Дэн понимал, что пора уходить. Как ни хочется остаться здесь до утра и любить Джесс, он отец, возвращения которого ждет няня, сидящая с его ребенком. Ему надо идти, но как трудно покинуть эту теплую кровать и женщину, которая лежит в ней! Надо только встать с постели, не разбудив Джесси. Ее мягкие волосы опутали Дэну руку, лоб вжался ему в плечо. Девушка лежала соблазнительно обнаженная; один сосок выглядывал из-под розовой простыни, призывая Дэна остаться еще на час.

Дэн с трудом оторвал взгляд от нежной кожи. Он осторожно встал с кровати, и Джесс тотчас же устроилась в оставленном на подушке углублении. Дэн прикрыл ее одеялом, едва удержавшись, чтобы не поцеловать.

Если она откроет глаза и улыбнется, он останется, чтобы еще раз любить ее. Если только, вдруг с беспокойством подумал Дэн, проснувшись, она не будет сожалеть о случившемся. Нахмурившись, он собрал свою одежду и на цыпочках вышел из спальни. Вряд ли Джесс будет сожалеть об этом. Хотя он плохо знает женщин.

Прикрыв за собой дверь, Дэн быстро оделся в гостиной. На улице шел снег, но не сильный. Как раз такой, чтобы припорошить замерзшую землю и сделать скользкими и опасными улицы. Подбросив в печь два полена, Дэн стал искать свои вещи.

Ботинки стояли перед диваном, прикрытые столиком, куртка висела на спинке стула. Дэн засунул галстук в карман. Костюм ему не понадобится до рождественского концерта.

Может, на нем будет Джесс. А может, и не будет.

Теперь все зависит от него. Сможет ли он убедить ее, что она будет здесь счастлива? Смогут ли материнство и любовь заменить ей овации и новые альбомы?

Дэн бесшумно отворил и закрыл входную дверь. Выйдя на затихшую улицу, он направился домой. Завтра он поговорит с ней. Завтра начнет делать все, черт побери, чтобы она осталась.

Ибо, если она снова уйдет от него, он больше никогда не будет таким, как прежде.

— Джесс? Это Дэн. Что, если я через час зайду за тобой и мы вместе позавтракаем?

Джесси зевнула, прижимая трубку к уху. Она сняла ее машинально, чтобы остановить трезвон.

— Джесси! — Голос у Дэна был веселый. — Ты еще не проснулась?

— Не совсем. Сколько времени?

— Десять. А я считал тебя жаворонком.

— Только не после такой ночи, — не подумав, ответила она, и Дэн прыснул. Снег еще идет?

— Раздвинь шторы, взгляни сама.

Джесси силилась открыть глаза, но ей это давалось с трудом. Окна были зашторены, и в спальне царил полумрак.

— Сейчас точно десять часов, а не шесть?

— Точно.

— Во сколько ты ушел вчера?

— В полночь.

Джесси села в постели. Все тело у нее ломило. Они дважды любили друг друга, и после этого она заснула в объятиях Дэна.

— А ты, похоже, встал давно.

— В семь часов Анна бросила мне в лицо резиновую игрушку.

Джесс еще была слишком сонная, чтобы следить за своими словами, и потому у нее вырвалось:

— Мне хочется, чтобы ты был здесь. — Она, изнывала от желания прижаться к нему. И не только прижаться.

Последовала пауза. Наконец Дэн тихо промолвил:

— И мне тоже.

Они долго молчали. Первым заговорил Дэн:

— Ты позавтракаешь с нами? В воскресенье в гостинице специальное меню.

— Замечательно.

Если бы Дэн Макадаме был рядом, Джесси удовлетворилась бы яйцом вкрутую и стаканом воды.

— Я заеду за тобой.

— Нет. Я пройдусь пешком.

Джесси радовалась каждой возможности бывать на свежем воздухе, а тут к тому же выпал снег. Прогулка позволит ей очистить голову от воспоминаний о танцах с Дэном, о том, что он делил с ней постель.

— Я буду в полдвенадцатого.

— Приготовлю к этому времени кофе, — сказал Дэн, заканчивая разговор.

Джесси протянула руку и положила трубку, но задержалась в кровати. Ей хотелось еще некоторое время понежиться здесь, в тепле, хранящем слабый запах лосьона после бритья. Через минуту она встанет. Затопит печь, примет душ. Оденется во что-нибудь теплое и пойдет в гостиницу, прилагая все силы, чтобы не походить на влюбленную женщину.

