Гомес смывал шлангом со стола для вскрытий отвратительную массу желтых и красных оттенков. Все в этом помещении пропахло тяжелым запахом. «Дышать ртом», – приказала она себе и вошла.

– А, привет, – он бросил на нее беглый взгляд. – Вы же недавно заходили, так? Что, еще вам покойничка подавай?

– Нет, мне нужно вас кое о чем спросить.

– Давайте. Гомес много чего знает.

– В прошлое воскресенье, помните? – вскрывали тело, которое вам было доставлено?

– Не-а.

– Вы уверены?

– Да уж будьте спокойны. Вскрытие-то кто же позабудет! Повозились бы сами, знали бы какая тут работа надобна.

– Но ведь на его теле оказался шрам, значит, его резали?

– Так какое же это вскрытие, это медицинским исследованием называется. – Он выключил кран.

– Медицинское исследование?

– Ага, ну понимаете, им разные там образцы требуются.

– Органы, вы хотели сказать?

– Ну да, органы.

– И какой орган был взят?

– Сердце, только сердце.

– Вы вынимали?

– Не-а, доктор Вандерманн сам все сделал. – Гомес кончил свое занятие и отложил шланг.

– И вы уверены, что Джелло попал сюда мертвым?

– Да вы что, с неба свалились, что ли! Тут же морг.

– Ну, я хотела сказать, может, у него просто остановка сердца была, а не так, чтобы он взаправду умер.

– Вот что, дамочка, те которые сюда попадают, те уж умерли, не сомневайтесь. Ошибок не бывает.

Бен сидел за второй чашкой кофе, положив рядом уже полуувядший букет. Бедная Эллен! Анемия. Ладно, хорошо, что не гепатит, хотя лучше бы всего…

Он дал себе клятву искупить свою вину перед нею полностью, сделав это методично. Для начала он увезет ее из города, и надолго: пусть отдыхает, надо только местечко выбрать получше. Может, есть такое, о котором она всю жизнь мечтала? Допустим, Калифорния. Там солнышко, свежий воздух, безупречное питание – на весь мир этим знаменита. Взять хоть Сан-Франциско. И ведь так романтично к тому же. А вернутся – он для нее придумает специальную программу упражнений и проследит, чтобы выполняла ее неуклонно.

– Ой ты, какие к нам гости-то забрели, – сказала Голди с ее обычным сарказмом, хотя вроде бы даже ему рада. Тяжело уселась в соседнее кресло. – Видела вас вчера на похоронах.

– Ах да, – пробормотал он, смущенный тем, что сам он Голди не заметил.

– Так что, на прикол при ней встать собрались? Или опять – поматросите и привет?

У Бена заходили желваки.

– Вы вправе так со мной разговаривать, Голди, вправе, конечно, но клянусь, я все попробую сделать по-другому.

– Да уж попробуйте, пожалуйста.

– Даю вам слово.

– Ну, и отлично. – Она широко ему улыбнулась. – А Эллен к вам позавтракать сюда придет?

– Нет, ее на процедуру повели.

– Какую это?

– А вы не знаете?.. Ну да, это же случилось, когда вы уже ушли. Понимаете, она потеряла сознание.

– Еще бы не потерять, так испереживалась, бедняга!

– Вот ее сюда и привезли вечером, на ночь оставили. Говорят, анемия.

– Слава Богу, не что-нибудь посерьезнее.

– И я так считаю.

– И где она теперь?

– Я же сказал, на процедуре. Гастроскопию ей назначили.

– Гастроскопию? – Голди поднялась, не в силах скрыть волнения на лице.

– А что? Это нехорошо?

– Да нет, гастроскопию, так гастроскопию. – Она старалась говорить беззаботно, но Бена трудно было одурачить.

– Слушайте, Голди, вы должны сказать мне все, как есть. Из-за чего вы так всполошились?

– Да не всполошилась я, просто странно. Это очень хлопотное дело, просто так такое не назначат. Хотя, возможно, для нее исключение сделали, хотели показать, что для своих сотрудников, мол, сделаем все и даже больше.

Бен чуточку успокоился.

– Сидите тут и не уходите никуда, Бен. Я сейчас наведаюсь в энтерологическое и точно вам скажу, что и как.

– Хорошо, – кивнул он, чувствуя, как над головой собираются тучи.

По пути из морга Эллен по внутреннему радио услышала, что ее ищут. Видимо, встревожились, куда это она исчезла из палаты. Ничего, подождут, ей теперь отступать от намеченного никак нельзя.

