А Джо остался, где сидел. Трагедия, грянувшая с ясного неба, опечалила его. Он вздохнул. По-прежнему тихий сад все так же млел на солнце. Благоухали желтофиоли, жужжали насекомые, кудахтали куры, у пса не шевельнулась и лапа. Душераздирающие страсти полыхали в истинном раю.

Это представлялось особенно грустным, и Джо, несомненно, погрузился бы в бездны философствования, если бы его не прервали как раз тогда, когда он говорил себе: «Такова жизнь». Опять стукнула калитка, пожаловал новый гость.

К Джо направлялся коротышка в мешковатом костюме, с которым они недавно обменивались любезностями через открытое окно. Шагал тот споро, розовое лицо усеивали бисеринки пота, и по-прежнему жевал резинку.

Джо краем глаза наблюдал на ним. Он ничего не имел против этого человечка, лишь бы тот шел своей дорогой, не мешал думать. Ходят тут всякие, а ему не нужен никто — ни короткие, ни рослые, ни розовые, ни бледные, ни круглые или там овальные. И он грозно выпустил прибереженное кольцо дыма.

Но на коротышку дымовое кольцо не произвело ни малейшего эффекта. Шел он поговорить, и разговор завел немедля:

— Ничего погодка!

— Вы мне это уже сообщали, — напомнил Джо.

— Но — жарковато! Жарковато. А я еще бежал.

— Вот как?

— Да-с. Бежал. Весь в мыле. Взопрел, как негр на выборах, — с поэтичной образностью добавил он.

Джо счел, что коротышка слишком напирает на физиологические подробности, но промолчал, надеясь, что молчание утешит собеседника.

— А я вас искал, — сообщил коротышка. — Хотел потолковать насчет парохода. Ну, плавучего дома. Который вы перехватили. Случайно услышал, когда в гостиной сидел. Как, не хотите сбагрить?

Беседа начала увлекать Джо, которого уже навещала мысль, что недурно бы сплавить «Миньонетту».

— А вам он нужен?

— Да-с. Еще как! Интересно, знаете, — плавучий дом. Нацарапайте одну строчку, Булпит меня зовут. Вот вам ручка, вот бумага, а я тут же денежки отдам. На какой сумме сойдемся?

— Владельцу я обещал, что заплачу 20 фунтов.

— Порешим, значит, на 25-ти?

— Нет, нет! Не хочу наживаться.

— Неделовой вы человек! — укорил покупатель.

— Я — поэт. Мечтатель.

— Ладно, подходит вам, подходит и мне. Давайте расписку. Держите двадцатку. Тэк-с, мерси. Иду паковаться, — заявил толстячок, с очевидностью доказывая, что соображает он на ходу, а замыслы осуществляет немедля.

Он сноровисто зашлепал к гостинице, а через несколько минут оттуда показался сэр Бакстон.

Баронет заметно изменился к лучшему. Нельзя сказать, чтобы он сиял в буквальном смысле слова, но волнение почти улеглось, он явственно охорашивался.

— Подставил негодяя!

— Что-что?

— Клейщика этого! Перехватил! Знаете, что пришло мне в голову?.. Как озарило! Что нужно армии?

Вопрос этот поставил Джо в тупик. Ему показалось, что они несколько съехали с темы, но он добросовестно поразмыслил.

— Еда? — предположил он.

— База! — возразил сэр Бакстон. — База для вылазок. А какая база ему доступна? Только «Гусак и Гусыня». У нас тут не модный курорт. Тут лишних комнат нету. Закройте для Булпита доступ в «Гусака» — и он беспомощен! Он в тупике! А я только что переговорил с Аттуотером, он служил у меня дворецким до того, как купил гостиницу. Короче, дорогой мой, я ему велел вышвырнуть этого мерзавца. Пусть наврет, что комната понадобилась или что-нибудь в этом роде. Так он и поступит. Голубчик наш лишится базы. Хотел бы я взглянуть на его физиономию! — И сэр Бакстон приятно хихикнул.

Джо его веселости не разделил. Желание это, предчувствовал он, сбудется, и весьма скоро. Но физиономия будет сиять не бессильной яростью, а тихой радостью.

Предчувствия его не обманули. В эту самую минуту из гостиницы выкатился Булпит, таща чемодан размерами чуть ли не с него самого. Под его тяжестью он пыхтел, но на лице у него сияла именно радость.

Однако сэр Бакстон оттенков не разглядел. Намереваясь поликовать, посмаковать, понасмехаться, он крикнул:

— Эй, Булпит!

