— Слышь, сынок, не сочти за праздное любопытство, — загадочно начал дед. — А откуда у тебя аж четыре автомата?

— На продажу везу, — коротко ответил Стас, рассчитывая побыстрее закончить разговор на эту скользкую тему.

— Оно понятно, понятно, — закивал дед и уже как будто отвязался, удовлетворившись полученным ответом, но не тут-то было. — А почем же автоматы-то нынче?

— По семнадцать монет брал.

— Она как! Эка свезло-то мне, — усмехнулся дед и подмигнул, поглаживая лежащий рядом ствол. — А продавать почем же планируешь?

— По тридцать, может быть, по двадцать пять, — ответил Стас, примкнул магазин и передернул затвор, посмотрев на дедка исподлобья.

Но тот не смутился.

— А где ж так задешево продают-то, по семнадцать?

— В Красном, — уже с заметным раздражением в голосе ответил Стас.

— В Красном, говоришь? А ты давно ли оттудова? — не унимался старикан.

— Четыре дня назад был.

— Ну тогда понятно, — покивал седой головой дедок. — А то я слыхал, будто уж три дня как в Красном банда заправляет. Сурьезная такая банда, говорят.

— Что еще за банда? — спросил Стас и, сам того не желая, услышал встревоженные нотки в собственном голосе.

— Я-то не видал, но слышал, будто на военных сильно смахивают хлопцы тамошние. В форме все, при автоматах и вроде как на рейдеров не похожи вовсе.

— Откуда известно?

— Да подвозил я тут на днях бабенку одну, она и рассказала. Говорила, что стрельба там была, народу много положили. И, кажись, даже не бой это был, а расстрелы. Ну, я так понял. Баба-то сбивчиво говорила, плакала все больше.

— Ясно. А ничего необычного она не видела? Может, упоминала о чем-то таком… странном? О мутантах, например.

Тетка, сидящая к Стасу спиной, нервно заерзала и трижды перекрестилась.

— О мутантах? — переспросил дед.

— Ну да, о необычных мутантах.

Дед прищурился и взглянул на собеседника с подозрением.

— Нет, не припомню. А ты, сынок, никак знаешь что-то? Загадками все говоришь.

— Краем уха слышал похожую историю, — попытался выкрутиться Стас.

— А-а. Ну, оно понятно, понятно.

Дед замолчал. Стас был не против. Говорить ему не очень-то и хотелось. Он достал из кобуры ПБ, вынул магазин, извлек из ствола патрон, снял кожух и, намочив ветошь смазкой, принялся наводить порядок в трофейном имуществе. А в голову все лезли и лезли нехорошие мысли. «Бойня в Кутузовском. Расстрелы в Красном. Что дальше? Если за всем этим стоит Железный Легион — или как их там? — то уже можно говорить о действительно серьезной опасности. А опасности ли? Для кого? Для меня? Трудно сказать. Деревенским в округе уже несладко. А что будет дальше? Муром? Это интересно. Большая заваруха — большие деньги. Может, и правильно я сделал, что не двинул на север. Похоже, война сама идет в гости».

— Извините, — прервал рассуждения Стаса чей-то нерешительный голос. — А что это?

Он обернулся. Парнишка с кроликами зачарованно тыкал пальцем в разобранный пистолет.

— ПБ, — ответил Стас. — Пэ бэ дробь шесть пэ девять, пистолет бесшумный, — уточнил он, чем произвел на парня неизгладимое впечатление.

Глаза его приняли форму почти идеального круга. Стаса такая реакция позабавила, и он решил продолжить сеанс гипноза.

— Подержать хочешь?

Кожух затвора, клацнув, вернулся на место, и чудо-пистолет перекочевал в руки юного кроликовода-милитариста, мелко трясущиеся от вожделения. Произведенный эффект превзошел все самые смелые ожидания Стаса. Как только рукоять с ребристыми пластиковыми щечками под дерево легла в мальчишескую ладонь, парень чуть не засветился от счастья. Он просто держал пистолет в руке, поворачивая под разными углами, и восторженно разглядывал эту диковину.

— Дай-ка, — попросил Стас, достал из кобуры насадок и прикрутил его к пухлому срезу кожуха, после чего вставил в рукоять магазин. — Держи.

Парень с трепетом принял из рук «полубога» орудие бесшумной кары.

— Ну, пальни, что ли, в дерево.

