Хетти наблюдала за ним с того самого момента, как он вышел из лифта. Он рассчитывал, что у него будет время прочно стать на ноги, сделать глубокий вдох, привести себя в порядок. Но она уже поднялась навстречу ему во всей своей блистательной красоте, еще более ошеломляющей, чем когда бы то ни было, загорелая, в очень дорогом костюме. Он не ожидал увидеть то, что увидел, и на мгновение в нем вспыхнул огонь желания, однако он тотчас же ощутил присутствие зла в этом месте.

Та, прежняя натура Рейфорда, сразу же напомнила ему, почему он увлекся ею, когда в его браке наступило охлаждение. Он начал молча молиться, благодаря Бога за то, что Он уберег его от поступка, о котором он сожалел бы всю жизнь. Рейфорд вернулся к действительности, как только Хетти открыла рот. Ее интонации и произношение стали более правильными, но она по-прежнему оставалась женщиной без царя в голове, и это было слышно в ее голосе.

— Капитан Стил, — сказала она театрально, — как чудесно снова увидеться с вами! А как поживают все остальные?

— Все остальные?

— Ну, вы сами понимаете: Хлоя, Бак и прочие… «Хлоя и Бак — это прочие», — подумал Рейфорд, но не сказал этого вслух.

— У них все в порядке.

— Это замечательно.

— Здесь есть укромное местечко, где мы могли бы поговорить?

Она повела его в небольшой рабочий уголок, открытый со всех сторон. Вокруг не было никого, кто бы мог их подслушать, а потолки там были, по крайней мере, метров шести. Другие столы и кабинки также помещались в углублениях стен, как на железнодорожной станции. Вдалеке слышалось эхо чьих-то шагов, и Рейфорду показалось, что они находятся далеко от кабинета генерального секретаря.

— Так что же нового у вас произошло с тех пор, как я вас видела последний раз, капитан Стил?

— Хетти, мне не хотелось бы быть невежливым, но могли бы вы перестать обращаться ко мне «капитан Стил» и делать вид, будто не знаете, что у меня нового. Новое у меня то, что вы и ваш новый босс начали вмешиваться в мою работу, более того, в дела моей семьи, и я с этим ничего не могу поделать.

Вцепившись в подлокотники своего большого кресла и откинувшись назад, Стэнтон Бэйли внимательно вгляделся в Бака Уильямса.

— Камерон, — сказал он, — я никогда не в состоянии предугадать ваши поступки. Что там еще за ланч вы устроили?

— Всего лишь одно пирожное… Я был очень голоден.

— Я всегда голоден, — прорычал Бейли, — но никогда не лопаю на телевидении.

— Я был уверен, что никто меня не видит.

— Но теперь вы знаете, что вас видели. Если Карпатиу и Планк все-таки допустят вас в Иерусалиме к столу, за которым будет подписываться договор, никаких завтраков из сумки!

— Это было всего одно пирожное.

— И никаких пирожных тоже!

Если раньше Рейфорд как капитан был начальником Хетти Дерхем, то сейчас, посаженный перед внушительным столом, он чувствовал себя подчиненным. Его намерение перейти прямо к делу отрезвило ее.

— Послушай, Рейфорд, — сказала она, — я все равно тебе симпатизирую, даже несмотря на то, что ты меня отверг Я не сделаю тебе ничего плохого

— А то, что в моем личном деле оказалась жалоба, этим ты мне не причинила зла?

— Ну, это была просто шутка. Ты сразу все понял.

— Это принесло мне кучу неприятностей. А записка в Далласе насчет того, что семьсот пятьдесят седьмой станет флагманом?

— Я тебе уже говорила, это то же самое, шутка.

— Не смешно. И слишком много совпадений.

— Хорошо, Рейфорд, если тебя нельзя немножко подразнить, ладно, не буду. Просто я думала, что немножко юмора между друзьями не повредит.

— Давай-давай, Хетти Думаешь, я тебе поверю? Это не в твоем стиле. Прежде ты никогда не разыгрывала своих друзей.

— Да, прости меня, виновата.

— Этого мало.

— Хорошо, извини меня, но больше я тебе ничего не скажу.

Хетти Дерхем почему-то обладала способностью выводить Рейфорда из себя больше, чем кто-либо другой. Он сделал глубокий вдох и попытался взять себя в руки.

