– Мистер Дойл? Но ведь этот человек...

– Он и есть, – учтиво подтвердил Тоби. – Именно его вы спасли от апаша.

– Друг?

– Да.

– Ну и слава Богу. Вы хотите сказать, что инспектор Лекур поверил тому, что я написала? Что я не хотела украсть золотые запонки? И ему удалось убедить в этом мистера Дойла?

Тоби задумчиво посмотрел на меня, потом провел кнутовищем по подбородку.

– Нет, – сказал он. – Все было совсем не так. И это еще одна причина, почему я решил сам проверить, все ли с вами в порядке. Дело в том, что инспектор Лекур не существует и никогда не существовал, и вас выманили из Франции обманом, юная Маклиод.

Я огляделась, ничего не понимая и решив, что я сплю, но вокруг были настоящие деревья, а наверху бело-голубое небо, радом стоял Тоби и придерживал свою лошадь, и Ива щипала сочную траву.

– Но я же встречалась с инспектором Лекуром, – сказала я. – Я говорила с ним и с господином из британского посольства. Это было в «Раковине» в тот самый вечер, когда вы уехали.

Тоби покачал головой.

– Господин был не из британского посольства. Он работал на человека по фамилии Бонифейс. А француз, которого наняли сыграть роль полицейского, его приятель.

В голове у меня творилось невесть что, и мне хотелось задать Тоби тысячу вопросов сразу, но я сказала только:

– Тоби... зачем?

– Понятия не имею. – Он кивнул на лошадь: – Может быть, мы покатаемся, и я вам расскажу все, что знаю.

Я постаралась сбросить охватившее меня оцепенение. Тоби оглушил меня своим сообщением, и я не могла так быстро взять себя в руки.

– Да. Да, конечно, Тоби. Все так непонятно, что мне не верится... Нет, я верю вам, но...

– Куда мы поедем? – ласково спросил Тоби.

– А... Туда, по лесу в долину до Солтерс-Копс. Там есть ложбина. Мы можем там посидеть и поговорить. Думаю, мы никого не встретим. Плохо, если нас увидят вместе?

Тоби улыбнулся:

– Не для меня.

– И не для меня. Вы могли подъехать к дому и спросить меня. Уверена, Мэтти разрешила бы нам поговорить в гостиной. Мистер Райдер тоже не стал бы возражать, если это никак не вредит его делам. Ах да, Мэтти – домоправительница, миссис Мэтьюз, она очень хорошая.

– Рад это слышать, – сказал он, – но поскольку я прятался почти три дня, чтобы повидаться с вами наедине, может быть, мы поедем, куда вы предложили.

Понемножку я приходила в себя и от неожиданной встречи, и от того, что узнала, хотя рассказ Тоби лишь усугубил таинственность недавних событий. У меня в голове мгновенно вспыхнула фраза, которую запомнил Альберт, когда подавал виски с содовой мистеру Себастьяну Райдеру и мистеру Бонифейсу: «Привезите мне девушку с бабочкой... сколько бы это ни стоило».

То, что я стала жертвой обмана и меня хитростью заманили в Англию, несомненно, испугало меня, но, с другой стороны, я уже не первую неделю жила в Серебряном Лесу и не чувствовала ни малейшей угрозы ни с чьей стороны. Я решила дождаться более подробного рассказа Тоби, надеясь, что он все прояснит.

Отряхивая руки, я смотрела, как он взял Иву за повод и подвел ее ко мне.

– Как вы обыкновенно садитесь на нее? – спросил он.

Я поправила шляпу.

– Конюх подсаживает меня.

– Хм...м...м... – недоверчиво пробурчал он.

Я рассмеялась.

– Тоби, о чем вы задумались? Да не расплачусь я, если вы дотронетесь до меня.

У Тоби на лбу разгладились морщины.

– В таком случае...

Тогда он взял меня за талию и легко посадил в седло, а, пока я устраивалась, сам вскочил на лошадь.

Неторопливая прогулка по лесу с моим другом Тоби доставила мне несказанное удовольствие.

– Вы не представляете, как я была счастлива, когда прочитала о вашем успехе, – сказала я. – Неужели правда, что все началось в тот день, когда вы написали меня возле раковины? Если это так, то я очень горжусь тем, что в нем есть кроха моего участия.

Он поглядел на меня с нескрываемым удивлением:

– Еще какая кроха, красавица, но я не понимаю, как вы можете сейчас говорить об этом. Неужели вам совсем не интересно, как вас обхитрили?

