— Придется запастись терпением, — сказал Саэгуса, сложив руки и глядя, как с тихим шипением бумага засасывается в машину.

Он посадил ее на единственный в комнате диван и встал у стены. Отсылка закончилась. Саэгуса вынул листок, вновь сказал:

— Терпение, сейчас получим результат.

Зажег сигарету и закурил, отойдя к окну.

Он не понимал, что замышляет Саэгуса, поэтому не оставалось ничего другого, как следовать его указаниям. Он рассеянно обвел глазами комнату.

Семьсот шестая была меньше семьсот седьмой. Несколько поуже. Но планировка была такой же: большая кухня, в глубине — комната, служившая одновременно гостиной и спальней. Балкон имелся, но окно всего одно, поэтому большую часть дня в комнате царил полумрак. Солнце проникало лишь по утрам.

Прошедшей ночью, перейдя в эту квартиру, он сразу улегся на раскладном диване. В тот момент он был слишком усталым и сразу заснул, а утром встал с тяжелой головой, поэтому не смог толком осмотреться.

Квартира Саэгусы не уступала по унылости семьсот седьмой. В кухне тот же набор электроприборов. В комнате — кровать, маленькая книжная полка, полка для аудиокассет, портативный телевизор и магнитофон. В центре комнаты — низкий стеклянный столик и раскладной диван. У стены стол, назначение которого только сейчас стало понятным.

— Когда вы переехали в эту квартиру? — спросил он.

Саэгуса, стоявший к нему спиной, ответил, не оборачиваясь:

— Около месяца назад.

Значит, скудость мебели невозможно объяснить недавним переездом. Видимо, Саэгуса предпочитает не загромождать жизнь вещами, только и всего.

В обстановке квартиры лишь электрическая пишущая машинка и факс напоминали о профессии «журналиста». Книжная полка была пустовата. Несколько томов газетных ежегодников, словари, пара романов… Тут же несколько «серьезных» книг. Кунио Янагита, Котаро Саваки, Досу Масаё. Знакомые имена! Он почувствовал, что реальность, пусть мелкими шажками, пусть невыносимо медленно, но все же возвращается к нему.

В книгах, стоящих на полке, не было ничего специфического, что бы свидетельствовало о вкусах и характере их хозяина. Пожалуй, лишь одна была несколько необычной: что-то вроде фотоальбома большого формата: «SFX: Техника и практика спецэффектов». На обложке — снимок сложного, но кажущегося невесомым космического корабля, нет, вернее, военной ракеты. Скорее всего, кадр из какого-нибудь фильма.

Но что-то не видать книг, автором которых значился бы «Такао Саэгуса». Тот еще журналист! Утвердившись в своем недоверии, он отошел от книжной полки.

Несмотря на кондиционер, в комнате было душно. Должно быть, Саэгуса тоже это почувствовал и, не выпуская из руки сигареты, открыл оконную дверь, чтобы выйти на балкон. Поврежденная нога слегка запнулась о порог.

— Ого, сегодня опять пекло! — сказал Саэгуса, выходя наружу.

— Осторожно! — вдруг вырвалось у него.

Саэгуса замер, обернулся. Она удивленно привстала.

— Что еще?

— Что случилось?

На него обрушились вопросы, но он не знал, что ответить.

Перед глазами мелькнул призрак давешнего сна. С неба градом сыплются плоды. Образ, внезапно вспыхнувший, когда он нашел в холодильнике яблоки, на мгновение развернулся, как свиток, и растаял.

— В чем дело?

Саэгуса продолжал стоять неподвижно, не шевелясь, как любой, кому в спину крикнули: «Осторожно!»

— Простите… Отчего-то… Я и сам не понимаю.

Саэгуса пристально посмотрел на него через открытую дверь.

Он прижал ко лбу ладонь и часто заморгал.

Саэгуса застыл на балконе, вернее, на расположенном с краю квадратном участке, размером с маленький столик.

Он приблизился к балкону. Этот квадрат представлял собой металлическую, выступающую на пять сантиметров вверх крышку, на которой было крупно написано:

«Пожарная лестница».

Чуть ниже, мелко:

«Люк для экстренного спуска на нижний этаж. Сильно ударить по крышке. Крышка упадет, опустится лестница. Использовать только в экстренных случаях. Сверху ничего не ставить».

Слова «сильно ударить» выделены красным.

