Пошла к себе в комнату. От стен, пола — отовсюду сочился гадкий холодный страх. Подвесив иллюзор над кроватью, я присела. Дома снова никто не отвечал. Подумав, я выбрала Мию.

— Привет… — Проговорила тихо.

— Давненько не виделись… — Мия смотрела на меня удивленно.

— У меня дома никто не отвечает. Можешь сходить? Пять дней, такие смены для мамы непривычны.

Мия зацепила пальцами подставку иллюзора, направилась к дивану. Сев, облокотилась на спинку и обернулась ко мне.

— Дома? Разве вы не переехали? Когда Император признал тебя дочерью, ваш переезд показался логичным.

— Ты о чем? — Сглотнула я.

— Ну, дома нет… Это, конечно, необычно. Но мало ли, какие у вас там наверху закидоны приняты?

— Мия. — Я нахмурилась, хватаясь за горло. Голос пропадал. — Что значит «дома нет»?

Подруга молчала, разглядывая меня.

— А ты где, вообще?

— Что значит «дома нет»? — прошептала я снова.

— На прошлой неделе Маранс проходил мимо, сказал что… Как-то неаккуратно его снесли. Мы еще подумали, что разбивал псионик-недоучка, так как каждый нормальный сейчас на счету. Не до строительства и сноса…

Прикоснувшись к лицу, я сжала зубы. Закивав, протянула руку к иллюзору. Мия исчезла. Объединенные земли. Зальцестер. Резиденция Гильдии видящих. Эзнер!!!

— Дайан. — Сказал он, моргнув.

— Что происходит? Ты же знаешь! Мой дом? Мама, тетя? Где они?

— Успокойся. Ангелы на Сиане.

— Какие еще ангелы? Я про маму спрашиваю!

— Прости. — Проговорил он тем же тоном. — Твоя мама и тетя на Сиане в районе раскопок. В боевых действиях не участвуют. По поводу дома не могу подсказать. Слышал только то, что он был обрушен на следующий вечер, после твоего отъезда.

— Как мне связаться с мамой?

— Использование иллюзоров там сейчас запрещено. Связь только через гильдейских псиоников.

— Например? К кому я могу обратиться?

— К Ройсу?

Я отклонилась от иллюзии, будто Эзнер вылил на меня ведро воды. Закрыв глаза, я изо всех сил пыталась сдержать слезы. Руки дрожали. Закивав, я подняла взгляд к Эзнеру.

— Спасибо. — Отключила иллюзор.

Мой дом…

Моего дома больше нет. Как же это может быть? Как же так? Я представить этого не могу. Это же дом, целый дом! Я родилась и выросла в нем. Как же теперь? Поднявшись, я пошла к Ройсу. Ноги предательски ослабли. Когда я открыла дверь, полукровка прикоснулся к подставке, и чья-то иллюзия на полуслове исчезла.

— Они разрушили мой дом!

Полукровка смотрел на меня так, будто впервые видел.

— На следующий вечер… Когда мы улетели. У меня теперь нет дома, ты понимаешь?

Прикоснувшись к лицу, я стерла непрошенные слезы. Ройс встал с обитого кожей табурета и прислонился к столу. За спиной была видна желтая сетка карты. Он молчал, ожидая чего-то. Обежав взглядом комнату, я остановила его на полу. Кровать с зависшим в помещении запахом говорили о недавнем присутствии здесь Риан. Оборванная речь иллюзии человека — о чем-то таком, что я не должна была знать. Желтая сетка карты над маленьким колечком на столе рождала какие-то невнятные подозрения. Я же помню… Я помню догадки в гостинице Умена. Облизнув губы, я подняла взгляд на полукровку и нашла пальцами ручку двери. Все тело, от шеи до бедер пронизывал тугой металлический прут, скрученный узлом в области груди. И с каждым вдохом узел затягивался все туже и туже. Зачем я сюда пришла? Поплакать на груди? Кроме злости ничего не осталось…

— Ну-ка стой…

Тряхнув головой, я вышла из комнаты. Дышать не получалось. Воздух врывался в меня с жутким свистом.

— С матерью все в порядке. Они были на Сиане, когда дом обвалили. И они не участвую в боевых действиях.

— Ты все знаешь? — Обернулась я. Не уверена, что произнесла вопрос вслух.

Догнав меня рывком, Ройс схватил за плечо. Прислонил к стене, я почувствовала глухой удар, прошедший от стены, через лопатки, прямо в легкие. Прижал ладонь к солнечному сплетению. Воздуха нет… Будто целиком дом погрузился под воду. Я пыталась вдохнуть, но кроме всхлипывающего шелеста ничего не происходило.

