Лаодика называла имена, но большинство из них вылетало из головы Андромахи со скоростью охотничьих ястребов. Некоторые из них она запоминала, но только после знакомства с их обладателями: Полит с водянистыми глазами, советник царя, жирный Антифон, мастер верховой езды. Андромаху удивило бы, если бы этот человек с отдышкой вообще умел ездить на лошади. Она познакомилась с Деифобом, царевичем Гавани. Обычно его называли Диосом, он немного напоминал Геликаона только без присущей дарданцу силы. Девушку показалось, что у него были испуганные глаза.

Андромаха поняла, что Экса смотрит на нее с беспокойством.

— Хорошие сандалии, моя госпожа…» — нерешительно сказала она.

— Ты нашла их, Экса?

— Да, моя госпожа, но… они не подходят.

— Не спорь со мной, — возразила девушка. — Ты боишься гнева царя. Я понимаю это. Но тебе следует бояться и моего гнева. Андромаха говорила это приятным голосом, но так твердо смотрела в лицо Эксы, что та опустила глаза.

— Простите, моя госпожа, но ты не понимаешь. Вы не можете надеть сандалии. Царь ждет вас в Большой башне. Там опасные ступени, он приказал надеть вам подходящую обувь.

Позже, шагая по каменным улицам, Андромаха думала о том, в какую игру играет Приам. Следом за ней спешила Экса, а рядом шли два царских орла в доспехах из бронзы и серебра. Девушка сожалела, что у нее не было возможности поговорить с Лаодикой о странном выборе царя места встречи.

За семь дней своего пребывания в Трое до нее дошло множество слухов о Приаме — в большинстве из них с восхищение говорилось о троянском царе, но все они были лишены смысла. «Говорят, что у него пятьдесят сыновей, — сообщила ей Экса, — хотя царица родила ему только четверых. В молодости он был известен как жеребец». — «У многих его сыновей, законных и незаконных, имелись дома в Трое поблизости от дворца их отца. Царь, правивший более сорока лет, все еще заглядывается на хорошеньких девушек», — хихикая, призналась другая служанка. Андромаха почувствовала омерзение. «Просто еще один старик, — подумала она, — который не хочет признать, что его молодость прошла. Но у богатых есть власть, которая очень привлекательна. А Приам, говорят, самый богатый человек в мире».

Она была поражена сокровищами, которые увидела в мегароне и покоях царицы, ее сразили золототые украшениями, которые Лаодика носила каждый день. Лаодика носила золото, ее запястья и шея были увешаны браслетами, ожерельями, в волосах пшеничного цвета были вплетены золотые нити, платья украшали броши. «Но ни одно из этих украшений не сделает ее красивее», — подумала Андромаха. Драгоценности только привлекали внимание к ее маленьким карим глазам, длинному носу и слегка выступающему подбородку. Что, однако, компенсировалось приятной улыбкой и милым характером. «Бедная Андромаха, — сказала Лаодика, коснувшись руки новой сестры. — У тебя совсем нет драгоценностей и золота, только несколько бедных бус и немного серебра. Я попрошу своего отца подарить тебе золото, янтарные ожерелья и сережки, которые подходят к твоим глазам, золотые цепочки, чтобы украсить твои изящные лодыжки… и — она весело засмеялась, — длинные ноги». — «Говорят, длинные ноги — это очень красиво, — серьезно ответила Андромаха. — Чем длиннее, тем лучше».

Девушка улыбнулась про себя, глядя на эти ноги, одетые в неуклюжие сандалии с грубой подошвой, которые Экса подобрала для нее. Затем она посмотрела вверх. Большая башня Илиона, гордо поднимающаяся из южной стены Трои, была почти вдвое выше, чем городские стены, и самым высоким зданием, которое она когда-нибудь видела. Когда она спустилась вниз к холмам, то увидела появившихся на каждом углу крыши стражников. Снизу они выглядели, как мелкие насекомые, солнечные лучи отражались от их шлемов и наконечников копий.

Когда она спросила Эксу о приглашении в Большую башню, служанка повела себя странно и скрытно.

— Должно быть, это большая честь, — сказала она с сомнением. — Царь Приам приходит сюда чтобы посмотреть на свой город, владения и море. Он очень внимателен к своему народу.

