— Значит, этот предмет принадлежал тамплиерам, — констатировала Касси.

— Несомненно, — согласился профессор, снова уставившись на изображение двух всадников на одной лошади. — Этот предмет — уникальный. Благодаря засушливому климату здешних мест, он прекрасно сохранился и выглядит так, как будто его вырезали всего лишь несколько лет назад.

— А может, именно так оно и было? — спросил я, не очень-то веря, что этому отлично сохранившемуся куску древесины более шести сотен лет.

Профессор Кастильо с недовольным видом покосился на меня и решительно заявил:

— Конечно нет! Никто, кроме высококвалифицированного специалиста, знающего историю ордена тамплиеров, не смог бы изготовить такую искусную подделку. — Профессор поднял брови. — И я уверен, что это — не подделка.

— Ну что ж, значит, мы имеем дело с подлинником, — согласился я. — А какой вывод вы можете сделать, глядя на все эти рисунки?

— В данный момент, естественно, никакого. Мне необходимо взять этот предмет с собой, тщательно его изучить, провести сравнительный анализ и…

— Минуточку, — горя нетерпением, перебил я профессора. — Вы, кажется, сказали, что вам необходимо забрать его с собой?

Профессор Кастильо посмотрел на меня поверх своих очков с таким видом, как будто я только что спросил у него, откуда берутся дети.

— Это само собой разумеется, — невозмутимо ответил он. — Данный экспонат требует тщательного научного исследования в течение нескольких недель, а то и месяцев.

Я не смог удержаться от улыбки и кивнул в сторону хозяина «экспоната», который, все еще сидя напротив нас, закурил сигарету и стал пускать вокруг себя клубы дыма.

— Я даже не упоминаю о том, что мы дали честное слово бывшему владельцу этого предмета, пообещав ему ни при каких обстоятельствах не пытаться забрать «ящичек» с собой, — продолжил я. — Мне просто хочется спросить вас, дорогой профессор, каким образом вы собираетесь убедить нашего нового друга отдать неведомо откуда взявшимся иностранцам свадебный подарок его невестки?

Кастильо ничего не ответил, видимо задумавшись над этим маленьким нюансом, который он впопыхах упустил из виду.

— Мы могли бы его купить, — наконец сказал он.

— Наличных денег у нас осталось только на еду, да и то дня на два, не больше, — возразил я. — А ведь нам еще нужно как-то доехать обратно до Бамако. Вы, наверное, забыли, что большую часть своих бумажных денег нам пришлось оставить в дорожных сумках, а в карманах у нас только небольшая сумма наличными. У нас, правда, есть кредитные карточки, но я что-то не заметил в Табришате вывесок с надписью «Принимаем оплату кредитными карточками «VISA».

— А если мы попытаемся обменять этот предмет на какую-нибудь вещь? — предложил профессор.

Я хотел отпустить по этому поводу язвительную шуточку, но Касси меня опередила:

— У меня есть «Тампакс» и жевательная резинка!

— Ладно, беру свои слова обратно, — смущенно пробормотал профессор.

Мы погрузились в молчание, размышляя над возможным решением возникшей у нас проблемы, а хозяин дома тем временем с любопытством наблюдал за нами, пребывая в полном неведении относительно наших замыслов.

— Мы могли бы, — поразмыслив, сказал профессор, — э-э… взять его во временное пользование.

— Об этом не может быть и речи! — возмущенно воскликнула Кассандра. — Я ни в коем случае не соглашусь обирать этих бедных людей и никому другому не позволю этого делать.

— Кроме того, — добавил я, — вряд ли им это понравится, а люди здесь, как вы уже, видимо, заметили, могут быть довольно решительными.

— Хорошенькие дела! — Профессор сокрушенно покачал головой. — Нельзя же просто встать и уйти после всего, что нам довелось пережить, прежде чем мы добрались сюда! Не забывайте, что эти изображения, — он показал на резьбу на поверхности «ящичка», — могут содержать информацию, благодаря которой мы сумеем разыскать самые большие за всю историю человечества сокровища… А для этого человека данный предмет — всего лишь украшенный резьбой кусок древесины.

