Девингем, явитесь в мой дом завтра в 11 часов утра.
Без опоздания.
Холл.
Неужели сэр Эйдриан тоже присутствовал на балу у Херрингтонов? Саймон этого не помнил. Но даже если его начальника там не было, сплетня вполне могла успеть до него дойти. И теперь сэру Эйдриану необходимо было обсудить это дело с ним лично.
Понятно. Иного он и не ждал.
Саймон отложил записку и потянулся за своим бюваром. Чем скорее он вернет себе симпатию Изабеллы, тем скорее сможет заняться порученным ему заданием.
На следующее утро Люси проснулась и поняла, что Саймон к ней так и не приходил. Опрос слуг разъяснил, что он уже позавтракал и покинул дом.
На сердце у нее лежала тяжесть, но она оделась и занялась повседневными делами. Она послала письмецо Джин и ожидала, что та нанесет ей визит, так что когда незадолго до полудня на пороге ее гостиной появился Доббинс и объявил, что к ней посетитель, Люси подумала, что это ее американская подруга.
– К вам мистер Фоксуорт, миледи.
Люси отложила в сторону вышивание и встала с дивана. В комнату, прихрамывая, вошел Фоксуорт. Он остановился сразу за порогом. Голубые глаза его сверкали, рот кривился в понимающей усмешке.
Люси перевела взгляд на дворецкого:
– Это все, Доббинс.
Дворецкий с невозмутимым видом удалился. Фокс протянул руку и закрыл за ним дверь. Люси подняла брови.
– Не думаю, мистер Фоксуорт, что это вполне прилично.
– То, что я собираюсь вам сказать, вряд ли вы сочтете приличным для слуха ваших слуг. – Не дожидаясь приглашения, он пересек комнату и уселся на стул напротив нее. – Простите пренебрежение приличиями, леди Девингем, но мое колено отказывается поддерживать церемонии.
– Пренебрежение приличиями – это то, чего я от вас всегда жду. – Она снова взяла в руки вышивание. – Если вы хотите видеть моего мужа, то он куда то уехал.
– Я хотел видеть вас.
Пальцы Люси задрожали от его категоричного тона, но она заставила себя сосредоточиться на ровных стежках… Она не позволит ему запугать себя.
По крайней мере не покажет ему, что он ее пугает.
– Зачем вы хотели меня видеть? – Она успела вколоть иголку, протащить ее сквозь ткань, повторить это движение…
– Я хочу обсудить с вами одно дело, леди Девингем.
– О!.. – Она снова вколола иголку, протащила нитку сквозь ткань.
– Речь пойдет о вашем отъезде из Лондона.
Она потянула нитку так сильно, что ткань сморщилась. С досадливым выдохом она перевернула пяльцы обратной стороной и ослабила нитку.
– Я не уеду еще несколько дней, мистер Фоксуорт. И я не понимаю, какое это имеет отношение к вам.
– У меня на это имеются свои резоны.
– Уверена, что имеются, и столь же уверена, что вы не захотите поделиться ими со мной. – Она тянула за нитку, пока не ослабила ее достаточно, чтобы разгладить затяжку на ткани, после чего сделала очередной стежок.
– Вы правы. – Он мрачно посмотрел на пяльцы. – Вам так необходимо заниматься этим во время нашего разговора? Мне бы хотелось, чтобы вы выслушали меня внимательно.
– Вы очень требовательный человек, мистер Фоксуорт. Очень похожи на избалованного ребенка. – Она отложила вышивку, сложила руки на коленях и, подняв брови, уставилась на него. Он с явным раздражением стиснул зубы, и Люси едва успела подавить улыбку.
– Это не игра, леди Девингем. Вы должны покинуть Лондон немедленно. Ведь очевидно, что скандал, который вы спровоцировали прошлым вечером на балу у Херрингтонов, мог бы убедить вас в этом.
Она поморщилась.
– Как я понимаю, сплетники трудились всю ночь.
– История о том, как вы дразнили вашего мужа другим мужчиной, пока он не прибег к публичному применению силы? Да, все скандальные листки полни этим.
– Я не дразнила мужа другим мужчиной! – Она крепко сжала губы. Она не обязана давать этому человеку какие либо объяснения.
– Что, правда колет? – усмехнулся он. – Очень сожалею.
