— Нет, — покачал головой Стас, понюхал чай и осторожно отхлебнул. — К тракту меня на телеге везли с мешком на голове, до самой просеки, потом сняли.

— А откуда тогда дорогу знаешь?

— Дорогу я только урывками помню. Когда на базу ехали, успел подметить парочку ориентиров, пока не спал.

— Не понял, — Буров поставил стакан и резко изменился в лице, приняв расстроено-озабоченный вид.

— У меня карта есть, — пояснил Стас.

— Откуда?

— Человек один хороший нарисовал, конвоир мой.

— С чего это вдруг?

— Жить хотел очень.

— Ты что, обезоружил конвоира? Он один был?

— Нет, конвоиров было трое. Двоих я убил, а третий нарисовал вот эту карту, — Стас достал из кармана фотографию девицы и передал Бурову, — после чего тоже умер.

— Что это? — уставился ГСС на фривольную картинку.

— Переверните.

— А. Да. Как-то здесь не очень разборчиво.

— Где?

— Вот это что такое?

— Упавшая вышка ЛЭП, а вот тут сгнивший грузовик, — без энтузиазма водил Стас пальцем по карте. — Здесь на Муром стрелочка, а это просека.

— Угу, угу, понятно. Только вот с масштабами мне как-то не совсем ясно пока.

— Карандаш есть у вас? — Буров взял со стола остро отточенный карандаш и дал Стасу. — Спасибо. Значит, так. По моим прикидкам, от съезда на просеку до дороги километров пять-шесть, но здесь и по ориентирам можно определиться на месте. Лесом мы примерно три с половиной часа ехали, следовательно, от просеки до базы километров четырнадцать-шестнадцать, где-то так, — пояснил Стас, делая соответствующие пометки.

— Сколько человек на базе? Чем вооружены?

— Точное число сложно назвать. В рейд ходило не меньше двадцати, но это явно не все. Может, тридцать, а может, и сорок. Я не уверен. Вооружение — кто во что горазд. Винтовки, гладкоствол, но есть и автоматы.

— Как сама база устроена?

— Типа деревни. Два ряда домов, изб тридцать, вдоль прямой улицы. Периметр обнесен частоколом в два с половиной метра высотой, с внутренней стороны имеются мостки на метровых сваях. Ворота я только одни заметил.

— Мины, пулеметы?

— Пулеметов не видел, о минах ничего сказать не могу, мне не докладывали.

— Какой транспорт на базе?

— Только телеги, по-моему. Звук мотора я слышал, но это, скорее всего, генератор.

— Растяжки, секреты?

— Ну, откуда же я знаю?

— План базы сможешь нарисовать?

— Смогу, — пожал Стас плечами.

Буров выдвинул ящик стола, порылся и выудил большой лист бумаги, сложенный пополам.

— На. Рисуй покрупнее и со всеми подробностями, какие помнишь. Все подписывай. Обязательно укажи, в какой избе главный их обитает. Кстати, ты ведь с ним разговаривал?

— Да, — кивнул Стас, вычерчивая периметр базы.

— Что можешь сказать о нем?

— В смысле? Хотите мое мнение узнать о его личных качествах или что?

— Мне вообще все интересно. Возраст, имя, телосложение, гастрономические предпочтения… Все, короче.

— Ну, что сказать? Мужик он довольно жесткий. На моих глазах чуть не пристрелил одного из своих за то, что тот пленного обыскал хреново. В банде пользуется авторитетом. Лет ему… Даже не знаю, может, под сорок где-то. Странное у него лицо такое, да и с бородой еще, сложно возраст определить. По разговору судя, вроде не дурак. Принципиальный, с понятиями. Поэтому и отпустил меня, наверное. Минут пять сначала втирал, какой я подонок. Сильно не любит он нашего брата, да и вашего тоже не особо жалует. У него в избе на стене СВУ висит, я так понял — трофейная, а под ней… — Стас оторвался от чертежа и злорадно взглянул на Бурова, следя за его реакцией. — Под ней написано:

ГСС нахмурился и поджал нижнюю губу, о чем-то задумавшись.

— Продолжай.

— Собственно, не о чем больше рассказывать-то. Хотя… Имя. Да, имя вроде припоминаю. Роман Павлович, кажется.

Буров поднес стакан к губам, но так и не отпил.

— Как?

— Роман Павлович.

— Ты уверен?

— М-м… Думаю, да.

