— Невысокий. Накачанный. Отвратительный костюм и такая же прическа.

— Белесые волосы и торчат ежиком?

— Точно! — с облегчением выдохнул Криммлер. Теперь бродяга знает, что инженер говорит правду, и у него нет уважительной причины (кроме того, что Криммлер вообще противный) спихивать его с дерева. Бродяга потянулся, и ветка затрещала под его солидным весом.

— Как его зовут? — спросил одноглазый.

— Гэш, — ответил Криммлер и вздрогнул, когда холодная капля упала ему на голую ляжку. Вторая стукнула по спине.

— Это имя или фамилия?

— Он назвался мистером Гэшем.

— Что ему нужно от парня с собакой?

— Сказал, его послал мистер Клэпли, мол, парень — баламут. Я не расспрашивал. — Усилившийся ветер шелестел сосновыми иглами. Криммлер вцепился ногтями в кору. — Не могли бы вы снять меня отсюда?

— Мог бы, — ответил бродяга, спускаясь по веткам. — Но вряд ли стану.

— Какого черта! Вы что? — затрясся Криммлер.

— Надо идти. Пора помыться.

— Уж я поубивал собак на своем веку, — сказал человек в ботинках на «молниях».

— Не сомневаюсь, — ответил Твилли.

— И еще котят.

— Верю.

— А раз — ручную обезьяну одного болвана. Бернардо его звали. Бабуин Бернардо. Как сорвался с поводка — и прыг мне на голову! Про обезьян говорят, они сообразительные. Вранье. Собаки умнее.

— Да, — сказал Твилли.

— Но эту я пристрелю, можешь быть уверен.

— Она не моя.

— Чего ты там? — От дождя волосы на голове человека обвисли. Он вытянул правую руку и нацелил пистолет в голову Лабрадора. — Тебе все равно, если я шлепну эту шавку?

— Этого я не сказал, — ответил Твилли. — Я сказал, пес не мой. Он принадлежит тому, кто тебя сюда направил.

— Неверно! — Человек загудел, как зуммер в телеигре. — Это пес главного засранца по имени Палмер Стоут.

— Разве не он тебя нанял?

Человек хохотнул и снова насмешливо загудел.

— Ха! Стал бы я работать на такую дубину!

— И я об этом подумал.

— Меня нанял мистер Клэпли.

— Понятно.

— Избавиться от баламутов. Давай, шевелись. Скажи этой чертовой собаке и пошли, пока совсем не промокли. Где твоя машина?

— Там. — Твилли мотнул головой в сторону пляжа.

— А твоя подружка?

— Уехала. — Господи, хоть бы так и было, подумал Твилли. — Мы поругались, и она умотала.

— Скверно. У меня были кой-какие планы.

— Можно тебя спросить? — сменил тему Твилли.

— Меня зовут мистер Гэш.

Теперь Твилли окончательно убедился, что человек в коричневых ботинках на «молниях» намерен его убить. Иначе бы не назвался — точно знал, что Твилли никому ничего не скажет.

— Так можно спросить?

— Давай, только шевели ногами.

Они шли вдоль обдуваемого ветром берега. Твилли впереди, за ним Макгуин, а в нескольких шагах сзади — мистер Гэш, старавшийся не замочить в прибое ботинки.

— Почему ты держишь на прицеле собаку, а не меня? — спросил Твилли.

— Потому что видел, как ты рванул сюда, когда подумал, что бобик попал в беду. О бессловесной твари ты заботишься больше, чем о себе. Так что никакой дури не выкинешь, пока я держу кобеля на мушке. А ему мозгов не хватит сообразить, что происходит.

Твилли нагнулся и почесал Макгуину макушку, тот благодарно повилял хвостом. Казалось, пес потерял всякий интерес к странно пахнущему человеку с оружием.

— К тому же, — добавил мистер Гэш, — прикольно будет кокнуть пса у тебя на глазах. Так это будет — кобель первый.

— Почему?

— Сам подумай. Пристрелю первым тебя — пес взбеленится. А если сначала прикончить его — что ты сделаешь? Яйца мне откусишь? Очень сомневаюсь.

— Резонно, — сказал Твилли. Ноги налились свинцом, руки похолодели. Воздух становился прохладнее. Соленые брызги обжигали лицо, и Твилли не отрывал глаз от земли. Он видел на песке следы Дези, они вели в том же направлении.

