Келли Хиггинс уверенно вела машину по извилистым улочкам Тотенхэма. Она видела, что случайные прохожие оборачиваются ей вслед, а встречные автомобили не упускают случая посигналить. Это немного действовало на нервы, но Келли ни на кого не обращала внимания. Благодаря частой рекламе по телевизору весь Тотенхэм и его окрестности были в курсе, что в маленькой голубой «тойоте» с фирменным логотипом «Суперняни» разъезжает девушка, которая стала няней месяца.

Идея конкурса принадлежала Агнесс. Ей захотелось, чтобы у девушек был стимул работать все лучше и лучше. Если клиенты тобой довольны, если они вызывают тебя снова, если они платят тебе премиальные, значит, у тебя есть шанс стать няней месяца и поучаствовать в рекламе агентства. Победительницу выбирали каждый месяц, и рекламный ролик переснимали. Выходило недешево, но интерес клиентов к «Суперняне» все компенсировал. Время показало, что и эта идея Агнесс была гениальной.

Келли свернула с Тотенхэм-роуд на Молхол-драйв. Было уже пятнадцать минут девятого, но она не волновалась. До дома Фултонов рукой подать, она будет на месте вовремя. Раз уж миссис Эдна Фултон так не любит присутствия посторонних людей в своем доме, Келли не будет ей надоедать. Она приедет ровно в половине девятого, как и договаривались, и ни минутой раньше.

Надеюсь, в доме найдется кто-нибудь помимо восьмилетнего ребенка, чтобы открыть мне дверь, усмехнулась про себя Келли.

Хотя как раз она меньше всего сомневалась в том, что восьмилетний ребенок в состоянии и сам дверь открыть, и за собой присмотреть. Сейчас на редкость самостоятельные дети. Они знают все телевизионные программы, не отлипают от персональных компьютеров и вовсе не желают развлекаться по старым дедовским рецептам – петь песни, играть в игры и загадывать загадки. Но Келли уже два года работала с детьми и знала, как справиться с самым заядлым компьютероманом. Избалованный внук миссис Клеверли ничуть ее не пугал. Найдется и на него управа. Главное, чтобы его родители не мешали.

Дом номер пятнадцать по Молхол-драйв полностью соответствовал описанию, данному Барбарой Клеверли. Белоснежный трехэтажный особняк, приличный металлический забор метра в два высотой, живая изгородь, сквозь которую проглядывает большой бассейн причудливой формы. Правда, ворота почему-то открыты, и никакого охранника нет, как нет и переговорного устройства. Но это не страшно. Тотенхэм спокойный город, здесь совершенно необязательно отгораживаться от всех железобетонными стенами и сворами диких собак.

Келли оставила машину на обочине и вошла во дворик. Слева призывно блестел бассейн, но она шла к двери, ни на что не отвлекаясь. Шикарный дом и сад, ничего не скажешь. Удачное сочетание богатства и вкуса чувствовалось в каждом деревце и кирпичике. Но она приехала работать, а не глазеть по сторонам, и работать она будет!

Келли поправила кепочку, сняла с плеча сумку, позвонила в дверь и приготовилась ослепить открывшего фирменной улыбкой. В агентстве «Суперняня» работают на редкость приветливые девушки, которые вежливо общаются не только с клиентами, но и с их прислугой, кошечками, собачками и просто предметами интерьера.

Дверь распахнулась, Келли улыбнулась… и на секунду потеряла дар речи. Она ожидала кого угодно – от горничной до ребенка, внутренне была готова столкнуться с Эдной Фултон, не любящей посторонних людей в доме, но такого… такого она и в страшном сне не могла увидеть.

Дверь ей открыл мужчина. И не обычный мужчина, а молодой и очень красивый. Черные волосы средней длины беспорядочными завитками обрамляли его смуглое лицо; его профилю могли бы позавидовать и Парис с Аполлоном. Всей одежды на нем был тонкий светло-зеленый халат, который отнюдь не скрывал красоты его стройного мускулистого тела. Как бы ни была Келли Хиггинс готова к неожиданностям, она на мгновение растерялась.

– Что вам нужно? – буркнул мужчина. – Вы меня разбудили.

Надо сразу отметить, что достоинства незнакомца полностью исчерпывались его потрясающими внешними данными. Его красивое лицо было хмурым и заспанным, на щеках пробивалась щетина, а густые волосы были взъерошены. Выражение, с которым он смотрел на девушку, явно говорило «а не пошли бы вы к черту!».

