Как, впрочем, и я.

Находившийся под плавательным жилетом баллон с воздухом то и дело ударялся о дно реки. Не успевая своевременно увернуться от торчавшего из воды валуна, я использовал баллон в качестве буфера, и он принимал удар на себя. Я вцепился обеими руками в ремни плавательного жилета, стараясь ни в коем случае их не выпустить, поскольку они давали мне возможность управлять жилетом, как плотом, и благодаря этому «плоту» моя голова все время находилась над водой, в результате чего я мог без затруднений дышать. Поэтому, когда через некоторое время жилет, наткнувшись на острый камень, начал потихоньку сдуваться, я с горечью подумал, что в нем, по-видимому, появилась маленькая дырочка и что если череда быстрин в ближайшее время не закончится, то меня ожидает весьма печальная участь.

Бросив взгляд вперед и увидев, что над поверхностью реки, метрах в ста от меня, уже нет высоких волн, я догадался, что в том месте быстрины наконец-то заканчиваются.

Собрав остатки сил, я вовсю заработал ластами, желая побыстрее выбраться из окружавшего меня кошмара. Я переместился в самый центр течения. Несмотря на то что оно было очень бурным, валунов здесь оказалось поменьше. Вскоре я увидел, что теперь всего лишь одна быстрина отделяет меня от спокойной воды, но затем, приподнявшись на волне, с ужасом заметил, что впереди нас с Касси ждет еще одно — и весьма серьезное — препятствие. Это препятствие представляло собой водоворот диаметром метров десять, находившийся прямо посреди реки и затягивающий на ее дно все, что проплывало неподалеку: стволы деревьев, ветки, листья и… изможденных аквалангистов.

К несчастью, у меня не было возможности обогнуть этот водоворот — течение несло меня прямехонько к нему. Когда же я оказался внутри него и начал кружиться по водной спирали, я с надеждой подумал о том, что, может быть, хотя бы Кассандре удастся не угодить в эту смертельно опасную зону и выплыть на спокойную воду целой и невредимой.

Понимая, что мне придется испытать последнюю шутку судьбы, я схватился покрепче за уже почти сдувшийся плавательный жилет и в тот момент, когда меня начало засасывать в водоворот, набрал в легкие побольше воздуха.

«Отсюда мне уж точно не выбраться», — подумал я напоследок. Похоже, в этот день провидение решило устроить лотерею, кому сегодня предстоит выжить, а кому — умереть, и все счастливые билеты были уже разобраны.

Я почувствовал, что начинаю кружиться — все быстрее, и быстрее, и быстрее… Казалось, чья-то невидимая рука тянет меня вниз, пытаясь утопить. Затем с моей головы слетела маска, ремни плавательного жилета едва не выскользнули из рук. В следующее мгновение я ударился обо что-то грудью и почувствовал, как у меня из легких вышибло весь остаток воздуха.

Я начал задыхаться…

Уже почти теряя сознание, я вдруг почувствовал, что давление воды начало спадать. Несмотря на то что я все еще находился под водой, меня уже не тащило на дно реки. Я стал отчаянно двигать руками и ногами, стараясь побыстрее выплыть к блеклому свету, пробивавшемуся сквозь мутный слой воды над моей головой.

К счастью, глубина здесь была небольшая и через несколько секунд, показавшихся мне вечностью, я выплыл на поверхность. Словно выброшенная на берег рыба, я стал жадно хватать ртом воздух, а затем огляделся по сторонам.

К моему удивлению, на участке в каких-нибудь два или три десятка метров от меня быстрина резко сменялась спокойным течением, как будто это была уже не бурная Усумасинта, так настойчиво хотевшаяся отправить меня на тот свет, а совсем другая река, тихая и безобидная.

Сдувшийся плавательный жилет, маска и ласты теперь, должно быть, лежали на дне водоворота, из которого мне просто каким-то чудом удалось выбраться. Впрочем, на простирающемся впереди меня спокойном участке реки все это снаряжение было уже не нужно, тем более что после неоднократных ударов о камни оно все равно уже превра…

И тут я вспомнил: Кассандра!

