Там продолжалось веселье. Эшер долго стоял на причале, глядя вдаль.

Прошло много времени, прежде чем он встрепенулся и, повернувшись, направился в дом мэра, где гости расположились на ночлег. Завтра трудный день, праздник Большого Улова, на котором ему предстоит в последний раз исполнить обязанности помощника Правителя олков.

— Еще раз повтори, чья это была идея, — потребовал Гар, беря влажное полотенце из рук Даррана.

— Его величества, насколько я знаю, — сказал Дарран и добавил с сочувственной улыбкой: — Возможно, ваше высочество, вас утешит тот факт, что его величество тоже плохо чувствовал себя перед тем, как впервые выйти к участникам праздника Большого Улова.

Сидя на краешке стула перед тазом, в который его только что вырвало, Гар вытер ладонью холодный пот со лба. Его трясло, несмотря на то, что в комнате, залитой утренним светом, было тепло. Мэр отвел принцу лучшие помещения в своем доме. До начала праздничной процессии, которую должен был возглавить Гар, оставалось менее часа, а принца все еще тошнило. Его выворачивало наизнанку, словно девственницу в первую брачную ночь.

— Врешь ты все, — пробормотал он, с кислым видом поглядывая на своего секретаря.

— Нет, это чистая правда, уверяю вас, ваше высочество. Мне пришлось оказывать вашему отцу те же услуги, какие я оказываю сейчас вам.

— Неужели? Оказывается, ты верный слуга, Дарран. У тебя наверняка есть более приятные занятия, которым ты сейчас мог бы посвятить свое время.

— Неправда, ваше высочество, — промолвил Дарран, убирая таз и грязные полотенца. — Прислуживать вам — для меня большая честь.

Гар чувствовал, что тошнота постепенно отступает. Возможно, преодолеть ее помогал страх.

— Ты считаешь для себя большой честью наблюдать, как я извергаю то, что съел за завтраком? Дарран, тебе явно не хватает впечатлений, тебе нужно больше развлекаться.

Секретарь вежливо засмеялся и взял использованное влажное полотенце, которым принц отер лицо.

— Ваше высочество, я начал служить во дворце маленьким мальчиком, еще до рождения вашего отца. Сначала был курьером, а потом постепенно начал подниматься по служебной лестнице. Когда ваш отец взошел на трон, я стал служить ему, а потом перешел в вашу канцелярию. Я готов быть вам полезен в любом качестве. В королевстве Лур нет второго олка, который был бы так предан вам и кому бы вы могли бы полностью доверять. Поэтому я считаю для себя большой честью службу у вас.

Гар осторожно выпрямился на стуле, прислушиваясь к тому, что творится внутри. Тошнота вроде бы отступила, и он глубоко вздохнул.

— Хорошо, пусть будет так, — промолвил принц.

Дарран поклонился.

— Я приготовил вашу одежду. Если вы, конечно, не передумали…

— Как я могу передумать? Возглавить праздничное шествие — моя обязанность, — пробормотал Гар, глядя на разложенную на столе одежду — ярко-зеленую шелковую рубашку, расшитый золотом темно-синий жилет и шерстяные брюки цвета морской волны.