Огонь разгорелся сильнее, в комнате стало тепло, и все равно дрожь не унималась. И тут Скай пришел в голову вопрос, на который она не могла найти ответа: «Почему я не сказала Кайлу, что все не так в этой комнате?»

«А вот потому и не сказала, — грустно вынуждена была признать Скай. — Не могу достучаться, не понимаю его. Он что-то скрывает и потому избегает меня, а я все равно хочу быть с ним, готова взять все, что он даст, пусть даже это будет самая малость».

Скай распрямилась, отошла от камина и принялась копаться в туалетных столиках. Наконец в одном, том, что поменьше, нашлись ее аккуратно сложенные вещи. Скай достала было халат персикового цвета, но, критически осмотрев его, вернула на место: пожалуй, лучше вот этот, голубой, из чистой шерсти, до пола. Положим, круглой, как бочка, она пока не сделалась, но некоторые перемены в фигуре уже заметны. Скай хотела близости Кайла, до боли хотела, и возбужденность-то отчасти и объяснялась предчувствием встречи с ним. Вдруг она с ужасом подумала, как же он увидит ее такую — некрасивую, неуклюжую…

Скай с трудом подавила порыв сбежать вниз по лестнице и сказать, что не хочет спать с ним. Ее вновь охватила дрожь, подавить которую удалось, только обозвав себя несколькими крепкими словами. «Нельзя быть такой трусихой!» — отругала себя Скай, направляясь к двери в ванную. А войдя, с трудом подавила возглас восхищения. Похоже, в длину это помещение не уступало самой спальне и доходило до коридора. Но вход — только изнутри. Не ванна, а целый бассейн, в котором разом может поместиться много народу. С четырех сторон, в строгой симметрии, к нему вели выложенные кафелем лесенки. Все помещение выдержано в красных, черных и светлых тонах, от ступенек до полотенец, и состояло из душа, двух застекленных шкафчиков, уже упомянутой гигантской ванны, изящной этажерки с журналами и книгами. На полу расстелен толстый ворсистый ковер. Ничего подобного Скай прежде видеть не приходилось. Став под душ — не слишком горячий, как и велел Кайл, — она довольно улыбнулась. Понежиться в ванне Кайл, чьи вкусы во всем остальном отличались простотой, явно любил. Это открытие вновь напомнило ей о том, насколько мало она знает этого человека, и смех тут же оборвался. Интересно, подумала Скай, а тальк и прочие принадлежности, не говоря уже о пене для ванн, специально для нее приготовлены или раньше он стоял под этим самым душем, ложился в эту самую ванну с Лайзой? Почувствовав укол ревности, Скай стисну ла зубы. Ну, это глупость, конечно, какое она имеет право ревновать? Ведь все знала с самого начала и на все шла с открытыми глазами. И все равно Скай не могла не думать о том, что раньше Кайл с Лайзой бывали здесь как муж и жена.

Вздохнув, она зашла в ванну и расслабилась. Боль в одеревеневших мышцах постепенно проходила. Да, на недостаток удобств в Монфоре пожаловаться трудно. Особенно если вспомнить спартанские условия, в которых пришлось жить на острове.

Выбираясь с наслаждением из ванны и утопая ногами в мягком ковре, Скай почувствовала, что почти пришла в себя. Но, потянувшись за полотенцем с монограммой и уловив свое отражение в одном из зеркал, она снова изо всех гил закусила губу.

«О Господи, до чего ужасно я выгляжу», — подумала она, и, как ни ругала себя за инфантильность, как ни убеждала, что беременные женщины всегда считаются красивыми, ничего не помогало. Правда есть правда: выглядит она ужасно.

Отбросив полотенце, Скай поспешно завернулась в халат, хотя, собственно, куда спешить — вокруг все равно никого нет. И сразу нырнула в постель, натянув до подбородка одеяло. Она забыла выключить свет. Вскочила, подбежала к выключателю, повернула его и вернулась в кровать. Сердце ее колотилось с бешеной силой. Света Кайл не зажжет. Скай помнила, как деликатно он вел себя на «Бон-Бри». Конечно, камин еще не погас, но при его тусклом свете кровать в углу комнаты все равно остается в густой тени.

Современные женщины так себя не ведут, говорила она себе. Но уговаривай не уговаривай, логика — одно, а чувства — совсем другое. «О Боже, — подумала Скай, — ну как может такая, как я, вообще родить ребенка?»

Так и лежала она в смятении. То ей хотелось, чтобы Кайл, когда вернется, подумал, что она спит, и не приставал к ней. То где-то в глубине начинало что-то шевелиться, жечь, хотелось, чтобы он дотронулся до нее — так, как тогда, на острове, превратившемся теперь в нежное воспоминание.

Щелкнул замок, и Скай инстинктивно закрыла глаза. Войдет он, наверное, тихо, тихо разденется, тихо скользнет под одеяло. Кровать гигантская, тут не то что двое — четверо поместятся, не прикасаясь друг к другу.

Выяснилось, однако, что Кайла темнота не устраивает. Вспыхнул ночник, и Скай невольно зажмурилась еще сильнее.

Кайл прошел прямо к изголовью и мягко выпростал из ее стиснутых пальцев край простыни.

Она открыла глаза.

— Ты не спала, — с добродушной усмешкой констатировал он.

— Нет. — Скай встретилась с ним взглядом.

Кайл присел на край кровати, откинул со лба Скай слипшиеся пряди волос, наклонился и поцеловал, вернее, сначала просто прикоснулся ко рту, а потом так и впился, неторопливо проводя языком по губам.

Скай изголодалась по нему. Малейшего прикосновения хватило для того, чтобы породить такое желание, в каком и признаться-то стыдно. Губы у нее приоткрылись, впитывая влажный жар его упорного языка, засасывая его внутрь, вступая с ним в трепетную дуэль. Скай порывисто обняла его за плечи, ощущая ладонями сквозь жесткую ткань пиджака хорошо знакомое тепло. Она почувствовала, как напрягаются, как чудесно перекатываются его мышцы. Пальцы скользнули к затылку, задержались немного, а потом зарылись глубоко в густые волосы.

Кайл наконец оторвался от нее. Скай перевела дыхание. Он нежно улыбался, явно любуясь влажным изгибом ее губ, узором рассыпавшихся по подушке волос, вздымающейся и опадающей грудью. Прерывисто дыша и широко раскрыв глаза, Скай смело встретила его взгляд…

Правой рукой он мягко коснулся ее щеки, провел по шелковистому плечу, тронулся вниз, к бедру, угадывая под материей соблазнительную мягкость. Затем засунул руку под край халата и снова начал упоительный, неторопливый подъем от ступни к лодыжке, к обнаженному бедру, постепенно, дюйм за дюймом, убирая ненужную преграду.

— Нет! — Скай внезапно схватила его за руку и нервно облизала губы.

Кайл остановился, слегка нахмурился и удивленно поднял брови.

— Скай, — негромко, но твердо произнес он, — ясно ведь, что, коль скоро ты согласилась приехать сюда со мной, занять эту комнату, у нас должны восстановиться нормальные отношения. Лично я на этом буду настаивать. И теперь тебе никуда не деться. Согласен, раньше у тебя был шанс, если ты, конечно, этого желала. Но сейчас слишком поздно.

Скай хотелось вымолвить что-то в ответ, но язык словно прилип к гортани. Она тщетно пыталась изображать женщину, которой ничего не стоит послать его куда подальше, когда судьба поставила их обоих в необычные обстоятельства.

Неожиданно Кайл поднялся и, подойдя к камину, протянул руки к огню.

— Не понимаю. Ты что, не хочешь меня, Скай? — Повернувшись к ней лицом, Кайл буквально сверлил ее своим пронзительным взглядом.

Наконец она обрела дар речи.

— Хочу, еще как хочу, — негромко ответила она.

Он все еще хмурился.

— Поди сюда, Скай, — хоть и мягким голосом, но скомандовал Кайл.

Однако не голосу она повиновалась. Она откликнулась на его магнетический призывный взгляд, откликнулась, встала с кровати, даже не отдавая себе отчета, и медленно пошла, не сводя с него глаз. И лишь остановившись прямо напротив Кайла, опустила глаза.

На сей раз Кайл, запустив пальцы в ее волосы, откинул ей голову назад. Не сводя с нее глаз, он вновь сначала лишь коснулся языком ее губ, затем прильнул, закрыл поцелуем рот, провел языком, повторяя изгиб губ, прикасаясь к небу, впитывая исходящее от нее влажное тепло. Комната поплыла перед глазами Скай; она вцепилась в него, ощущая под ладонями набухшие мышцы, жар тела. Пальцы его побежали вниз, стискивая спину, добрались до ягодиц. Он приподнял ее и крепко прижал к себе. Сладкая боль желания волна за волной накатывала на Скай. Желание становилось все острее, оно прожигало, как лучи, исходящие из центра солнца. Скай глухо застонала.