* * * Люби меня – как я тебя, Привет из тыла! …Художник красил их, любя, И краска стыла. Уста их – розы, на щеках Пылает лето, И голубь, голубь в облаках, А в клюве – это: Люби меня – как я тебя, Привет из тыла! …Какая почта и судьба, Какая сила! Сперва фотограф их кадрил, Потом раскрасчик В сознанье публики внедрил Красы образчик. На первое на сентября, На май, на ёлку — Люби меня, как я тебя! — Открытка в щёлку. На барахолку – с корабля, В победы мыло: Люби меня, как я тебя, Привет из тыла! Лубок почтовый тех веков, Пылясь и вьюжась, Ты свеж, как сладкая морковь, Как сладкий ужас. Уста их – розы, на щеках Пылает лето, И голубь, голубь в облаках, А в клюве – это: Люби меня – как я тебя. Привет из тыла! …Какая почта и судьба, Какая сила!  * * * Так много желающих быть холуями, Что конкурс огромен и я не пройду. Поэтому я оказалась при деле, Где конкурса нет никакого совсем, Где всё на пределе небес над полями, Где все времена, как в саду, на виду, Поэзия – роскошь, мне платят люблями, И я времена выбираю сама. Для этого много не надо ума. Так много желающих быть холуями, Что конкурс огромен и я не пройду. Поэтка поэтому будет при деле, Где всё на пределе и платят люблями. * * * Когда Москва, как римская волчица, Вас выкормила волчьим молоком И вылизала волчьим языком Амбиций ваших имена и лица, — Тогда не подло ли кусать её сосцы, Чтоб отличиться на своём культурном фронте?.. И сколько свинство ни одеколоньте, Лишь свинством пахнут свинства образцы. Когда Москва, как римская волчица, Вас выкормила волчьим молоком И весь волчатник ваш одним ползком В Москве пошёл за славой волочиться, — Тогда не ваше ли презрение к Москве, Которое сегодня стало модой, Является культуры волчьей мордой В неблагодарной вашей голове?.. Снег на меня садится, В белое одевая. Меня провожает птица До остановки трамвая. Когда я вернусь обратно, Она меня встретит… Боже, Это – невероятно, И всё остальное – тоже. Это – не ход, а похождения мысли, Выходки дикие в поисках выхода – из!.. Пастухи обнищали, сливки царей прокисли, Боги людей с восхищением смотрят вниз. У каждого бога своя разведка и мстители, Своя игра, которая есть война, Любимцев своих погребают они восхитительно, На лентах легенд печатая их имена. У каждого бога свои букеты подсказок, Козней и казней, случайностей – но каких!.. Похождение мысли требует мышц и связок, Способных на дикие выходки, пока знатоки Убивают время и делают ход за ходом, Разменивая ладьи, коней и слонов, Побеждая насмерть, на суше и вплавь по водам, Чтоб руна золотые каракули золотом стали слогов. * * * Рабами в скотских стойлах, в кандалах, Рабами, преуспевшими в делах Расцвета Древней Греции и Рима… Рабами в топке адского труда, Рабами, сделавшими эти города, Чья слава в зеркалах свобод царима… Рабами, загремевшими в провал Истории, чтоб славу пировал Твой идеал, не меркнущий веками, И вкус божественный, взыскующий свобод, И разум, радостно свободный от работ, Что обессмертят рабскими руками… Вопрос – кем, чем?.. Люблю творительный падеж. «Суровой нитью», например… Творящий – свеж, Его творительность не помпа накачала, Он никогда своё творянство не терял, Не притворялся никогда, что идеал — Не плод кошмаров, не имеющих начала. Незабвенный Вергилий, народами круто рулить, Диктовать им условия мира, милость покорным являть, Подавлять войною надменных, – кто овладел Столь прекрасным искусством ужасным И не был подавлен?.. Не огорчайся, но римлянам не повезло, — Их, говорят, разгромили в расцвете разврата. Вся эта роскошь по-прежнему великолепна, Также поэзия, что и наводит на мысли В данный момент вот такие: Всё же поэзия – это развратная роскошь!.. Мы обнищали и пишем стихи на коленке. Ждут вымирания нашего – прямо торопят, Чтобы никто не напомнил, Как всё это было… Не огорчайся, – и нам, и тебе повезло. Наша зима подлиннее, а дни покороче, Можно короткой, а можно и длинной строкой, — Вся эта роскошь по-прежнему великолепна. Тех, кто читает тебя, незабвенный Вергилий, Меньше, чем тех, кто читает, быть может, и нас. Всё же поэзия – это развратная роскошь!.. Роскошь, которая, надо сказать, недоступна — Ни деньгам никаким, ни войскам никаким, ни мозгам. |