— Так в чем дело? — вновь спросил Саэгуса с нескрываемой тревогой.

Он встряхнул головой и рассказал о своем видении, в котором фигурировали падающие плоды. Саэгуса выслушал с серьезным лицом, но потом, смеясь, сказал:

— Глюки!

В этот момент зазвонил стоящий на полке с кассетами телефон. Саэгуса вбежал в комнату и схватил трубку.

— Слушаю! «Сервисный центр токийской информационной системы»! — энергично отбарабанил он.

Что бы это значило?

Он невольно взглянул на нее. Если бы с глазами у нее было все в порядке, она бы наверняка ответила ему изумленным взором.

— Что? Правда? — Саэгуса изобразил удивление. — Прошу прощения. Какой у вас номер факса? Да, да… Номер совпадает. Я говорю с фабрикой «Санко»? Больница? Что? Клиника Сакаки? Вы расположены в Синдзюку, если судить по номеру… Ах, вот как? Прошу прощения. Придется перепроверить.

Повесив трубку, Саэгуса повернулся. На лице его была ухмылка.

— Все ясно. Факс, с которого сняли копию, был послан из Клиники Сакаки.

— Клиника?

— Что еще за клиника?

— Не торопитесь. Мы легко это установим. Вначале я позвоню в справочную службу и узнаю телефон Клиники Сакаки, расположенной в Синдзюку. Затем ты, — он ткнул в него пальцем, — позвонишь в клинику. Другим голосом. Спросишь, как до них добраться. Синдзюку — помнишь?

Синдзюку… Синдзюку…

— Кажется, помню, но…

Саэгуса достал с книжной полки атлас и раскрыл на странице, где карта Токио была совмещена с транспортной схемой.

— Ну где? Покажи.

Он почти сразу указал на станцию «Синдзюку» в верхней части кольцевой железнодорожной линии. На карте Токио, напоминающей очертанием лежащую на боку рыбу, это место приходилось как раз на живот.

— Сейчас мы здесь, — Саэгуса ткнул пальцем. — С внешней стороны кольцевой линии, на противоположной стороне от Синдзюку.

— Понятно.

— Как тебе кажется, ты помнишь топографию Токио?

Он задумался.

— Выйдя из квартиры и увидев Токийскую башню, я сразу узнал ее. Но…

В этот момент неожиданно в голове всплыло слово «Такада-но баба». Он произнес его. Саэгуса удивился:

— Такада-но баба — это район в двух шагах от Синдзюку. Наверно бывал там?

— Возможно.

До сих пор молчавшая, вмешалась она:

— У нас у обоих такое ощущение, что мы не из Токио. Правда же?

Вопрос был обращен к нему. Он кивнул.

— Да, верно. Мы уже обсуждали с ней это — мы без труда схватываем обычную информацию. Поэтому мне не составило труда говорить со служащим газовой компании и вообще — звонить по телефону. Что такое факс — мне известно. Услышав «клиника», сразу понял, что это медицинское учреждение, вроде больницы. Но о Токио у меня довольно смутные понятия, мне кажется, до того, как потерять память, я знал не намного больше того, что знаю сейчас.

Саэгуса пожал плечами:

— Возможно. Во всяком случае звучит правдоподобно. Даже живущие безвылазно в глухой провинции знают о Токийской башне, о Синдзюку, о Харадзюку. Это факт. Но с другой стороны, по тем географическим названиям, которые отчетливо сохранились у вас в памяти, глядишь, удастся установить, где вы жили. — Саэгуса удовлетворенно улыбнулся. — Но сейчас давайте вернемся к Клинике Сакаки. Попробуешь позвонить?

— Хорошо. Только вначале объясните, каким образом вы вынудили их позвонить нам?

— Очень просто, — Саэгуса показал посланный по факсу листок.

Вся поверхность была испещрена большими и маленькими значками, цифрами, толстыми и тонкими линиями.

— Это матрица для тестирования, которой пользовался мастер, когда устанавливал мой факс.

С краю было крупно приписано:

«Ремонт произведен — контрольная проверка. При получении немедленно свяжитесь по указанному телефону. Сервисный центр токийской информационной системы. Отдел лизинга».

Ниже — телефонный номер квартиры.

— У большинства людей, — рассмеялся Саэгуса, — необыкновенно развито чувство ответственности. Обязательно перезванивают, чтобы сообщить, что произошла ошибка.