– Вы ни о чем не сожалеете, мистер Фоксуорт. Вы желчный человек, который получает удовольствие, говоря неприятные вещи людям в лицо.
Его глаза посуровели.
– Вы ничего не знаете обо мне и моих чувствах, леди Девингем. Так что не берите на себя смелость рассуждать о них.
– А вы, сэр, взяли на себя большую смелость, явившись в мою гостиную и требуя, чтобы я покинула Лондон. Почему вы решили, что имеете на это право?
– Я пытаюсь облегчить жизнь вашему мужу.
– Почему вы считаете, что мое общество ему мешает? Вам известно что то, неизвестное мне, мистер Фоксуорт? – Она затаила дыхание, надеясь, что досада вынудит его проговориться.
Он прищурился.
– Вопрос в том, что известно вам, леди Девингем?
Угроза, прозвучавшая в его словах, потрясла ее.
– Я знаю, что у него роман, – солгала она, – а вы, кажется, пытаетесь помешать мне это обнаружить.
Он растерянно заморгал, и Люси физически ощутила, как его опасное давление ослабло.
– Значит, вы поняли, что я пытался вас защитить?
Несмотря на достаточно убедительную нотку симпатии в его голосе, ее это не обмануло. Они оба играли в одну игру, но, очевидно, друг Саймона недооценивал ее сообразительность.
– Я ценю вашу заботу, мистер Фоксуорт.
– Но теперь, когда вы все узнали, вам должно быть понятно, что лучше вам вернуться в Девингем и притвориться незнающей. Боюсь, такова участь жен.
– Но не такой жены, как я. Я вышла замуж недавно, мистер Фоксуорт, и хотя светское общество относится терпимо к подобным вещам, обычно такое происходит после того, как родится наследник. Тогда муж и заводит любовницу, так что Саймон взялся за это преждевременно. – Лицо ее покраснело от необходимости обсуждать такие интимные вещи с посторонним человеком, но другого пути выяснить правду у нее не было. Она мысленно попросила прощения у своей покойной матушки.
– Саймон – мой друг, леди Девингем, а друзья защищают друг друга.
– Даже от жены?
– Особенно от жен. – Он вздохнул с притворным огорчением, которое не отразилось в его глазах, и вытащил из кармана пачку бумаг. – Я надеялся, что вы прислушаетесь к голосу разума, но вы не оставили мне выбора.
– Что у вас тут, мистер Фоксуорт? – презрительно хмыкнула она. – Любовные письма моего мужа его любовнице? Уверяю вас, я уже знаю больше, чем хотела бы об их романе…
– Ничего столь вульгарного. – Он развернул бумаги и пробежал их глазами. – Это всего лишь некоторая информация, которую я собрал.
Она рассмеялась.
– Вся моя жизнь прошла в деревне, мистер Фоксуорт. Поэтому если вы изучали меня, сомневаюсь, что узнали что то важное.
– Боюсь, что вы правы. – Он опустил бумаги на колени и снова посмотрел на нее с дерзкой самоуверенностью. – Однако жизнь мисс Мэтьюз оказалась весьма любопытной.
Она напряглась.
– Как вы смеете изучать моих друзей!
Его пальцы сжались на бумагах.
– Я на многое осмелюсь, леди Девингем, ради безопасности своих друзей.
– Это достойно презрения.
– Я делаю то, что необходимо. – Он опустил глаза на бумаги. – Полагаю, вы знаете, что ваша подруга причинила немало неприятностей своим родителям. Множество сплетен… несколько весьма неприятных поступков.
Люси презрительно сощурила глаза и не потрудилась ответить.
Фоксуорт пожал плечами, но она видела, что он наслаждается моментом.
– Она столкнула в пруд сына губернатора на пикнике и день его рождения. Это вовсе не понравилось очень мощному политическому союзнику ее отца.
– Этот молодой человек назойливо навязывал ей свое внимание, – презрительно фыркнула Люси. – Я сделала бы то же самое.
– Неужели? – Он поднял брови с таким высокомерным видом, что Люси захотелось дать ему пощечину, хотя это высказывание шокировало ее и заставило прикусить язык. А он продолжал: – Знаете ли вы также, что мисс Мэтьюз публично выражала протесты с требованиями права голоса для женщин и по другим вопросам, касающимся условий труда шахтеров, работающих на ее отца.
