Я стоял потрясенный, чувствуя одновременно и отвращение, и удовольствие, подобное удовольствию, которое получает человек при виде любой всеобъемлющей наглости. Было ли это торжество типичным у Везли Братона? Или же все это было устроено в честь Вонана-19? Люди себя так не вели при обычных обстоятельствах. Хотя, все были абсолютно естественными. Стоило добавить немного грязи и сменить место действия, получилось бы неплохое выступление апокалипсистов, а не собрание элиты общества. Я заметил Кларика — он был в ужасе. Он стоял с одной стороны исчезнувшего прохода, большой и остроносый. Некрасивые черты его лица утратили былое очарование, изображая только испуг. Он собирался привести Вонана не в такое место.

Кстати, а где находился наш пришелец? Придя в шок, оказавшись в таком дурдоме, мы совершенно упустили его из виду. Вонан был прав, утверждая, что это бедлам.

И тут я заметил, что он стоял на берегу реки из вина. Девочка в серебряных обручах опустилась на колени, погрузив тело в малиновую жидкость и быстро провела рукой по своему телу. Подчиняясь мягкой команде, обручи разомкнулись и упали. Один обруч она протянула Вонану, швырнув остальные в воздух. Их подхватили механические птицы и начали пожирать. Богатая наследница, будучи теперь абсолютно голой, восторженно захлопала в ладоши. Один из молодых людей в зеркальных сюртуках, достал из кармана флягу и начал поливать грудь и лоно девушки. Она, в знак благодарности, сделала ему реверанс и снова повернулась к Вонану-19, предлагая ему выпить вина из ее ладоней. Он сделал глоток.

В это время левая часть зала конвульсивно задергалась, пол поднялся на двадцать футов, и откуда-то со стороны потолка появились новые участники торжества. При этом исчезли Кларик, Филдс и Астер. Я ре шил держаться поближе к Вонану, поскольку остальные члены комиссии позабыли о своих обязанностях. Вместе со своими бородатыми учеными Колф просто умирал от смеха. Ошарашенная Элен пыталась зафиксировать каждый нюанс происходящего. Хеймана куда-то утащила сладострастная брюнетка с ногтями, похожими на когти. Я стал пробираться сквозь толпу. Какой-то бесцветный молодой человек схватил мою руку и поцеловал ее. В шести дюймах от моих ботинок случился приступ рвоты с нетвердо стоявшей на ногах вдовой. Из пола сразу же возник золотистый жук, диаметром где-то в фут и, со звуком удовольствия, все слизал. Когда он уходил, я заметил размещенные под крыльями механизмы. Через мгновение я был возле Вонана.

Его губы были испачканы вином, однако улыбка по-прежнему оставалась волшебной. Заметив меня, он оставил девчонку Сотели, пытавшуюся затащить его в винную реку, и сказал:

— Сэр Гафилд, это замечательно. Я очень доволен вечером. — На его лбу появилась морщина. — Насколько я помню, «сэр Гафилд» — это не правильная форма обращения. Вы же Лео. Лео, я очень доволен вечером. Этот дом — сама комедия!

Вакханалия, царившая вокруг нас, становилась все яростней. На уровне глаз летали капли живого света. Я видел, как один из выдающихся гостей, поймал каплю и съел ее. Первое столкновение началось между двумя сопровождающими обрюзгшей женщины, в которой я с отвращением узнал королеву красоты моей молодости. Рядом с нами катались две девушки и неистово рвали одежду друг друга. Вокруг них образовался круг зевак, которые ритмично хлопали, когда обнажался очередной участок кожи. Внезапно вспыхнули розовые ягодицы, и ссора перешла в свободные сапфические объятия. Вонана, похоже, очаровали обнаженные ноги девушек; таз завоевательницы и сосущие звуки их соединенных губ. Но в это время к нам подошел какой-то человек.

— Вы знаете этого человека? — спросил меня Апокалипсист. У меня появилось неприятное ощущение, что Апокалипсист обладал способностью смотреть в двух направлениях. Но было ли это так?

Подошедший оказался полным мужчиной, приблизительно одного роста с Вонаном, но в два раза толще. Громоздкое тело служило подставкой для массивной вытянутой головы, которая, минуя шею, прорастала прямо из плеч. У него полностью отсутствовали волосы — не было даже бровей и ресниц поэтому он казался более обнаженным, чем действительно обнаженные люди, встречавшиеся вокруг. Не обращая на меня внимания, он протянул Вонану свою огромную лапу и сказал:

— Так вы и есть человек из будущего? Рад познакомиться. Меня зовут Везли Братон.