Касси, наклонившись вперед, задумчиво провела рукой по резьбе и, внезапно нахмурившись, спросила:

— А вы уверены, что это всего лишь кусок дерева?

Я с удивлением посмотрел на Касси:

— Что ты хочешь сказать?

— Ну… дело в том, что ремесленник из той деревни называл данный предмет «ящичком».

— Он называл его так чисто условно, — возразил я. — Если ты имеешь в виду, что перед нами своего рода шкатулка, то почему на ней нет ни замочка, ни хотя бы какой-нибудь щели? Во всяком случае, ничего этого я не заметил.

— Да, это верно, — согласилась Кассандра. — Однако мне с трудом верится, что монах-тамплиер — или какой-нибудь ремесленник, получивший от него заказ, — стал бы вырезать такой большой и тяжелый предмет, чтобы изобразить на нем то, что вполне можно было бы вырезать и на маленькой дощечке. Кроме того… — Она взяла «ящичек» обеими руками и, приподняв его сантиметров на двадцать над полом, уверенно произнесла: — Мне кажется, что он весит меньше, чем должен был бы весить. — Касси легонько постучала костяшками пальцев по «ящичку», и его хозяин тотчас бросил на нее встревоженный взгляд.

Повернувшись ко мне, Касси с сияющим видом воскликнула:

— Он полый!

Хозяин «ящичка», которому, очевидно, показалось, что мы обращаемся с его собственностью недостаточно бережно, попытался забрать у нас странный предмет. К счастью, мне не составило большого труда убедить его, что у женщины с синеватыми волосами не все в порядке с головой и потому он должен ее простить. Затем я пообещал, что больше не позволю этой женщине так вести себя.

— Я заверил его, — объяснил я своим друзьям, — что мы даже не прикоснемся к его «ящичку». Так что лучше засуньте руки в карманы, иначе у этого любезного господина иссякнет терпение и он вышвырнет нас из своего дома.

— Ну тогда расскажи мне, каким образом ты собираешься узнать, не открывается ли эта деревянная штуковина, если к ней нельзя даже прикоснуться! — в сердцах воскликнул профессор. — Вполне возможно, что внутри нее находится то, ради чего мы сюда приехали. Нам нужно хотя бы попытаться открыть ее!

— Я с вами согласна! — поддержала профессора Кассандра. — Этот «ящичек» необходимо открыть. Непонятно только, как это сделать.

— Ну что ж, — пробормотал я с коварной улыбкой на губах и бросил взгляд на хозяина «ящичка», сидевшего на корточках и докуривавшего свою сигарету, — мне тут пришла в голову одна мыслишка.

— Все в порядке, — сообщил я своим друзьям через несколько минут. — Мне пришлось объяснить хозяину дома, что в соответствии с существующей у нас традицией мы хотим преподнести ему подарок в знак благодарности за то, что он так любезно согласился показать нам подарок своей невестки. Он, в общем-то, ничего не имеет против.

— Прекрасно, — сказал профессор. — Ну и какую хреновину ты собираешься ему подарить?

— Никакую, — ответил я, улыбаясь от уха до уха. — Дарить, проф, будете вы.

— Я? — изумленно воскликнул Кастильо, тыкая пальцем в грудь. — А что я могу ему подарить? Свой паспорт?

Я медленно покачал головой, наслаждаясь, как обычно, тем, что сумел привести профессора в замешательство.

— Да я, признаться, подумывал о содержимом того целлофанового пакетика, который лежит у вас в кармане.

Касси от неожиданности вздрогнула.

— Ты хочешь подарить этому бедному человеку марихуану? — спросила она. — Он, скорее всего, даже не знает, что это такое!

Моя улыбка стала еще шире.

— Да, именно это я и хочу ему подарить, — сказал я и, повернувшись к профессору, добавил: — Мне нужно, чтобы вы подготовили для него самую лучшую самокрутку из всех, какие вы когда-либо делали. — Я незаметно подмигнул Кастильо, давая понять, что под «самой лучшей» подразумеваю самую крепкую.

Профессор и Кассандра тут же догадались, какую цель я преследую, и в глазах обоих загорелся озорной огонек.