Немое выражение счастья на мальчишечьем лице достигло апогея. Стасу даже показалось, что в левом, круглом как колесо глазу блеснула скупая слезинка.

— Можно?! — не веря собственным ушам спросил парнишка дрожащим голосом.

— Затвор на себя до упора и отпускай. Э-э-э! Осторожно! На людей направлять не надо. В дерево вон целься. Та-ак. Теперь плавненько жми на спуск.

Пистолет негромко хлопнул, и от придорожного деревца брызнул фонтанчик раскрошенной коры.

— Ой! — взвизгнула жирная тетка с тюками и подскочила на месте. — Ты что же творишь-то, ирод?! Чего палишь над ухом?! Я тебе сейчас пистоль-то этот запихаю в одно место, постреляешь тогда!

— Простите, простите, — вступился за напуганного парнишку Стас и поспешил забрать ПБ. — Это моя вина. Я пистолет дал.

— Вот ведь! Здоровый детина, а ума нет, — перенесла тетка огонь. — Ты чему мальца учишь? Сам беспутный и мальчишку к безобразию этому пристращаешь. Не совестно?

— Я же извинился уже.

— Извинился он. Ты перед матерью его тоже извиняться будешь, когда этого балбеса с дырой в башке притащат?! — тетка ткнула пухлым пальцем мальчугану в лоб. — Извинился…

— Ну что вы завелись? — примирительно начал Стас. — Подумаешь, стрельнул парень первый раз из пистолета. Да у него вон ружье есть. С картечью небось.

— Ага, — подтвердил парнишка.

— Вы знаете, какой из человека фарш можно этой картечью сделать? — обратился Стас к тетке с вопросом.

— Свят-свят! — запричитала та и принялась усиленно креститься. — Что же ты о людях-то как о скотине? Ему это ружье для чего нужно-то? Чай не по людям стрелять, а по зверью дикому? Вот пущай и ходит с ружьем. И нечего ему тут пистоли свои совать! Знаем мы — сначала пистоль, потом автомат, потом винтовки эти всякие, и пошло-поехало. Там уж и на людях попробовать захочется, а потом пулю в башку словит!

— Пулю он хоть сейчас от рейдеров словить может, — попытался возразить Стас. — И что? Скажете, от них и отстреливаться не надо? Люди же.

— Типун тебе на язык твой поганый! — протараторила тетка, сплюнула три раза через плечо и снова взялась креститься.

— А что типун-то? — взял Стас инициативу, почувствовав собственную правоту. — Сейчас вон как дадут залп из кустов, попрячемся за телегу, кому повезет, и придется отстреливаться. Как думаете, будет вам тогда разница из какого ствола этот малец жопу вашу прикрывать станет?

Тетка насупилась и запыхтела, но промолчала.

— Я, может быть, и с вами автоматом поделюсь. Вместе-то сподручнее людей убивать, — закрепил Стас достигнутое преимущество, сделав ударение на слове «людей». — Вы вообще как, стрелять-то умеете?

— Нет! — рявкнула тетка, не оборачиваясь.

— Пло-охо, — снисходительно пожурил Стас и подмигнул развеселившемуся парнишке. — И что же вы делать будете, когда стрельба начнется? Может, тюками своими бандитов закидаете? А-а, я, кажется, догадываюсь — вы за спины наши спрячетесь. Да? Пусть другие людей убивают, а мы, чистенькие да набожные, только креститься будем. Так?

Совершенно деморализованная тетка молча обняла один из своих баулов, не надеясь более донести слова истины злобным и кровожадным самцам.

— Складно поешь, — неожиданно подключился к беседе дед. — Только ты вот скажи мне, долго ли пацан этот протянет супротив матерых бандюков?

— Скорее всего, недолго, — признался Стас. — Но и это вопрос спорный. В любом случае живым я бы ему даваться не посоветовал. Перспективы не особо заманчивые.

— А какие? — боязливо поинтересовался парнишка.

— Ну, самая радужная — прием в банду.

Испуг на лице мальчугана сменился спокойным, даже почти мечтательным выражением.

— Походишь в рейды месяца два, а то и год, если повезет. А потом подстрелят тебя. Либо обозные, либо наемники, а то и свои же грохнут за лажу какую. Будешь валяться у дороги с дыркой в пузе и помирать. Медленно-медленно. Рейдеры, когда отступают, раненых не выносят — это их правило. Интересы банды в целом — превыше всего.