Сделать это будет непросто.

— Зайдем ненадолго наверх, — сказал Дэн, поднимаясь из-за стола. — Сегодня я свободен от дежурства, а со всем остальным справится Джефф.

— Хорошо.

Джесси положила салфетку на стол. Она попробовала всего понемногу, от омлета до ростбифа. Завершился поздний завтрак великолепным шоколадным тортом.

— А пианино? — недовольно спросила Анна.

— В чем дело? — вмешался Дэн.

— Я обещала ей исполнить одну песню, — объяснила Джесси. — Ты не против?

— Разумеется, нет.

Дэн двинулся к выходу, пролагая дорогу между столиками. Судя по всему, воскресные завтраки в ресторане гостиницы популярны среди жителей Голд-Сити.

— Мы никому не помешаем?

— Бар закрыт до вечера. К тому же вряд ли кто выразит недовольство, услышав твои песни. Лично я — нет.

Они прошли в темный холл. Дэн зажег светильник возле пианино, а Джесс села за инструмент. Она помогла Анне устроиться рядом, а затем пробежалась по клавишам. Дэн сел на стул и приготовился слушать.

— Я очень рада возможности попрактиковаться, — сказала Джесси.

Она не стала объяснять, что утренние часы занятий оказались невероятным мучением. Приличный инструмент был роскошью, о которой Джесси и не мечтала, но бесплодные попытки сочинять песни изводили ее. Больше того, сидя за пианино, она хотела прилечь вздремнуть или пойти погулять. И то, и другое было предпочтительнее тщетного выколачивания аккордов.

— Вот «до» первой октавы, — сказала Джесс девочке. — Это наипервейшее, что нужно запомнить, если хочешь научиться играть на пианино.

— Поиграй лучше ты, — попросила Анна. Джесс улыбнулась. Макадамсы постоянно требуют от нее музыки.

— Ну хорошо, юная леди, я исполню одну песню, которую написала много лет назад.

Она заиграла, но не стала петь. Постепенно холл заполнился людьми. Дэн попросил Джесси исполнить ее последний хит, «Сейчас и всегда». Та согласилась, готовая на все, лишь бы доставить ему радость.

Дэн улыбнулся, и Джесс, чувствуя, как у нее в сердце разливается тепло, повернулась к пианино и запела:

— Сейчас и всегда ты заставляешь меня желать тебя, сейчас и всегда ты заставляешь меня плакать…

Слушатели ей не мешали. Больше того, она и не представляла, до какой же степени соскучилась по выступлениям перед публикой, пока не услышала восторженные рукоплескания. Ее попросили спеть еще, и Джесси согласилась. Правда, она делала вид, что не слышит просьб исполнить «Снега Колорадо», так как понимала, что не сможет спеть ее в присутствии Дэна перед столькими людьми, которые, возможно, поймут, о ком эта песня любви.

Анна забралась на колени к отцу и положила ему голову на грудь. А Джесси пела, радуясь, что голос ее звучит легко, а пальцы подвижны и сильны. У нее не было настроения исполнять быстрые песни, но слушатели, наполнившие просторный холл и столпившиеся у широких дверей, ничего не имели против. В конце концов, заснеженное воскресенье требовало чего-то особенного.

Джесс не заметила, когда ушел Дэн, унося заснувшую девочку. И лишь почувствовав, до какой степени у нее пересохло в горле и затекли плечи, она поняла, что играла очень долго. Дэна в холле уже не было. Выслушав аплодисменты и слова благодарности, Джесси поспешила наверх.

— Извини, — сказала она, едва Дэн отворил ей. Нельзя давать ему время захлопнуть дверь у нее перед носом.

Но Дэн отступил назад, приглашая Джесс в гостиную.

— За что?

— За то, что пела так долго. За то, что собрала толпу. Мы хотели провести день вдвоем, а я вместо этого дала концерт.

Дэн взял ее за плечи.

— Джесси, ты всегда будешь петь. И ты всегда будешь собирать толпы людей, хочешь этого или нет. Я не виню тебя за это.

— Правда?

У Джесс словно гора с плеч свалилась. Видит Бог, она не хотела влюбляться в него так сильно. И она не хочет, чтобы время, проведенное вместе, портили ссоры и обиды.