Замешательство Келли длилось не больше секунды. Работа с детьми требует моментальной реакции, и к тому времени как мужчина заговорил, она уже поняла, кто перед ней.

– Добрый вечер, мистер Фултон, – радостно проговорила она. – Я Келли Хиггинс из агентства «Суперняня».

Мужчина смотрел на нее все с тем же непонимающим выражением. Келли некстати заметила, что глаза у него вполне под цвет халата, светло-зеленые, с длинными, удивительно черными ресницами, и от этого немного смутилась. Отец Эдди Фултона очень недурен собой, особенно если причешется и выспится.

– И что вы тут делаете, Келли Хиггинс из агентства «Суперняня»?

Ох уж мне эти папаши, подумала Келли. Никогда ничего не знают и не помнят. Интересно, почему жена уехала одна и не захватила этого соню с собой? А может быть, она и не планировала ехать с ним. Неприятная ситуация. Одно дело – восьмилетний ребенок в доме, и совсем другое – папаша восьмилетнего ребенка. Да не простой папаша, а с внешностью голливудского красавца, от которого как пить дать жди беды.

Но девушки из «Суперняни» приучены справляться с нестандартными ситуациями.

– Я приехала, чтобы провести выходные с Эдди, – улыбнулась Келли.

– С Эдди?

– Да, мистер Фултон.

Келли почувствовала, что пора дать пояснения. Возможно, миссис Клеверли не поставила зятя в известность о своих намерениях. Ее вполне можно было понять. Роджер Фултон не производил впечатления надежного человека.

– Миссис Клеверли позвонила в «Суперняню» и заказала меня на выходные для своего внука.

В глазах Фултона мелькнул интерес. Слава богу, понял, подумала Келли.

– Ну… раз вас заказали, то проходите, – проговорил он с усмешкой, отходя в сторону.

Келли вошла в дом. Внутри было еще красивее, чем снаружи. Стеклянная дверь во всю стену выходила на бассейн; по обе стороны от нее висели мягкие портьеры. В глубине гостиной виднелась витая серебристая лестница, слева располагались кожаные диванчики с баром из красного дерева, справа, к удивлению Келли, стоял рояль. На полу лежали мягкие светлые ковры, по которым очень приятно бродить босиком и очень страшно – в обуви. На стенах висели картины. Келли не особенно разбиралась в живописи, но даже она узнала одного Ренуара и двух Дега.

Пока ошеломленная Келли рассматривала интерьер, Роджер подошел к бару и вытащил оттуда полупустую бутылку, в которой явно хранилось что-то покрепче сока. Взболтал ее и посмотрел на свет ее содержимое.

Келли хранила свирепое молчание. На ее взгляд, папаша Эдди и без того был достаточно пьян. Точнее не пьян, а с похмелья, что практически одно и то же. Недопустимо принимать алкоголь в доме, где живет ребенок. Но этим богачам наплевать на своих детей. Они подают им дурной пример, а потом обвиняют во всем прислугу…

К ужасу Келли, Фултон извлек из бара широкий бокал для виски, плеснул в него из бутылки и сделал глоток.

– Эх, хорошо, – пробормотал он себе под нос. – Ужасно голова болит после вчерашнего. С вами когда-нибудь такое бывало?

Келли не сразу поняла, что он обращается к ней.

– Простите?

– Я спросил, у вас когда-нибудь голова с похмелья трещала?

– Я не пью.

– Совсем?

– Совсем.

Фултон недоверчиво ухмыльнулся и сел на диван, закинув ногу на ногу. Он так беззастенчиво разглядывал Келли, что от брони ее самообладания остались жалкие лоскутки. Пару раз с ней такое случалось. Она сидела с ребенком, а его папаша бродил кругами неподалеку и пускал слюни. Кто-то вел себя прилично и дальше томных взглядов не шел. Кто-то позволял себе отпускать многозначительные намеки. А кто-то, не стесняясь присутствия собственного ребенка, пытался приударять за хорошенькой няней.

Келли всегда гордилась тем, что умеет ставить наглецов на место. Однако в обществе Роджера Фултона она чувствовала себя не в своей тарелке. Было в нем что-то эдакое, что лишало ее душевного равновесия.