Страшно… Я подняла взгляд. Ройс что-то говорил. Я видела шевелящиеся в шепоте губы, но звук тоже исчез. Я умираю?

Когда его лицо поплыло, затягивающиеся узлы образовались в голове и животе…

Снился Инфор. Сутулый и черный, словно собственная тень, он стоял посреди заснеженной улицы. Дома по обеим сторонам будто пытались отстраниться от него, выгибаясь. Он стоял один в опускающихся сумерках. У ног бездушными мешками лежало два тела. Совсем недавно они были людьми. Теперь же…

— …отпустил? — Слышался его громкий хрипловатый голос. — Что произошло?

Я открыла глаза. Руки, ноги, нос жутко замерзли. Прут чувствовался так, будто я проглотила кочергу. От узлов тянулась пугающая, сковывающая тяжесть. Обернувшись к распахнутому окну, я оперлась на локти. Встретилась взглядом с замершим у двери Инфором.

Поняв, что лежу на разобранной постели Ройса, быстро скинула ноги и встала. Парень стоял за спиной мага, наблюдая. Прикоснувшись к груди, я глубоко вдохнула. Что это было? Что произошло?

— Ройс? — Обернулся маг к парню. Переведя взгляд на него, Ройс повел подбородком, обрисовывая что-то взглядом. — Кто это сделал?. Они не могли…

— Да, никто. Скорее, нервное.

— Это я нервная? — Я вышла из комнаты, направляясь в левую часть дома, где надеялась, будет теплее. Видеть их не хотелось. Разбирались ли они в намерениях гостей этого городка, прежде чем убить их? Обернувшись у лестницы, я остановилась, зябко ежась.

— Ты знал, что мой дом разрушили? Знал? — Крикнула, оборачиваясь.

Появившись в проходе, Инфор лишь смерил меня своим колючим взглядом и прошел вперед.

— Инфор! — Настаивала я, оказавшись за его спиной.

— Я не гильдейские новости и не нянька, Дайан. — Наклонил он голову, чуть оборачиваясь. — Я тебе, даже, не друг.

Остолбенев, я сжала кулаки. Действительно… Ты можешь помочь себе в работе, натренировав меня защищаться. Но ждать от тебя какого-либо участия, не касающегося моей защиты, я права не имею? Все верно?

Посмотрев на дверь и свой плащ на крючке, я вздохнула. Слишком душно здесь было и гадко.

— Стоять! — Рявкнул маг из залы, и я вздрогнула, оборачиваясь к проходу. В недоумении зашла. — Хочешь подышать, открой окно у себя в комнате. Хочешь прогуляться по морозу — иди вниз.

Сглотнув, я кивнула. Облокотилась на косяк, сдерживая обиду. Сбежав по ступенькам, подхватила плащ и пошла вниз. Мимо кладовой и гардеробной. В самый низ, где перевоплощались водные фигуры миниатюрного Пьюрена и неведомым образом сохранились рамки отца… Рамки без отца.

Не зная как включить центральную спираль, я захватила конус от входа. Спрятавшись за одной из двухметровых стенок, опустилась на пол. Отсюда было слышно журчание воды. Она гипнотизировала своим невесомым совершенством и свободой. Гладкая плоская каменная глыба мягко скользила над каплями. Иногда она опиралась лишь на большое основание в центре, чаще же наклонялась к перетекающим друг в друга меньшим образованиям. Жутко холодно. Мороз проникал сквозь кожу от пола, стены за спиной, самого воздуха. Все внутренности будто сковало. И никого… никого…

Если бы я могла оказаться там, где вода поднимается с озерной глади, поддерживая черный гладкий пьедестал. Каково оно, ощущение входящей в тебя и пронизывающей насквозь силы? Растворилось бы там сковывающее внутренности напряжение? Можно ли забрать кусочек Пьюрена с собой, уходя?

«Заболеешь». — Сказал Ройс. Вздрогнув, я обернулась. Поднялась, понимая, что уже околела. Чувствует ли мама, что мне плохо? Чувствует ли Андрес? Могут ли они знать это?

Я тебе, даже, не друг…

Осталась ли Мия мне подругой? Вряд ли. Слишком много встало между нами и я предала нашу дружбу, забывая о ней. Есть ли кто-нибудь, кого я могла бы назвать другом?

Хватит ныть…

Ройс правильно сделал, не позволив мне раскиснуть. Правильно для меня, не для себя. Злость сильнее отчаяния. И неважно, на кого она направлена.