— Неужели Звягинцев? — спросил ГСС самого себя, откинувшись в кресле. — Вот ведь сучий потрох. Ну-ка опиши его, как выглядит.

Стас снова оторвался от рисования и, устремив взгляд в потолок, постарался мысленно восстановить образ командира.

— Примерно моего роста, подтянутый такой, волосы русые, бородка аккуратная.

— Одет во что?

— Кожанка светлая, синие галифе, пилотка такая же, сапоги высокие.

Буров тоже начал разглядывать потолок, силясь, видимо, представить Звягинцева в описанном наряде.

— А оружие? Оружие какое носит?

— ТТ, кажется, и кинжал какой-то странный, в серебряных ножнах.

— Он! — ГСС аж подскочил на месте, хлопнув ладонью по столу. — Точно, сука, он!

— Старый друг? — тактично поинтересовался Стас, но Буров не ответил, ограничившись лишь холодным презрительным взглядом.

— Ты с художествами там закончил?

— Почти, — Стас добавил последних несколько штрихов и, как будто машинально, убрал карандаш в карман куртки. — Готово.

— Ну-ка, посмотрим, — Буров перегнулся через стол, взял листок и принялся изучать. — Хм, а неплохо у тебя выходит. Учился?

— Жизнь научила.

— Ну да, ну да… Вот она, значит, какая, берлога бандитская, — ГСС взял план базы и принялся расхаживать по кабинету, крутя его в руках. — А знаешь, сынок, я тебе, пожалуй, все же заплачу. Потом. Пять золотых. А? Что скажешь?

«Пять золотых» звучало очень хорошо. Стас быстренько помножил их на шестьдесят и довольно ухмыльнулся, представив себе кошель, набитый куда более привычным серебром. Но вот слово «потом» портило всю чудесную картину.

— Почему потом? — вырвалось у него как-то само собой.

— Проверить нужно, — развел руками Буров. — А пока проверяем… — за дверью раздался звонок и в кабинет, стуча сапожищами, влетели два амбала. — Пока проверяем, ты подождешь.

— Это еще зачем? — Стас вскочил со стула, но тут же был усажан обратно лапищей гвардейца, опустившейся на плечо словно паровой пресс.

— Нет, — Буров опустил чертеж и расстроено покачал головой, — все-таки деградирует народ от поколения к поколению. Умный на первый взгляд парень, а такую хуйню спрашиваешь. Ты как хотел? Чтобы я рассчитался и отпустил тебя на все четыре стороны? Отличная идея. Наверное, так и нужно поступить. Чтобы ты тут же запоролся в кабак, налакался и рассказал всей тамошней братии увлекательнейшую истории о том, как на тебя снизошла сия манна небесная. Через пару дней мы отыщем базу, нагоним туда толпу народа. Только на хрена? Непонятно. Там ведь уже не будет никого. Да, сынок, бандюги — народ любознательный, до новостей местных дюже охочий. Так что… Ефим, — указал ГСС пальцем на одного из амбалов, — оформи-ка нашего гостя на пару дней с казенным довольствием.

— Есть! — гаркнул тот, ухватил «гостя» за ворот, одним рывком поднял его со стула и потащил к двери, но вдруг остановился, собрал в складки кожу на мощных надбровных дугах и неожиданно озвучил мысль, нарушившую стерильную чистоту мозга: — А куда оформлять-то?

— Как куда? В изолятор, разумеется.

— Так там ведь это… — амбал замялся, подошел к Бурову и, поднеся свою брутальную морду к уху начальника, что-то прошептал.

Глаза ГСС округлились, губы сжались в приступе гнева и немедленно разжались, брызжа слюной в морду докладчика.

— Кто разрешил?! Это что, блядь, за бедлам?! Очистить немедленно!

Амбал молча вытерпел плевки и, героически удержавшись от неуважительных попыток стереть с лица начальственную слюну, снова наклонился и опять зашептал боссу на ухо.

— Черт те что у вас творится, — с заметно меньшим возбуждением прошипел Буров, глубоко вздохнул и медленно выдохнул. — Вези тогда на Свердлова. Только скажи, чтоб в общую не сажали. Он ни с кем из зеков общаться не должен. Понятно?

— Понятно.

— Все, пошел с глаз моих долой! Нет, подожди. Это… Как тебя? — направил Буров руку в сторону Стаса и щелкнул пальцами. — Из вещей если есть что ценного, лучше здесь оставь, потом заберешь.