* * * В юности, в пасти огня, Розы грубили меня, Гробили – пышно цвели Всюду, где только могли: Стыдом – на щеках, Трудом – на руках, Целующим ртом – в облаках! Так нестерпимо алел Рдянец – чтоб он околел! Из-за него одного Никто ведь меня не жалел: Ни желчный мудрец, Ни алчный юнец, Ни совесть – грызучий близнец! Взглядом не покажу, Через какую межу Я перешла, чтоб велеть Огненным розам белеть: Стыдом – на щеках, Трудом – на руках, Целующим ртом – в облаках! Так нестерпимо белеть, Светом сплошным – без огня, Чтобы при жизни – и впредь! — Не пожалели меня: Ни желчный мудрец, Ни алчный юнец, Ни совесть – грызучий близнец! Так нестерпимо белеть, Чтоб не посмели жалеть Те, кто меня не жалели, Когда мои розы алели: Стыдом – на щеках, Трудом – на руках, Целующим ртом – в облаках! * * * Не бывает напрасным прекрасное. Не растут даже в чёрном году Клён напрасный, и верба напрасная, И напрасный цветок на пруду. Невзирая на нечто ужасное, Не текут даже в чёрной тени — Волны, пенье, сиянье напрасное И напрасные слёзы и дни. Выпадало нам самое разное, Но ни разу и в чёрных веках — Рожь напрасная, вечность напрасная И напрасное млеко в сосках. Дело ясное, ясное, ясное — Здесь и больше нигде, никогда Не бывает напрасным прекрасное! Не с того ли так тянет сюда Сила тайная, магия властная, Звёздный зов с берегов, облаков, — Не бывает напрасным прекрасное! — Ныне, присно, во веки веков… * * * За то, что не покинула тебя, Когда ты всех покинула, смеясь Над праздником победного тряпья, И с этой грязью вырубила связь. За то, что почтальоном и письмом Я стала, чтобы выбраться из грязи. За то, что совести работая веслом, Я обладаю тайным средством связи. За то, что крюк не вбила в потолок, Когда свобода стала знатной сучкой, — Ты мне прислала свиток этих строк В бутылке, в той ноге стеклянной с ручкой, Которая гуляет в облака, Плывёт по водам, синим и зелёным. Нет, связи не конец ещё!.. Пока — Таким вот образом, таким вот почтальоном. С кровоточащих ног сандалии снимая, Улыбчивым лицом к реке обращена… Чудесно в дичь вошла стрела её прямая, Охота удалась, богиня польщена. Её добыча спит и скоро станет пищей. Где пища, там – вино, а где вино – поют, А где поют – легко справляются с кровищей, Зализывая ран божественный уют. * * * Какой ценой оплачено смиренье, Листва сказать могла бы и трава, Сказал бы ландыш или куст сирени, Но нет смиренья там, где есть слова! Лирика чистая сопротивления |
