Джош взял ее за руку и предложил восемнадцать. Женщина из задних рядов дала двадцать, а потом перебила двадцать одну тысячу Джоша, добавив еще тысячу.

Клэй крепко стиснула ладонь Джоша.

– Мы не должны упустить ее! – шепнула она. Джош предложил двадцать три.

– Мои возможности почти исчерпаны, Клэй, – сказал он.

В павильоне воцарилась тишина, и аукционист принялся раззадоривать публику:

– Двадцать три… кто больше? Двадцать три… Кто предложит двадцать четыре? Двадцать три – раз… – Он посмотрел на женщину в задних рядах, потом перевел взгляд на Джоша. – Кобыла продана джентльмену за двадцать три тысячи фунтов!

– Джош! Она твоя! – Клэй пылко обняла его. – Поздравляю!

– Славное представление, – сказал лорд Асквит, пожимая Джошу руку. – Хорошая кобыла, и цена недурна.

Джош просиял.

– Я должен поблагодарить Клэй. Это она выбрала лошадь.

– Прошу тебя, выставь ее на скачки.

– Нет, милая. Слишком дорого. Мне нужна племенная кобыла.

Клэй Фитцджеральд разочарованно вздохнула, но не сказала ни слова.

– Клэй! Это ты! Я говорю матери: «Это Клэй», а она отвечает: «Не может быть. Откуда ей здесь взяться?» А я говорю: «Точно, это она». А потом, когда ты начала торговаться, я узнала твой голос. Оттуда, где мы сидели, было трудно рассмотреть наверняка… – Одри Йейтс Бэбкок умолкла, чтобы перевести дух, и пристально посмотрела на Джоша Льюиса. Потом она прикрыла ладонью свои бирюзовые глаза, защищая их от солнца, и улыбнулась.

– Одри, это Джош Льюис… Джош… это моя приемная сестра Одри Йейтс.

– На самом деле я теперь Бэбкок, но не надолго. Мы вот-вот разведемся. Итак, мистер Льюис, вы завладели отменной кобылой. Мне не стоило так легко сдаваться.

– Так, значит, я торговался против вас? Одри растянула губы в улыбке:

– Конечно… Вот только не пойму, зачем Клэй потребовалось состязаться с мистером Льюисом.

– Мне захотелось поиграть в лошадиный бизнес. Так, по маленькой.

– Ты всегда была себе на уме. – Одри хохотнула. – Идемте к нашим. Мама и Кенни где-то поблизости.

– Кенни? Тоже здесь? – Клэй обернулась к Джошу. – Это мой единокровный брат. Я не видела его несколько лет. В следующем марте ему исполняется десять.

– Мама говорит, ты никогда не забываешь о дне рождения Кенни, всегда присылаешь ему открытки из самых разных уголков мира. Господи, ты сейчас так занята. Удивительно, что ты еще не вышла замуж. Мама! Посмотри, кого я привела! – Слова вылетали из Одри, как пулеметная очередь.

Привлекательная миниатюрная женщина с короткими вьющимися волосами протянула Клэй руку в перчатке:

– Здравствуй, Клэй. Давно не виделись. Я никак не ожидала встретить тебя здесь.

– Да… вот так… Джош, это моя мачеха, Санни Фитцджеральд из Виргинии.

Из-за спины Санни робко выступил бледный худощавый мальчик с песочными волосами и серыми глазами точь-в-точь как у Клэй:

– Клэй!

– Кенни! – Мальчик был настоящей копией отца, Мака Фитцджеральда, и, когда Клэй опустилась на корточки, чтобы его обнять, ее глаза застлали слезы. Мальчик крепко обхватил ее руками. – Ох, как я рада видеть тебя!

– Мы ездили в Париж, – сказал Кенни. – Я послал тебе оттуда открытку. Ты получила ее?

Клэй улыбнулась и покачала головой:

– Нет, думаю, она ждет меня дома. А я только что послала тебе открытки из Индии и с Филиппин. – Уголком глаза Клэй видела, как Одри оживленно беседует с Джошем, и не пропустила заинтересованный взгляд, которым Джош окинул ее сестру. На Одри было платье от Сен-Лорана с гофрированной юбкой, которая была на два дюйма выше колен.

– Ты возьмешь меня с собой в путешествие, когда я подрасту? В следующем году мне уже будет одиннадцать.

– Конечно, возьму. Может быть, твоя мать отпустит тебя со мной на Карибские острова на весенние каникулы.

– Здорово! Мама! Ты слышишь, что сказала Клэй? Можно мне поехать?

– Посмотрим, Кенни. Посмотрим. А теперь попрощайся с Клэй и беги искать няню.