— Что, лорд Эббот?

— Я не лорд! Уезжаете от нас, ха-ха?

— Да-с. Перебираюсь в плавучий дом. Давно хотелось пожить на вольном воздухе, как говорится. Цыганская, видно, натура!

Сэр Бакстон не сразу нарушил тишину. Чуть не целую минуту он сражался с чувствами.

— Плавучий дом? — наконец выговорил он.

Джо становилось все яснее, что ситуация требует самого деликатного подхода, и он намеревался поаккуратнее выбирать слова. Теплая благодарность к Булпиту его переполняла. Вот такие люди, говорил он себе, ему по вкусу: скупые на слова, они обладают актерским чутьем, чтобы уйти на эффектной реплике! Да, Булпит не стал застревать в саду, и правильно сделал — подробности привели бы к немалому смущению.

— Плавучий дом? — переспросил сэр Бакстон. — Он сказал — плавучий дом?

— Н-да, что-то такое, — кашлянул Джо.

— Какой же это, интересно?

— Уж не ваш ли? — предположил Джо.

— Там живут. Такой, знаете, Пик.

Джо покашлял снова.

— Хотел как раз сказать. Недавно я болтал с этим Пиком, и у меня сложилось впечатление, что он подумывает об отъезде. Боюсь, что Пик сдал судно в поднаем этому самому Булпиту.

— А, черт!

— Очень боюсь. Не хотелось расхолаживать вас предположениями, когда вы обрисовали свой изумительный план — как убрать Булпита со сцены, но мне приходило в голову: а что, если этот пройдоха продумал на ход вперед? Так и оказалось. Обратился к Пику, а Пик сдал ему плавучий дом.

— Я бы этому Пику!..

— Он у многих вызывает подобные желания.

— Сам напрашивается! Так бывало?

— И нередко.

Они помолчали. Сэр Бакстон насупился. Мимо носа у него прозвенела пчела, он холодно глянул на нее и, развернувшись, тяжело побрел к калитке.

— Прямо не придумаешь, — заметил Джо, следуя за ним, — что и сказать про такого субъекта. Любой смекнул бы, что Булпит неспроста просит в аренду плавучий дом. Ребенок, и тот заподозрил бы нечистое. Но не Пик! Ему хоть бы хны!

— Видимо, туп, как осел.

— Да, интеллект самый средний. Не знаю, видели вы его? Такой слюнтяй…

— Смылся, а нам-то каково?!

— Этого не прощают.

— Я и не собирался ему прощать, — откликнулся сэр Бакстон. — Я стараюсь сообразить, как же нам теперь выкарабкаться?

— Н-да, поломаешь голову. Насколько я понимаю, повестку надо вручить лично ответчику? Булпит не может попросту сунуть ее в конверт и послать Табби по почте?

— Нет. Надо лично. Хотя Чиннери вон говорил, ее можно и кинуть в человека.

— Как это — кинуть?

— Чиннери кинули повестку из-за второй жены. Этот самый Булпит и швырнул. Окликнул: «Эй, там!» — и кинул ему на колени.

— Не представляю, как повторить этот трюк. Разве что он — чемпион по метанию копья. Посудите сами, он — на реке, Табби — в Холле.

— Ваш брат не выйдет?

— Об этом уж мы должны позаботиться. Я лично буду наблюдать за ним, как ястреб.

— Спасибо, Джо.

— Рад служить, Бак.

Со скрипом и кряхтеньем показалось наемное такси, обещанное Дж. Б. Аттуотером, и затормозило рядом с ними. Они забрались в него и отбыли.

— Да-а, — произнес Джо. — Отныне Уолсингфорд Холл придется считать осажденной крепостью. И все из-за Пика.

— Какой, однако, мерзавец! — Сэр Бакстон тяжко пыхтел.

— Ничего. Неся бдительную вахту, мы сумеем отбиться от Булпита.

— Лишь бы продержаться, пока княгиня не купит усадьбу.

— Верно.

— Она — моя единственная надежда. Такие идиотки на кустах не растут.

— Ясно. Я уверен, нам удастся сорвать страшный замысел. Господи, люди нашего с вами интеллекта против типа, который все время жует жвачку! И носит такую шляпенцию! Да куда ему!

— Вы правда так считаете?

— Уверен! Просто уверен!

— Спасибо, Джо.

— Чем могу, Бак.

— Удивительно, — сказал баронет после молчаливого раздумья. — Кто бы мог подумать? Мисс Виттекер! Вам бы пришло в голову, что она отчудит такое?