Мой взгляд лихорадочно заскользил по поверхности воды и вдоль береговой линии — то с одной стороны, то с другой. Но как я ни старался увидеть Касси, ее нигде не было.

Тогда я с ужасом подумал, что она, возможно, осталась на дне Усумасинты.

Если это действительно случилось, то мне нельзя было терять ни секунды.

Не обращая внимания на усталость и острую боль в ранах, не думая о том, что, пытаясь спасти Кассандру, я и сам могу погибнуть, я поплыл против течения. Теперь я хотел не выплыть из водоворота, а наоборот, оказаться на его глубине.

Когда я с большим трудом добрался до края водоворота и уже собирался в него нырнуть, чтобы спасти женщину, которую я любил и которая, как я решил, не смогла выбраться из омута, Касси вдруг, словно по мановению волшебной палочки, вынырнула из мутной воды прямо передо мной. У нее было такое выражение лица, как будто она находилась не в бурной реке, а в бассейне и только что ради забавы прыгнула в воду с вышки.

— Вот здорово! Это было просто замечательно! — едва успев немного отдышаться, воскликнула задорно улыбающаяся Касси. — Давай нырнем туда еще разок!

Мы медленно поплыли вниз по течению, теперь уже гораздо более спокойному, и вскоре достигли участка, на котором русло реки значительно расширялось, а ее берега, прежде обрывистые и голые, теперь были пологими и покрытыми густой растительностью.

Благодаря нашим неопреновым костюмам нам не составляло никакого труда удерживаться на поверхности воды, и, если бы не тревога по поводу того, что в этих спокойных водах могут водиться кайманы, путешествие по этому участку Усумасинты можно было бы даже назвать приятным.

Не говоря ни слова, мы плыли посередине реки, внимательно присматриваясь к прибрежной воде, потому что именно у берегов и предпочитают находиться симпатичные рептилии под названием «кайманы». И вдруг Кассандра, вскрикнув у самого моего уха, заставила меня вздрогнуть:

— Улисс! Смотри! — Она показала куда-то вперед.

Я испуганно проследил за рукой Кассандры, ожидая увидеть там кровожадное чудовище с разинутой пастью, из которой торчат несколько десятков огромных острых зубов.

Однако Кассандра увидела нечто совсем иное.

Из-за деревьев на правом берегу реки поднимался столб чер-ного дыма, уходящий высоко в небо.

— Может, это повстанцы? — с тревогой в голосе спросила Касси.

— Понятия не имею. Вообще-то, это правый берег, а стало быть, территория Гватемалы. Вряд ли повстанцы-сапатисты решились бы пересечь границу, пусть даже для этого им нужно было бы всего лишь переправиться через реку.

— Я бы не стала на это полагаться. Как известно, границы здесь не имеют большого значения.

— В любом случае мы очень скоро узнаем, что это за дым.

Через пару минут мы оказалась у излучины реки и увидели стоявшую на сваях маленькую деревянную хижину с крышей из пальмовых листьев. На берегу, неподалеку от этого убогого жилища, лежала изготовленная из ствола дерева каюка, в которой сидели два мальчика. Судя по всему, они играли в рыбаков.

— Эти ребятишки не очень-то похожи на повстанцев, — улыбнувшись, сказал я и поплыл вслед за Кассандрой, уже направившейся к берегу.

Когда мальчуганы увидели, как из воды, пошатываясь, вышли два привидения в изорванной черной одежде и со следами крови на руках и ногах, у них чуть глаза не вылезли из орбит. Подумав, наверное, что на берег явились духи реки Усумасинты, чтобы утащить их к себе на дно, детишки, издавая пронзительные вопли, стремглав бросились к хижине и заскочили в нее.

— Неужели у нас и вправду такой ужасный вид? — уныло спросил я.

Касси окинула меня насмешливым взглядом и ухмыльнулась:

— Даже хуже.

Из-за раны в ноге я очень сильно хромал, а рана в плече ужасно болела, и из обеих сочилась кровь, которая затем вытекала через дырки в моем неопреновом костюме.

— Зато мы, по крайней мере, остались живы, — сказал я, вздыхая. — Хотя если мы начнем рассказывать о том, что с нами произошло, нам все равно никто не поверит.