— У меня есть здоровская запись нападения собаки. Чау-чау по кличке Брут. Хозяин вопит, зовет на помощь, потому что Брут вцепился ему в яйца и не выпускает. Оператор с «911» советует поскорее чем-нибудь отвлечь собаку. Тот придурок опрокидывает на Брута полный кофейник, и последнее, что слышно на пленке, — нескончаемый визг. Собака все ему оторвала на хрен.

— Кошмар!

— Ты бы слышал!

— Где ты достаешь такие записи? — спросил Твилли, а сам подумал: уместнее спросить — зачем?

— Есть свои источники, — ответил мистер Гэш. — Ну где же твоя дурацкая машина? Я весь промок.

— Уже близко.

У Твилли упало сердце, когда за поросшей кустарником дюной он разглядел припаркованный фургон. Он надеялся, что Дези увидит ключи в замке зажигания, вернется в пансион и будет там дуться, или собирать вещи, или что угодно.

Может, она решила прогуляться, думал Твилли. Главное, чтобы ее не было в машине, главное, чтобы не было...

Но она была — лежала на заднем сиденье. Мистер Гэш постучал стволом пистолета по залитому дождем окну. Дези недоуменно встрепенулась и прижалась лицом к стеклу. Мистер Гэш показал ей пистолет и велел открыть дверцу. Она замешкалась, и тогда он, схватив Макгуина за ошейник, вздернул собаку и приставил ей к шее пистолет.

Дверь распахнулась.

— Смотри-ка, псина, — осклабился мистер Гэш. — Она тоже тебя любит.

Добравшись до старого моста, полицейский передумал. Резко развернув машину, он поехал разыскивать друга и нашел его через полчаса. Запрокинув голову, голый губернатор стоял на дюне с распростертыми руками, позволяя дождю и ветру хлестать себя.

Джим Тайл посигналил и мигнул фарами. Человек, называвший себя Сцинком, недовольно вгляделся сквозь завесу дождя. Увидев патрульную машину, он неторопливо прошествовал по песку и, совершенно мокрый, взгромоздился на переднее сиденье.

— Мы вроде как попрощались, — сказал он, отжимая бороду.

— Я забыл тебе кое-что отдать.

Сцинк рассеянно кивнул.

— К твоему сведению: придурок Дик оказался прав. Кто-то ищет этого мальчишку с собакой.

— Ему двадцать шесть лет, — сказал Джим Тайл.

— Все равно мальчишка. Он здесь, на острове, как я понимаю. И, кажется, я видел человека, которого послали его убить.

— Тогда хорошо, что я вернулся.

— Тебе нельзя здесь оставаться.

— Знаю, — ответил полицейский.

— У тебя есть Бренда, о ней нужно заботиться. Пенсии, медицинские пособия и все такое. Нельзя тебе влезать в это дерьмо.

— Ничто не мешает мне снять форму, губернатор. Хотя бы на несколько минут.

— Только здравый смысл мешает.

— Где твоя-то одежда?

— Развешана на дереве, — сказал Сцинк. — Зачем приехал, Джим?

Полицейский ткнул большим пальцем в багажник.

— Открой сам, ладно?

Сцинк вылез под дождь и обошел машину. Вернулся он со свертком в промасленной бумаге и улыбнулся, взвешивая его в руке.

— Ах ты, старый плут! Наверное, «Смит и Вессон»?

Полицейский сказал, что оружие чистое, без серийного номера.

— Один из моих ребят отобрал его у наркокурьера в округе Окалуса. Пустяковое дело — восемнадцатилетний парнишка-кубинец ехал в три часа ночи в желтом «лэндровере» по 10-му шоссе со скоростью тридцать семь миль. Чудо, что мы обратили на него внимание.

Сцинк носовым платком протер запотевший искусственный глаз.

— Не понимаю. Сам же не велел мне брать «АК-47».

— Наверное, старею и становлюсь нервным, — сказал Тайл. — Там в бардачке еще кое-что. Возьми.

Сцинк откинул крышку и нахмурился.

— Нет, Джим. Ненавижу эти штуки. — В ящике лежал сотовый телефон.

— Пожалуйста. Сделай одолжение, — попросил полицейский. — Так я быстрее откликнусь.

Сцинк взял телефон.

— Ты лучше уезжай, — пробурчал он. — Твоя чертова машина торчит здесь, как пресловутое бельмо на глазу.

— Ты не поедешь?

— Пойду оденусь.

— О, тогда ты действительно растворишься, — сказал Джим Тайл.

Сцинк сунул тяжелый сверток подмышку и вылез из машины. Перед тем как захлопнуть дверцу, наклонился и сказал: