«Светолет» пошел вдоль берега, сначала на восток, затем, обогнув мыс, на запад, северо-запад. Вскоре он очутился в небольшом фиорде, врезавшемся километра на два в остров. Справа и слева в нескольких десятках метров от «Светолета» поднимались почти отвесные стены. Но никаких следов Подземного города, никаких признаков присутствия человека… А ведь фиорд, казалось, был прекрасным местом для устройства подземного входа…

Лишь через несколько часов в одном из неглубоких заливов северного побережья «Светолет» наткнулся на остатки затонувшей подводной лодки.

Вдруг Гарри закричал:

— Смотрите! Вон там… Это вход!

Он указывал на то место каменного выступа, куда упиралась изуродованная корма подводной лодки. Над ней в каменном выступе было видно отверстие, сделанное руками человека — об этом свидетельствовала его правильная форма.

— Да, похоже на подводный вход, — стараясь скрыть волнение, сказал Солнцев.

Каждому хотелось отправиться в разведку. Пришлось прибегнуть к жеребьевке.

Исключив Солнцева, как начальника экспедиции, и Надю, для которой не было подходящего скафандра, Рыбников, Иринин и Гарри стали пытать счастья… Надломленная спичка досталась Гарри, и все принялись снаряжать его в путь. В громоздком водолазном костюме Гарри был похож на сказочное морское чудовище.

Спустившись через люк в герметическую камеру, помещавшуюся между стенками фюзеляжа и кабины, Гарри был выброшен оттуда наружу мощным напором сжатого воздуха.

Неопытный водолаз, неуклюже поднявшись на ноги, тяжелым шагом направился к затонувшей подводной лодке. Неуверенно стал карабкаться на корму. Солнцев передал ему по ультразвуковому аппарату:

— Гарри, вы забыли инструкцию. Не кустарничайте. Закройте клапан — и воздух сам поднимет вас.

Слова Солнцева, прозвучавшие в шлеме, были для Гарри полной неожиданностью.

Он и не подозревал, что в шлем вмонтирован ультразвуковой аппарат — значит, ни на минуту не потеряется связь с друзьями. Гарри весело рассмеялся:

— Очень хорошо! Скажите еще что-нибудь, Лев Леонидович!

Солнцев сказал, что Гарри не должен забывать о клапане, регулирующем давление воздуха в скафандре.

Гарри поднял свою огромную руку в металлической перчатке, нащупал клапан и нажал кнопку механизма. Через две минуты, надувшись как шар, он оторвался от дна. Цепляясь руками и ногами за выступы скалы, Гарри добрался до отверстия, но, забыв о своем объеме, сразу же застрял в нем.

Рыбников и Надя, наблюдавшие за ним из рубки, не могли удержаться от смеха.

— Действительно, потешное зрелище, — сказал Солнцев, — но не забывайте, что это небезопасно. Скафандр может порваться. Тогда мы вряд ли сумеем выручить Гарри.

Гарри выпустил из скафандра лишний воздух. Помахав рукой «Светолету», он скрылся в отверстии.

— Еще не освоился, — сказал Солнцев, — опять забыл инструкцию. Эй, Гарри! — крикнул он в микрофон. — Включите фонарь! Кнопка у запястья левой руки.

Раш провел людей через заброшенные гезенки и ворвался в центральную шахту верхнего горизонта с юга, а Янковский, воспользовавшись ступеньками в главном стволе, одновременно прошел со своей группой с севера. Пленные охранники уныло шагали впереди.

Выполняя приказ русского, небольшие вооруженные отряды тем временем врывались в штольни и штреки на всех горизонтах и, не встречая серьезного сопротивления, обезоруживали надсмотрщиков, освобождали и вооружали заключенных.

Чертеж профессора Паульсена оказался точным, и повстанцам не пришлось тратить времени на разведку местности.

По всем ходам Подземного города к верхнему горизонту потянулись повстанцы.

Они пели, плясали, кричали, не зная, как еще выразить свою радость.

Изможденные лица впервые за много лет улыбались, на них сияла радость. Один, сорвав с груди номерную бляху крикнул:

— Я — Жан Буатье!

Со всех сторон раздалось в ответ:

— Я — Джон!

— Я — Морис!

— Я — Стефан!

Седой широкоплечий мужчина сидел на камне: держа дубинку в руках и раскачиваясь из стороны в сторону, он плакал навзрыд.

— Что с вами, друг? — спросил Раш.

— Я забыл свое имя…

Русский принялся называть все приходившие ему на память имена, но человек простонал:

— У нас нет таких имен!

— Вы — француз?

— Я датчанин…

Раш продолжал называть имена. Когда он произнес «Олаф», датчанин взволнованно воскликнул:

— Погодите! Кажется, так звали меня… А может быть, моего брата?

— Ну, конечно, Олаф — это вы, — сказал Раш. — Давайте же мне вашу руку.

Поздравляю вас, Олаф. Вы снова стали человеком.

— Спасибо! — горячо ответил датчанин. — А кто вы, Раш?

— Я — русский.

— Советский?! — воскликнул Олаф и бросился к Рашу.

Гладя его плечи, вглядываясь в лицо, датчанин бормотал:

— Спасибо! Спасибо!.. Я здесь забыл свое имя. Но я не забыл, что на свете есть советская страна, коммунисты… — Он крепко пожал руку русскому. — Москва!..

Раш хотел ответить, но тут гулко заговорил репродуктор:

— Внимание! Внимание! Внимание!

Конноли требовал от заключенных беспрекословного подчинения, грозил, запугивал жестокой расправой.

Моро вскочил на камень и, размахивая автоматом, старался перекричать громкоговоритель:

— Друзья! Это чепуха! Никто им оружия не отдаст! Так я говорю?

— Так! Правильно! Смерть палачам! Смерть убийцам! Вперед!

Глухой гул пронесся по подземелью. Задрожала земля под ногами, посыпались со стен камни.

Комендант действует…

Моро между тем продолжал:

— Товарищи, не может быть, чтобы они взорвали последний выход! Должен быть другой выход, и мы найдем его во что бы то ни стало!

Раш спокойно добавил:

— А не найдем, — пробьем новый.

Комендант этой проклятой фашистской каторги утверждает, что единственный путь к административному горизонту — это четыреста метров колодца центрального ствола. Но он, Раш, убедился, что фашисты сами плохо знают подземный лабиринт. Конноли известно только то, что построено при нем. А то, что было до него, все старые, полуразрушенные штреки и гезенки для коменданта такая же тайна, как и для восставших. Должен быть еще один заброшенный ствол. Возможно, что система гезенков, которой повстанцы воспользовались для захвата горизонтов, ведет в самую верхнюю галерею и даже на поверхность…

— Смерть насильникам! Долой палачей! Свобода или смерть! — кричали повстанцы в ответ на горячие призывы Моро.

Раш стал на камень рядом с ним и поднял руку. Стало очень тихо.

— Друзья, наше освобождение зависит от нас самих. Сейчас важно захватить жизненные центры Подземного города: продовольствие, одежду, управление машинами… Рано торжествовать, но нет причин впадать в уныние… Этот верхний горизонт они затопить не могут — он находится выше уровня моря! Мы выставим посты у ствола, будем патрулировать весь горизонт посменно, чтобы люди отдыхали по очереди. А тем временем будем искать пути — сначала в административный центр, потом — на волю.

— Уррра! Да здравствует наш командир! Смерть фашистам!

Эти крики заглушили шум воды, бешено ворвавшейся в нижний горизонт.