Литмир - Электронная Библиотека
A
A

2

Дверь кабинета была закрыта. Элиана читала в «Who's Who?» справку, посвященную Сиприану де Реаль. Человек, старавшийся весь вечер развлекать ее, был сыном генерала. Он родился в 1940 году, окончил юридический, получил степень лиценциата, жил в окрестностях Парижа в усадьбе Ла Юлотт с женой и пятнадцатилетней дочерью. Она перелистывала толстенный красный томище и, переходя от справки к справке, установила генеалогию рода де Реаль и уже добралась До кузенов, выпускников Политехнической школы, и дяди, члена Жокей-клуба, когда дверь внезапно распахнулась и появилась ассистентка с чашкой чая. Пойманная с поличным за изучением путеводителя по высшему обществу, Элиана бросила на повышенных тонах:

– Черт побери! Нельзя ли не мешать мне, когда я вся в работе?

Ассистентка, удивленная ее раздраженным тоном, стала оправдываться:

– Но ты же сама попросила меня принести чаю…

– Так надо стучаться, прежде чем входить!

На «Другом канале» все обращались друг к другу на «ты». Элиана отмечала, как растет ее влияние. Пресс-атташе осаждали ее, писатели мечтали о приглашении к ней на программу, сын генерала старался ее обаять… И при всем этом приходилось быть с подчиненными запанибрата, и это было как каторжное ядро, которое волочишь за собой всю жизнь, потому что веришь в равенство. Если бы Марк Менантро конкретизировал свои предложения, она в корне изменила бы стиль работы! Но одновременно с этой мыслью пробудилась другая, пугающая: «Что у нее потребуют за эту должность special adviser? На что она может согласиться, не отказываясь от своей независимости?»

После празднества на Капри ПГД улетел на своем персональном самолете. Элиана возвратилась на корабль, а Сиприан в отель, пообещав позвонить ей в Париже. Во время обратного пути между Неаполем и Марселем на корабле были отмечены кое-какие перемены. Наемные работники ВСЕКАКО теперь уже не обращались к ведущей «Бунтарей» как к такой же служащей, как они сами. Слух о ее повышении разошелся очень быстро, да и в поведении Элианы тоже произошли определенные изменения. Раньше она не расставалась с членами своей группы, а теперь открыла в себе чувство социальной ответственности. Пренебрегая своими коллегами из массмедиа, она больше внимания уделяла завитой секретарше, не опасаясь за некоторую неясность своего собственного статуса. Во время трапез она переходила от стола к столу, проявляла одинаковую симпатию по отношению ко всем.

Оставив за кормой небоскребы Монте-Карло, теплоход плыл вдоль берега Кап-Ферра с его виллами и дворцами. Элиана вспоминала каникулы своего детства: кемпинг в Лаванду, аперитивы в «Рикар» вместе с соседями по кемпингу. Она ненавидела ту обстановку, глядя на виллы, где в более справедливом мире могли бы жить ее родители. Теперь же на палубе «Queen of the Sea», где матросы устанавливали стойки для завтрака, она с ностальгией мысленно возвращалась к детству, закалившему ее характер. Она научилась сражаться; ей повезло, и она обязана утвердить свой стиль без всяких комплексов, стиль провинциалки, ставшей парижанкой, презирающей должности и пренебрегающей сильными мира сего.

Раздраженная «тыканьем» ассистентки, Элиана поставила «Who's Who?» на полку, и тут зазвонил телефон.

– Принцесса Элиана?

Голос Сиприана и его льстивость, вечно смахивающая на балагурство.

– Вы предпочитаете ужин при свечах и под скрипку в русском ресторане или большой классический стиль у Ласера?

Элиана рассмеялась:

– Ничего не скажешь, вы умеете обольщать!

– Я хочу познать сердце свободной женщины! Хочу знать, как она примется за преобразование ВСЕКАКО в доселе небывалую транснациональную компанию.