— Он обычно приглашает гостей в Большую башню Илиона?

Экса покраснела и постаралась избежать ее взгляда.

— Я не знаю. Я не знаю, что делает царь. Это самое высокое место в городе. Должно быть, это большая честь, — повторила она.

Андромаха заметила испуганный взгляд служанки, обняла и прижала ее к себе.

— Я не боюсь высоты, — уверила она ее. — Не волнуйся.

Они вошли в большую квадратную башню через Шеанские ворота. Каменные стены были очень толстыми, внутри башни было холодно и сыро. Андромаха увидела узкий пролет лестницы, уходящей в темноту. Она взглянула вверх: башня напоминала внутри столп пустого воздуха, который проникал сквозь щели в толстых стенах. Ступеньки были сделаны под наклоном и разделялись пролетами, лестница заканчивалась высоко наверху небольшой площадкой. Перил не было. К стенам были приделаны факелы, один из стражников зажег головешку, чтобы осветить Андромахе лестницу.

— Вы хотите, чтобы я пошла с вами, моя госпожа? — Андромаха увидела в пламени факела, что глаза Эксы расширились от страха, а руки схватились за распухший живот.

— Нет. Оставайся здесь. Жди меня, — приказала царевна.

— Вы хотите воды?

Экса начала отстегивать фляжку с водой, висящую у нее на боку. Андромаха подумала секунду, затем сказала ей:

— Нет, может, я захочу позже.

Она поняла, что стражники собираются проводить ее наверх. Девушка вытянула руку.

— Дай мне факел, — потребовала Андромаха.

Стражник с факелом, бросив неуверенный взгляд на своего товарища, протянул ей головешку.

— Оставайтесь здесь, — приказала она. Прежде чем они успели двинуться с места, девушка начала быстро подниматься по лестнице, легко ступая по блестящему камню.

Андромаха продолжала подниматься вверх, ее ноги, окрепшие за многочасовые прогулки на Тере, шагали по крутым ступенькам. Каждая ступенька почти доходила ей до колена, и девушка почувствовала, как ее тело наслаждается этим упражнением, бедра и икры Андромахи дрожали от напряжения. Царевна никогда не страдала боязнью высоты, но старалась не смотреть вниз, чтобы не видеть, как высоко она уже поднялась. Вместо этого Андромаха смотрела вверх на маленькую площадку света.

Теперь она отлично поняла замысел царя. Он просил ее придти в башню, чтобы запугать, возможно, чтобы унизить, надеясь, что Андромаха упадет в слезах у подножия башни и ее придется нести, как ребенка. Девушка удивилась, что царю с такой силой, таким богатством нужно доказывать свое превосходство над молодой девушкой. Она подумала, что не сможет поладить с таким склочником.

По мере приближения к площадке ступеньки становились все уже, здесь они казались более старыми и скользкими от сырости. Девушка видела темную бездну справа от себя и ставила ногу более осторожно, поднимаясь вверх. Андромаха удивилась, что на вершине башни ступеньки более старые. Затем она поняла и засмеялась. Девушка остановилась и высоко подняла факел. На тридцать ступенек вниз или около того, на другой стороне башни имелось темное углубление. В нем была узкая дверь. Андромаха не заметила ее, проходя мимо. Должно быть, она ведет к укреплениям на южной стене. Старик пришел этой дорогой, заставив ее подниматься на самую вершину башни. Она подумала, что Приам ей уже не нравится.

Добравшись до вершины лестницы, Андромаха почувствовала облегчение. Свет низко стоящего солнца ослепил ее, а ветер растрепал волосы, на секунду она потерял ориентацию. Девушка медленно осмотрелась, стараясь успокоить дыхание.

Деревянная крыша башни была размером с половину царского мегарона, в каждом углу башни неподвижно стоял стражник и смотрел вдаль. Возле южной стены Андромаха увидела высокого, широкоплечего мужчину, ветер трепал его длинные серебристые волосы.

Он был крепко сложен и очень смуглый. На Приаме была длинная голубая туника, несмотря на холодный рассвет, его загорелые, мускулистые руки были открыты. Приам стоял впрофиль, девушка разглядела высокий, крючковатый нос и сильную челюсть. Он, казалось, ее не видел, и Андромаха стояла в неуверенности.