– Конечно, интересно, – ответила я, стараясь удержать правую ногу параллельно крупу лошади. – Но о вашем успехе мне тоже интересно узнать. Я хочу сказать... О Господи, я сама не знаю, что хочу сказать. Если была хитрость, значит, должен быть какой-нибудь результат, и он может быть хорошим для меня или плохим, и если плохим, то я могу его предотвратить или не могу, и если не могу, значит, мне придется с ним смириться.

Тоби опять поглядел на меня, потом на небо, словно ища на нем ответа, потом опять на меня.

– Боже милостивый, – сказал он, – да вы, Ханна, фаталистка. Настоящая фаталистка. Многие называют себя фаталистами, хотя они даже не знают, что это такое. За пределами Индии вы – первая фаталистка, которую я встретил. Но если подумать, это меня не удивляет, потому что...

– Тоби, – перебила я его, – не стоит об этом. Лучше расскажите мне, что было после моего бегства. Или вы собираетесь впустую тратить время, рассказывая мне обо мне?

– Все-таки я наполовину ирландец, и мне положено быть велеречивым. Но если вы уж так против, что ж, перейдем к делу. Сначала вы, Ханна. Итак, что случилось?

Мой рассказ занял всего несколько минут, даже включая характеристики всех членов семейства Райдеров и описание того, какое у меня замечательное положение в доме. Тоби молча слушал меня, хотя мне было нетрудно понять, что он очень удивлен.

– Значит, с тех пор, как Бонифейс привез вас сюда, ничего плохого не произошло? Совсем ничего? – стал он допытываться после того, как я кончила говорить.

– Ничего. Разве только в первый день. Совершенно случайно один из слуг слышал, как мистер Райдер просил или приказывал мистеру Бонифейсу привезти ему девушку с бабочкой, сколько бы это ни стоило. Мне это показалось странным, но, может быть, он просто таким образом выразил свое нетерпение... Я хочу сказать, нетерпение заполучить английскую девицу, свободно владеющую французским.

Тоби смотрел на меня во все глаза.

– Но почему он назвал вас девушкой с бабочкой? Не понимаю. Откуда он мог узнать о золотой бабочке у вас на плече?

– Понятия не имею. Но, может быть, он не знает. А может быть, кто-нибудь из моих подруг в колледже. Представьте, мистер Бонифейс расспрашивал обо мне, а она возьми и проговорись, вот он и стал меня так называть.

Тоби покачал головой:

– Не думаю.

– Больше меня так никто не называл, так что не волнуйтесь. Теперь ваш черед. Я думала, что вы ушли в море на несколько месяцев, и умираю, так хочу узнать, что же с вами приключилось на самом деле.

– О, все просто, – усмехнулся Тоби. – В Гавре, когда мы готовились к отплытию, какой-то дурак уронил мне на ногу ящик. Она распухла, как моя голова, и было ясно, что в море от меня не будет никакого толку, поэтому шкипер отпустил меня подобру-поздорову. Два дня я провалялся в больнице, а потом меня отправили домой с повязкой на ноге и костылем под мышкой.

Мне стало его очень жалко.

– Ох, Тоби, это так ужасно. Ведь без меня вам, наверно, никто не помог. А сейчас как?

Он взглянул на свою правую ногу.

– Болит иногда, но вполне терпимо. Синяк был ого-го-го. Но если был перелом, то его уже нет, потому что я совсем неплохо хожу. Но ботинок я смог натянуть всего десять дней назад. Ладно. Так я вернулся в Париж, а вас уже и след простыл, только письмо лежало на полу в моей комнате. О нет, еще мадам Бриан чуть с ума не сошла от страха из-за письма, которое вы оставили в своей комнате для полиции. Знаете, красавица, могли бы и пощадить бедняжку, вам ведь известно, как она боится полицию.

– Да, наверное, но я так устала и так боялась сама, что плохо соображала. Значит, вы сами отнесли письмо?

– Ну, уж нет! Сначала я провел дознание, как мы это называли во французском легионе. Я прочитал письмо, которое вы подбросили мне, потом вскрыл то, что вы оставили для полиции, правда, сделал это очень аккуратно, и мне оно ужасно не понравилось. Я отправился в ближайшую жандармерию, потом в муниципальную полицию, потом в первый отдел, потом в сыскную полицию и везде спрашивал инспектора Лекура, но никто о нем даже не слышал. Никто.