К комплиментам Элиана оставалась безразличной, но обращение на «вы» действовало на нее как возбуждающий укол. Сиприан после возвращения из Италии уже несколько раз звонил ей; он догадывался, что журналистка в него влюблена, но у него хватало такта не форсировать события. Можно было подумать, что он звонит ради удовольствия. Они смеялись, как дети, над «Rimbaud Project» и вздором, который нес Менантро. Разговор с бароном отвлекал ведущую «Бунтарей» от профессиональных забот. Сегодня утром, например, было долгое обсуждение: уместно ли приглашать алжирского офицера, разоблачавшего репрессии, проводившиеся армией, в которой он служил. Элиана думала, как вести себя перед камерами: демонстрировать некоторую симпатию, поскольку это как-никак бунтарь, или быть холодной, так как разговор все-таки пойдет с раскаявшимся палачом.

– Мы могли бы и просто поужинать в парижском кафе, – уточнил свое предложение Сиприан.

– Если вам позволит ваша жена.

– Вижу, вы неплохо осведомлены… Но в действительности мы с ней живем раздельно.

– Так выходит, сегодня вечером вы свободны для меня?

Преисполненная робости, она ожидала этого свидания, как впервые влюбившаяся девочка. В полдень она сбегала к парикмахеру и попросила его подправить прическу, и чтобы волосы были мягче и волнистей.

В час у Элианы была встреча и завтрак с заместительницей директора ВСЕКАКО. Такси доставило ее прямиком к ресторану у моста Альма.

Заместительница Менантро еще не прибыла, но деловые люди входили один за другим, и всех их встречали одинаково корректно, как членов шикарного клуба. Держа в руке бокал шампанского, Элиана осматривала этот зал в стиле «ар деко» с витражами, выходящими на Сену. Солнечная пыль окутывала Эйфелеву башню и речные трамвайчики, как на картине импрессиониста. На ветру колыхались трехцветные флаги. На Элиане был черный кожаный костюм, а губы она тронула карминово-красной помадой. Она с удовольствием наблюдала нравы высшего экономического класса, не забывая, однако, при этом о социальной несправедливости.

Но в основном она думала о финансовых выгодах, о которых наконец-то пойдет разговор с заместительницей директора, пригласившей ее на эту встречу. Несмотря на скептицизм в отношении «Проекта Рембо», Элиане не терпелось покончить с безденежьем в конце месяца. Одержимая навязчивыми мыслями о состояниях телезвезд, она мечтала сравняться с ними. Ради этого она была готова вовсю трудиться и превратить туманные планы Менантро в плодоносные идеи. Деньги ВСЕКАКО можно использовать для поддержки интересных проектов! Погруженная в раздумья, она не заметила крохотную блондинку с сумочкой, которая только что вступила в ресторанный зал. Но когда та подошла ближе, Элиана узнала женщину, что сопровождала ПГД в тот вечер на Капри. Слегка робея, она постаралась создать выгодное впечатление о себе.

Совершенно необыкновенные устрицы, длинная стойка, шабли наилучшей марки помогли ей обрести конструктивную энергию на пользу ВСЕКАКО. Начала она с того, что призналась в сдержанном отношении к использованию образа Рембо, а затем заверила в своей убежденности, что при всем при том это очень даже неплохой проект. Она даже высказала несколько идей: ежегодный салон антиконформистского искусства (который будет пользоваться мощной поддержкой массмедиа, принадлежащих корпорации), ежемесячная телевизионная программа, корреспонденты которой будут объезжать Францию, противопоставляя «злоупотребления власти» «гражданской позиции жителей». Она собралась продолжить в том же духе, но заместительница директора подняла бокал. На губах у нее появилась легкая улыбка, ее безукоризненная прическа слегка поблескивала. Она выказала полнейшее равнодушие к перечисляемым проектам и вообще пришла сюда не обсуждать их, а передать предложение Менантро. Предчувствуя, что дело вот-вот решится, Элиана зачастила:

– Надо будет придумать что-то для женщин. Скажем, группа может установить паритет между мужчинами и женщинами на высших постах, давая тем самым пример политическому классу.

Заместительница директора сделала нетерпеливый жест:

– Мне не нужен был паритет, чтобы оказаться в руководстве ВСЕКАКО, да и вам, чтобы делать свои телепередачи, тоже.

У нее был легкий немецкий акцент.

Слегка захмелевшая Элиана не унималась:

12
{"b":"111485","o":1}