— О, хозяин! Добрый вечер! — Вонан одарил его одним из вариантов своей улыбки — менее ослепительной и более вежливой, и почти сразу же убрала ее. На первый план выступили глаза — пронзительные и холодные. Мягко кивнув в мою сторону, Вонан сказал:

— Думаю, что вы знаете Лео Гафилда?

— Только понаслышке, — прорычал Братон. Он все еще протягивал руку. Вонан не взял ее. Выжидательный взгляд Братона постепенно стал свидетельствовать о разочаровании и, даже, едва сдерживаемой ярости. Почувствовав это, я сам схватил его руку и прокричал:

— Мистер Братон, было очень любезно с вашей стороны пригласить нас. Это удивительный дом. — После чего я тихо добавил:

— Он не знает всех наших обычаев. Не думаю, что он умеет пожимать руки.

Похоже, магнат смягчился. Отпустив мою руку, он сказал:

— Вонан, как вы находите это место?

— Очаровательно. Его утонченность очень мила. Я восхищен вкусом вашего архитектора, его строгостью и классицизмом стиля.

Я не знаю, говорил ли он это искренне или просто смеялся. Братон, по всей видимости, принял этот комплимент за чистую монету. Он схватил одной рукой Апокалипсиста, другой меня и сказал:

— Ребята, я хочу показать вам обратную сторону медали. Думаю, что вас это заинтересует, профессор. А Вонана и наверняка. Пошли!

Я боялся, что Вонан продемонстрирует что-нибудь подобное произошедшему на Испанской лестнице, заставив Братона отлететь на несколько ярдов за то, что тот схватил его за руку. Но, нет. Гость позволил человеку прикоснуться к себе. Таща нас за собой, Братон проложил путь сквозь хаос торжества. Невидимый оркестр сыграл заключительный аккорд и быстро перешел в музыку, которой я раньше не слышал. Звуки исходили изо всех углов комнаты. На помосте танцевала девушка, наряженная египетской принцессой. Братон схватил ее за голые ягодицы и отставил в сторону, словно это был стул. Вслед за ним мы поднялись на помост. Он сделал какой-то знак и мы резко провалились сквозь пол.

— Мы опустились на двести футов, — пояснил Братон. — Здесь находится ведущий контрольный пункт. Посмотрите!

Он величественно взмахнул руками. Мы находились среди множества экранов, транслировавших празднество. Действия калейдоскопически развертывались сразу в десятке комнат. Я видел, как покачивался несчастный Кларик, когда к нему на плечи забиралась какая-то роковая женщина. Мортону Филдсу угрожала какая-то толстушка с широким, плоским носом. Элен Эмсилвейн что-то диктовала в амулет, висевший на ее шее, пытаясь как можно точнее описать происходящее. В то время как Колф вовсю наслаждался, глухо хохоча, пока перед ним раболепствовала большеглазая девочка. Хеймана я вообще не мог найти. Стоявшая в центре зала Астер Миккелсон безмятежно взирала на творившееся вокруг нее. По-видимому, сгибающиеся под изобилием блюд столы передвигались по комнатам по собственному усмотрению. Я видел, как гости брали лакомые кусочки, набивая ими себя и угощая других. Я видел комнату, где с потолка свисали краны с вином и ликером, чтобы каждый мог попробовать их содержимое. Я видел полностью затемненную комнату, где тоже кто-то находился. Я видел комнату, где гости сидели, обернув головы повязками какого-то сенсорно-разрушительно аппарата.

— Смотрите! — воскликнул Братон.

Мы посмотрели (Вонан — с интересом, а я — с предчувствием беды), как Братон с маниакальным блеском в глазах дергал выключатели, замыкал контакты и набирал какие-то команды на компьютере. В комнатах то зажигались, то гасли огни; полы и потолки менялись местами; крошечные искусственные существа как безумные врезались в визжавших и хохотавших гостей. Вдруг по зданию пронесся такой ужасающий звук, что его трудно было назвать музыкой. Мне показалось, что сама Земля взорвалась в знак протеста, и расплавленная лава поглотит нас всех.