— Хетти, я хочу, чтобы ты сказала мне насчет цветов и конфет

Хетти была непревзойденным мастером блефовать.

— Цветы и конфеты? — повторила она после некоторого замешательства.

— Давай прекратим эту игру, — сказал Рейфорд — Согласись, что я знаю, что это сделала ты, и объясни мне, зачем.

— Я сделала только то, что мне было приказано, Рейфорд.

— Надо же! Это выше моего понимания. Выходит, я должен спрашивать самого могущественного человека в мире, зачем он послал цветы и конфеты моей дочери, которую он даже никогда не видел. Значит ли это, что он ухаживает за ней? Если так, то почему он не подписался?

— Он не ухаживает за ней, Рейфорд! Он имел в виду нечто совсем другое. Это кое с кем связано.

Рейфорд посмотрел на нее с раздражением. Похоже, Хетти пыталась подавить усмешку.

— Выражаясь осторожно, можно сказать, что у нас есть проблема, которая пока не известна прессе, и поэтому мы посчитали…

— Давай поставим в этом деле точку: ты перестанешь посылать анонимные подарки Хлое, расскажешь мне, в чем дело, а я сохраню твой маленький секрет. Идет?

Хетти наклонилась вперед с заговорщицким видом.

— Хорошо, — сказала она, — но как покончить с этим делом? Я тебе сказала, что ничего не знаю. Я просто сделала то, что мне было приказано. Тут есть один значительный человек…

Рейфорд уже не сомневался в этом. Он только никак не мог понять, зачем Николае Карпатиу потратил столько времени на такие мелочи.

— Продолжай.

— Он очень хочет, чтобы ты стал его пилотом.

— Допустим, — предположил Рейфорд.

— Ты сделаешь это?

— Стану ли я его пилотом? Я просто повторяю твои слова, хотя я ни в чем еще не уверен. Он хочет, чтобы я стал его пилотом, но…

— Ему известно, что тебя вполне устраивает твое нынешнее положение.

— Благодаря тебе, надо полагать.

— Поэтому он решил, что тебя легче выдавить оттуда, где ты находишься, чем привлечь работой здесь.

— Неужели он думал, что, преследуя мою дочь, он заставил бы меня перейти на работу сюда?

— Это чепуха. Предполагалось, что ты не смог бы догадаться, кто за этим стоит.

— Теперь понятно. Я должен был испугаться, что это кто-то из Чикаго, и, в стремлении переехать, ухватиться за предложение новой работы.

— Правильно.

— У меня масса вопросов, Хетти.

— Задавай.

— Почему бы преследование моей дочери должно было заставить меня бежать? Ей уже почти двадцать один год. Время, когда за девушками ухаживают.

— Но мы делали это анонимно. Это должно было показаться опасным, настораживающим.

— Так оно и было.

— Значит, мы достигли своей цели.

— Хетти, неужели ты не подумала, что все будет очевидно как дважды два, если ты посылаешь Хлое ее любимые леденцы, которые есть только в магазине Холмана Мидоуза в Нью-Йорке

— Хм… — сказала она. — Может, как раз это было не слишком хорошо продумано.

— Но это сработало. Я думал, что мою дочь преследует какой-то негодяй Если Карпатиу так близок к президенту, разве ему не было известно, что они хотели назначить меня пилотом флагмана?

— Рейфорд! Он хочет, чтобы ты занял именно эту должность.

Рейфорд тяжело вздохнул:

— Хетти, ради всего святого, растолкуй мне, что происходит. В Белом доме и в «Панкон» мне говорят, что Карпатиу хочет видеть меня здесь. Мою кандидатуру утвердили для перелета делегации ООН в Израиль Карпатиу хочет, чтобы я стал его личным пилотом. Но он хочет, чтобы сначала я стал пилотом флагмана.

Начав раздражаться, Хетти обратилась к нему со снисходительной улыбкой:

— Рейфорд Стил, — сказала она назидательным тоном классной дамы, — вы так-таки ничего и не поняли? Вы г. самом деле не знаете, кто такой Николае Карпатиу?

На мгновение Рейфорд почувствовал себя ошеломленным. Он лучше, чем Хетти, знал, кто такой Николае Карпатиу. Вопрос в том, имеет ли она сама хотя бы отдаленное представление об этом.