Джим Пратт пожертвовал всей своей наличностью, часами и любимым автопером, лишь бы получить от служащих отеля какие-нибудь сведения, указания, намек.

Ведь не могли же девятнадцать респектабельных путешественников провалиться сквозь землю!.. Но произведенные Джимом затраты не окупились ни на грош.

И вот сбитые с толку мастера газетных сенсаций бросились искать Гастингса.

Ясно, что старый марабу должен быть вместе с прилетевшими из Арктики исследователями: они — его гости…

Контора не открылась ни в девять, ни в десять, ни в одиннадцать. Потерявшие терпение (а некоторые и службу) репортеры начали было расходиться, как вдруг открылась дверь, из нее повалили клубы сигарного дыма, и лысый Чарлей, появившись на пороге, окинул бесстрастным взглядам потрясенную толпу. Он сразу же отвел все упреки:

— Вы, очевидно, искали меня где угодно, только не там, где нужно. Я ведь отнюдь не противник гласности и вовсе не бежал от представителей прессы.

Дверь заперли изнутри, потому что у нас было совещание, которое началось еще вчера, в шесть часов вечера. Но если бы любой из вас постучался, его впустили бы…

Между тем, в просторном помещении конторы взорам изумленных репортеров предстали все девятнадцать путешественников, рассевшихся вокруг длинного массивного стола. Все они были с сигарами в зубах, все в тех же надвинутых на лоб коричневых котелках. Девятнадцать тяжелых подбородков выдвинулись вперед. Девятнадцать пар ног покоились на столе.

— Минуточку! — остановил Гастингс рванувшихся было в дверь репортеров. — Сейчас по поручению отважных исследователей я сделаю официальное сообщение.

Должен предупредить, что ни один из почтенных путешественников не намерен давать частных интервью или писать статьи для газет. И кроме того, что вы услышите от меня, ничего больше выведать вам не удастся. Так что не тратьте времени даром…

Блокноты и перья давно были наготове. Джим Пратт, опустившись на корточки и привалившись спиной к стене, уже приладил пишущую машинку у себя на коленях, а Стенли Мак-Дан выглядывал из окошка телефонной будки и делал ему знаки.

Пратт жестами ответил Мак-Дану: «Согласен кооперироваться, но с условием, что первое сообщение будет передано в мою редакцию, а второе — в вашу».

Они еще не успели столковаться, как Чарлей Гастингс начал:

— Вчера сверхскоростной самолет военной авиации доставил в Ивертон девятнадцать наших граждан, посвятивших свою жизнь дальним исследованиям.

Увы, из последней экспедиции не вернулись трое ее участников: всем известный ученый-исследователь Арктики господин Джонатан Блекпиг, руководивший данной экспедицией, знаменитый полярный летчик Дик Эшн и ветеран полярных путешествий, старейший из исследователей Арктики Эмери-Антон Куггли.

Возможно, мы больше никогда их не увидим. Трое отважных путешественников, выполняя свой долг, окрыленные благородной мечтой еще выше поднять над миром лунный флаг Монии, отправились в глубь Арктики. Оставшиеся девятнадцать отважных путешественников не смогли исправить поврежденный при аварии самолет и организовали поиски пропавших товарищей. После весьма тяжелых странствований, оставшись без продовольствия и топлива, экспедиция повернула в обратный путь к морю. У берега храбрые исследователи подверглись нападению неизвестной подводной лодки нового типа. Она внезапно появилась среди льдов и помчалась прямо на них. Экипаж этой лодки предложил храбрецам сдаться в плен. Но неизвестные просчитались: девятнадцать достойных граждан великой демократической Монии не уронили честь лунного флага. Нападавшие получили должный отпор. Несмотря на истощение, девятнадцать исследователей держались против превосходящих сил нападавших, вооруженных неизвестным нам оптическим оружием, до прибытия на помощь самолета военной авиации. Судьба трех героев, затерявшихся во льдах Арктики, внушает серьезные опасения, особенно ввиду появления в районе, где они производили исследования, таинственной подводной лодки, которая, кстати, может также подниматься в воздух. Эта машина универсального типа принадлежит одной достаточно известной нам державе.

