Белнэп мысленно представил себе вестибюль, пытаясь восстановить в памяти его расположение. Как далеко от лифта расположены двери главного входа? Шагах в тридцати, чуть больше или чуть меньше. Возможно, ему удастся до них дойти.

Вслушиваясь в обрывки приглушенных разговоров, Белнэп отсчитывал последние секунды, заставляя себя сохранять спокойствие. Наконец раздался электронный звонок. Маленький светодиод на панели с кнопками этажей сменил красный свет, говоривший о спуске, на зеленый, указывающий на подъем.

Двери плавно раскрылись, и все вышли на полированные каменные плиты вестибюля здания Харта. Весь спуск занял не больше пятнадцати секунд; у Белнэпа в жизни бывали дни, пробегавшие быстрее.

Белнэп задержался на мгновение, пропуская всех. Лучше не давать мускулистому оперативнику возможность еще раз задержать на нем свой взгляд. Достаточно мимолетной мысли, тени сомнения – волосы, ботинки, мелкие неточности в форме, само присутствие Белнэпа в лифте – и игра будет окончена. Но рыжеволосый мужчина занял место у телефона-автомата напротив; не оставалось выхода, кроме как пройти мимо него.

Белнэп не замедлил шаг, тихо постукивая ботинками на резиновой подошве по каменным плитам пола, глядя прямо перед собой, словно направляясь в противоположное крыло. Все выходящие из здания подвергаются тщательному осмотру. Свои намерения он будет скрывать до самого последнего момента.

Белнэп прошел пятнадцать шагов. Восемнадцать шагов. Прошел мимо пары оперативников в штатском, защищенный своей бесстыдно бросающейся в глаза формой. И вдруг какой-то мужчина в коричневом костюме крикнул:

– Это он!

Он уверенно указал на Белнэпа.

– Где? – воскликнул другой оперативник.

– Который? – крикнул охранник у входа, сжимая винтовку.

Белнэп присоединился к общему хору.

– Где? – воскликнул он, выкручивая голову в сторону, как будто мужчина в коричневом костюме указал не на него, а на кого-то другого, стоявшего у него за спиной. – Где? – повторил Белнэп.

Эта примитивная, незамысловатая уловка позволит ему выиграть лишь какие-то секунды. Однако он будет доволен и этим. До охранника у входа оставалось всего несколько ярдов. Ослепленные ведомственной самоуверенностью, спецслужбы практически наверняка не поставили охрану здания в известность относительно проводимой операции. Белнэпу можно попытаться сыграть на этом. Он приблизился к охраннику с приплюснутым лицом и глазами, скрытыми тяжелыми веками.

– У нас чрезвычайная ситуация, – сказал Белнэп. Развернувшись, он указал на мужчину в коричневом костюме. – Как этот человек сюда попал? – с вызовом спросил он.

Охранник строго смерил взглядом оперативника в коричневом костюме, делая вид, будто полностью владеет ситуацией. Прошло уже семь секунд с того момента, как Белнэп «погорел». Оружия у него не было – он не смог бы его пронести через металлоискатель, – поэтому единственная его надежда заключалась в том, чтобы посеять как можно большее смятение. В учебниках тактики методика подобных действий описана в разделе «Манипулирование общественным поведением». Проблема заключалась в том, что многие из противников Белнэпа обучались по тем же самым наставлениям. Мужчина в коричневом костюме действовал быстро и расторопно; уловки Белнэпа его нисколько не смутили. Украдкой взглянув на него, Белнэп увидел, что оперативник выхватил пистолет, несомненно, спрятанный под свободным пиджаком. Изящная игра намерений: если Белнэп, увидев у него в руке оружие, откажется подчиниться, оперативник получит полное право стрелять на поражение. Однако Белнэп обязательно должен знать о существовании пистолета. Обернувшись к охраннику в будке у входа, глядя ему в лицо, Белнэп направился к оперативнику в коричневом костюме – тому самому, который держал его под прицелом своего пистолета. В настоящий момент главным оружием Белнэпа являлось именно то, что он безоружен: неправомерное применение оружия на глазах многочисленных свидетелей обернется большими проблемами даже для сотрудника «специальной» службы.

Наконец Белнэп повернулся к оперативнику.

– В чем дело, дружище? – обиженным тоном произнес он.

– Держи руки так, чтобы я их видел, – приказал тот.

Он подал знак кому-то у Белнэпа за спиной. Обернувшись, Белнэп увидел рыжеволосого мужчину из лифта. Тот приближался быстрым шагом. Трое охранников в форме держали винтовки на изготовку, однако на лицах у них было написано недоумение. События развивались очень стремительно, причем все было настолько запутанными, что они до сих пор не могли понять, кто же их цель. Поднять руки означало бы тотчас же разрешить все сомнения; Белнэп решил этого не делать.

Он мысленно проиграл геометрическую задачу. Двое оперативников. Трое вооруженных охранников. Еще один охранник в форме у входа, безоружный. С десяток посторонних, в основном посетителей, которые уже начинали замечать что-то неладное, хотя пока что дальше этого их знания не распространялись.

Белнэп расправил плечи и положил руки на бедра. Это была воинственная поза, однако в ней не было ничего угрожающего: его руки были пустыми, без оружия, не сжатыми в кулаки. Ноги он расставил на ширине плеч. Эта поза означала: «командую я». Полицейских учат принимать ее, чтобы одним своим видом подавлять нарушителя.

Разумеется, это была ложь. У Белнэпа не было никакой власти. Как следствие, его поза, не будучи угрожающей, лишь сбивала с толку. Сторонние наблюдатели – в том числе трое охранников – видели не преступника, которого задерживают служители закона. Они видели человека в форме, отдававшего приказ оперативнику в коричневом пиджаке. Эта картина противоречила логике, и одно это уже помешает им уверенно откликнуться на стремительно меняющуюся ситуацию – а именно это и требовалось Белнэпу.

Белнэп приблизился еще на один шаг к мужчине в коричневом костюме, глядя ему прямо в глаза, не обращая внимания на направленный на него пистолет. Он слышал шаги мускулистого рыжеволосого оперативника, который быстро сокращал расстояние, приближаясь к нему сзади. «Ошибка», – мысленно отметил Белнэп. Это означало, что все трое оказались на одной прямой и, гораздо важнее, что пистолет 357-го калибра, который рыжеволосый оперативник наверняка уже держал в руке, был совершенно бесполезен – по крайней мере, на какое-то время. Пуля с высокой начальной скоростью, направленная в Белнэпа, прошьет его насквозь и поразит оперативника в коричневом костюме. Белнэп понимал, что, по крайней мере, в течение нескольких секунд ему можно не бояться рыжеволосого. Белнэп сделал еще один шаг к мужчине в коричневом костюме, который, как он и предполагал, не двинулся с места: вооруженный человек не посмеет признать свою слабость, отступая. Теперь они находились в двух шагах друг от друга, а может быть, и ближе.

– Я сказал, в чем дело? – с язвительностью, от которой сейчас не было никакого толка, повторил Белнэп.

При этом он отклонил плечи назад, выдвинул бедра вперед, изображая высокомерное негодование. Дуло пистолета оперативника в коричневом костюме, крупнокалиберный «беретта-кугуар», вжалось Белнэпу в упругий живот. В обойме восемь патронов, понял Белнэп, потому что она на полдюйма выступала снизу из рукоятки. Оперативник мог выстрелить в него в любое мгновение. Но Белнэп не дал ему повода – к тому же девятимиллиметровая пуля, пройдя сквозь мягкие ткани живота, наверняка поразит его рыжеволосого напарника.

Быстро сжимающееся окошко относительной безопасности. Внезапно Белнэп согнулся пополам, со всей силы обрушив лоб в лицо своему противнику, ломая ему переносицу. Белнэп знал, что лишь тонкий, пористый слой краниальной кости отделяет носовые пазухи от головного мозга; сильнейший удар распространится через решетчатую кость и достигнет твердой мозговой оболочки.

– Стой, ни с места! – взревел рыжеволосый оперативник, видя, как его товарищ в коричневом костюме осел на пол. Белнэп услышал характерный щелчок затвора: в патронник был дослан патрон.

Следующие три-четыре секунды будут такими же решающими, как и предшествующие. Увидев на губах упавшего оперативника блестящую бесцветную жидкость, Белнэп понял, что это спинномозговая жидкость. Отныне никто больше не будет считать Белнэпа безобидным; оставаться дальше без оружия не имело смысла. Повалившись вперед, Белнэп растянулся на лежащем на полу человеке, словно поверженный невидимой силой, и выхватил из обмякших пальцев «беретту». Перекатываясь через бок, он вытащил из пистолета обойму и спрятал ее в карман. Когда Белнэп поднял взгляд на рыжеволосого культуриста, «беретта» уже была у него в руке.