Лифт тащился черепашьим темпом. Она нетерпеливо кусала губы. Наконец вышла и со всех ног помчалась в библиотеку.

– Ой, доброе утро! – весело приветствовала ее Пенни, добровольная помощница, которая раз-другой в неделю приходила расставить по полкам новые поступления.

– Привет, Пенни!

– Тут о вас по радио объявляли, – сообщила девушка, с изумлением разглядывая хирургический халат на Эллен. В жизни она ее такой не видела.

– Да, знаю, я сюда на минуточку, сейчас бегу. – Она прошла прямо к стеллажам, но книги, которая ей требовалась, на месте не было. – Слушайте-ка, Пенни, что, кто-то у нас взял «Биение сердца»?

– Понимаете, я… да вот она, только что вернули. Эллен буквально выхватила книжку из рук Пенни.

Быстренько пробежала страницы указателя. Ага, вот: «Реанимация», стр. 274.

Она так и слышала, как он диктует ей эти параграфы, помнила их слово в слово, но надо было все-таки проверить, взглянув собственными глазами: вот именно так все и было им сделано. Она читала: «Если эксперименты с овцами, проводившиеся в Медицинском центре университета «Лома Линда», штат Калифорния, окажутся успешными и при повторении на людях, возможно резкое увеличение донорского фонда. Учеными этого университета доказано, что при правильном применении лекарственных средств можно реанимировать сердца овец, не функционировавшие уже полчаса…» И сноска: «Анналы торакальной хирургии. Май 1992».

Она кинулась к компьютеру, включила программу с записью информации по этой тематике. Тут же на дисплее побежали строки. Трудный, сугубо профессиональный язык, над каждым словом приходится думать. Но в конце концов она выяснила, какие лекарственные средства необходимы для реанимирования: раствор Роу – 250 миллилитров; стрептокиназа – 200 000 единиц; 50 процентов декстроза – 10 миллилитров.

Опять настойчиво призывали по внутреннему радио: «Эллен Риччо, просим немедленно позвонить по телефону 1Ц25, повторяю, 1Ц25».

Пенни смотрела на нее растерянно:

– Может, что-нибудь нужно сделать?

– Нет, нет, все в порядке, – сняв трубку, Эллен набрала 9Ц74.

– Аптека, – отозвался мужской голос.

– Говорит Эллен Риччо из библиотеки. Я собираю данные по опытам доктора Вандерманна над павианами, он оставил мне рецепт, написанный от руки, но я что-то не разберу, какая доза.

– Попробую вам помочь.

– Вот спасибо, я затем и позвонила.

– Одну минутку, я сейчас найду записи…

Эллен слышала, как он переключает программу на компьютере.

– Ага, нашел. Записываете?

– Да, пожалуйста, только самый последний его заказ, остальное у меня имеется.

– Нет проблем.

Приготовив ручку, Эллен внимательно слушала.

– Так, посмотрим… хлористый калий. Вот черт. Нет там никакого калия.

– Записала. Еще?

– Раствор Роу…

Ага!

–..декстроза и стрептокиназа… продиктовать по буквам?

– Нет, нет, спасибо, я знаю.

– К вашим услугам.

– Простите, – он уже собирался повесить трубку, – еще один вопрос: не подскажете, для чего нужен хлористый калий?

– Обычно его используют для восполнения уровня калиевых солей, но мне кажется, доктору Вандерманну это понадобилось для пересадок, которые он делает у павианов, – двадцать миллиэквивалентов, и сердце останавливается совсем.

– Благодарю вас. Вы мне очень помогли, очень. Щеки ее пылали. Все, попался, мерзавец, она его схватила за руку.

Голос Голди вывел ее из состояния крайней экзальтации.

– Что с тобой такое, а?

– Ой, Голди, я даже не знаю, с чего начать, понимаешь, я…

– Зато я знаю, с чего начинать, с энтерологии. Пошли, тебе гастроскопия назначена.

Но оказалось, что это не просто гастроскопия. Ее положили на матрасик, потом она очутилась под стеклянным куполом. Очень низким, прозрачное стекло так и нависало у нее надо лбом. Ее словно в кастрюлю затолкали и сейчас поставят варить. Ей это показалось ужасно смешным. Хотя что уж тут веселиться, просто истерика какая-то, и все равно, смех ее просто распирал. Она тихонечко хихикнула.