Самолеты военной авиации вот уже третий день ведут тщательные поиски, не давшие, к сожалению, пока результатов… «Общество дальних исследований» обращается с призывом ко всем монийцам поддержать его культурную миссию в диких странах Заполярья и покупать вновь выпущенные акции «Золотой лед».

Пожертвования в фонд розыска пропавших членов экспедиции и — в случае их безрезультатности — в фонд помощи их вдовам и сиротам принимаются на текущий счет 00363794 во всех отделениях Национального банка. Вот все, что я имел вам сообщить. Благодарю вас, господа!

Когда в конторе не осталось никого, кроме арктических героев, восседавших по-прежнему неподвижно, Гастингс запер двери и прошел в свой кабинет. Здесь, взяв телефонную трубку, он скрюченным пальцем набрал многозначный номер.

— Покорнейше прошу госпожу Клавдию, — проворковал Чарлей, почтительно склоняя лысую голову. — Добрый день, госпожа Клавдия! Прошу вас передать своему дорогому супругу, что у старого Гастингса — хе-хе! — все в полнейшем порядке… как и следовало ожидать… Приветствую вас, госпожа Клавдия!

Он положил трубку на рычаг и еще долго стоял, подобострастно улыбаясь, не меняя неудобной позы…

А репортеры в это время тоже волновались у телефонов.

Сенсация! Сенсация! Успех решали секунды. Профессиональная честь требовала предельной резвости ног и ловкости языка.

Состязание в скорости, начавшееся в коридоре тридцать пятого этажа небоскреба, молниеносно перенеслось в угрюмые кабинеты редакций и цехи типографий. И вот на улицах газетчики уже наперебой выкрикивают:

— «Рука одной «неизвестной» державы», «Восток двинулся на север», «Железный занавес над Арктикой», «Наши границы в опасности», «Ни один мониец отныне не может спать спокойно», «Судьба наших детей под угрозой»…

Но самый большой успех в то утро выпал на долю маленького юркого продавца газет, который изобрел заголовок, ни в одной газете не напечатанный.

— Первые жертвы! — кричал он. — Первые жертвы!!!

Со всех сторон к нему тянулись руки с монетами, и увесистая кипа газет разлетелась из рук.

Радио подхватило сенсацию и в то же утро разнесло ее во все уголки мира.

Чего только не наговорили ретивые комментаторы! И «Рука Москвы», и «Железный занавес постепенно закрывает весь мир», и «Русские базы под боком»… В этом бешеном лае было мало логики, но дело ведь не в логике! Чем глупее, бессмысленней ложь, чем грязней клевета, тем сильней она действует на нервы обывателя, тем легче сбить его с толку и, в конце концов, запугать до невменяемости.

Через два дня около восьми часов вечера по местному времени дежуривший у кабины Гарри заметил над горизонтом блестящую точку. Он принял ее за звезду и даже не разбудил отдыхавших товарищей, будто в Арктике так и полагалось, чтобы при незаходящем солнце светили звезды.

Но когда звезда стала быстро увеличиваться, приближаться, Гарри воскликнул:

— Помощь пришла, товарищи! Вставайте!

Первым вскочил Солнцев. Сна как не бывало. Он выбежал из кабины и закричал:

— Ура! Наши!

К нему присоединились Иринин и Рыбников. Сомнений не было: стремительно приближался «Светолет II». Не прошло минуты, как машина опустилась на лед.

Из нее вышли Федоров и Надя. Лев крепко обнял ее.

— Спасибо, родная!

— Товарищ начальник, — отрапортовал Федоров, — по приказанию министра «Светолет II» прибыл в ваше распоряжение. В пути никаких происшествий не было.

— Благодарю вас, товарищ Федоров, — ответил Лев, пожимая руку помощнику.

Федоров передал Солнцеву пакет. Лев быстро прочел письмо и сказал:

— Мы не имеем права медлить. Товарищ Федоров, прошу вас собрать стратоцикл.

Вы отправитесь на нем обратно. Немедленно приведите в полную готовность «Светолет III». Дела принимают такой оборот, что он в любую минуту может нам понадобиться. Министру передайте, что я строго придерживаюсь указаний. Связь с лицом неизвестной национальности, живущим на открытом нами острове, установлена, — по всей видимости, уже сегодня нам удастся воспользоваться его… гм… сотрудничеством.