– Мама! – окликнула ее Одри. – Я уговорила мистера Льюиса выпить вместе с нами в гостинице. И ты тоже приезжай, Клэй.

У Клэй екнуло сердце. Она сознавала, что теперь уже не выглядит по сравнению с Одри гадким утенком, но застарелые комплексы не так-то просто победить.

– Видишь ли, – заговорила она, заставляя себя улыбнуться, – нам с Джошем нужно вернуться в поместье лорда Асквита за вещами, чтобы нынче вечером уехать в Лондон.

– Вот как? Что ж, в таком случае вы могли бы заглянуть к нам по дороге в Лондон. Гостиница находится по пути.

– Хорошая мысль, – поддержал ее Джош. – Увидимся позже.

Одри достала из сумочки блокнот, что-то черкнула в нем и протянула листок Джошу.

– Вот – как проехать. Мне бы не хотелось, чтобы вы заблудились, – воркующим голосом произнесла она и, не спуская глаз с Джоша, убрала с лица прядь выбившихся светлых волос. – Так мы ждем вас обоих…

Клэй ласково обняла лорда Асквита.

– Спасибо вам за все, Джейми. Я была счастлива вновь встретиться с вами.

– Я тоже рад, Клэй. Позвоню вам, как только буду в следующий раз в Нью-Йорке, и обязательно закажем что-нибудь китайское. – Лорд хмыкнул. – Господин Льюис, желаю вам успехов. Вы уверены, что сможете найти дорогу? Будьте осторожны на шоссе.

Отъезжающие в последний раз помахали гостеприимному хозяину и тронулись в путь в «БМВ», взятом напрокат.

– Славный был уик-энд. – Джош улыбнулся. Проехав по подъездной дорожке поместья, он вырулил на петляющее двухполосное шоссе. – Никак не возьму в толк, Клэй, отчего ты не рассказала о своей семье раньше. И о том, что Мак Фитцджеральд – твой отец.

– Я не думала, что это тебе интересно, – равнодушно бросила Клэй.

– Но почему? Ведь я рассказывал тебе о своих конюшнях. Конечно, мне было бы интересно.

Клэй пожала плечами:

– Я предпочитаю забыть об этой части моей жизни.

– Я начинаю подозревать, что ты за что-то сердишься на меня.

– Нет.

Они проехали в молчании несколько километров, и наконец Джош произнес:

– Ладно. Что я такого сделал?

– Если у тебя есть хоть капля наблюдательности, ты должен был заметить, что я не желаю пить со своей мачехой и Одри.

– Я просто решил отдать дань вежливости. Мне казалось, ты будешь рада встретиться со своей семьей.

– Эти не моя семья. Разве что Кенни… да и его я видела в последний раз еще ребенком.

– Что ж, извини. Но ведь ты уже давно с ними не встречалась…

– И была бы счастлива вообще никогда их не видеть. Ты многого не знаешь, Джош, и, прости за резкость, это не твое дело.

– Ладно. – Джош вздохнул. – Мы заскочим к ним только на минутку, а потом сразу в Лондон… Договорились? – Он улыбнулся, но Клэй осталась серьезной.

– Только на минутку, и не дольше.

Одри Бэбкок в восточных шароварах из узорчатого шелка и отделанной парчой венгерской куртке, улыбаясь, встретила их у входа в отель «Белый олень». Ее волосы были зачесаны на затылок, а вдоль длинной шеи спускались безупречные локоны.

– Надеюсь, вам не составило труда найди дорогу, – сказала она, вводя приехавших в уютный, обитый дубовыми панелями зал с огромным кирпичным камином, в котором пылал огонь. – Глупо топить камин в июне, но в этих английских отелях по ночам холодно, будто в склепе…

Санни Фитцджеральд была в том же бежевом костюме, что и днем, но теперь в ушах ее были бриллиантовые сережки, а шею украсила нитка мелких жемчужин. Навстречу гостям приветливо поднялись еще две пары. Клэй смутно помнила Эджа Мида и Амоса Аутвейта, конезаводчиков из Америки. Еще в зале был сэр Айон Элиотт, полный розовощекий старик. Когда официант принес еще два кресла и все расселись, Клэй заметила, что Одри поменялась местами с Эджем Мидом, и, сев рядом с Джошем, немедленно заняла его разговором об индустрии кино. Пока официант принимал заказы, Амос и Джанет Аутвейт, сидевшие по левую руку от Клэй, развлекали ее любезной светской беседой. По ту сторону стола Эдж и Мэри Мид разговаривали с Санни и сэром Айоном.