Гэвин еще долго смотрел на дверь, за которой скрылся Форрестер. Стиснув зубы, мужчина собрал со стола карты и сунул их в карман. Нет, собственный салун – это не предел его мечтаний. Но он был нужен Гэвину в качестве прикрытия. Еще месяц – и он сможет переехать в другой город и отстроить там игорный дом своей мечты. Пройдя через заднюю дверь, он оказался в помещении поменьше, в котором располагались две кровати, стул и плита. Паркер лежал на кровати со скрещенными ногами, подсунув руки под голову. Он вопросительно посмотрел на Гэвина.

– Разберись с Форрестером, – коротко бросил тот.

– Так же, как с Карни?

Гэвин покачал головой.

– Пусть все выглядит как несчастный случай. Например, устрой пожар, когда весь город уснет. – Гэвин посмотрел поверх плеча своего подручного. – Я вспомнил его. Этого смутьяна. Скоро и он меня вспомнит, несмотря на то, что теперь я ношу бороду.

Паркер опустил ноги на пол и сел на кровати.

– Вам повезло. Форрестер первый, кто может вас узнать.

– Те, кому это удалось, недолго прожили.

Паркер прекрасно знал, что за человек его босс, но ему щедро платили за молчание. Гэвин был хладнокровным убийцей, которому ничего не стоило расправиться с Паркером, если тот даст повод сомневаться.

На счету Лео Гэвина, бывшего капитана армии конфедератов Ли Таунера, было бесчисленное количество смертей. Это было его работой.

Ребекка вздрогнула, услышав тихий стук в дверь, и подняла голову от бумаг. В глазах у нее рябило от многочисленных цифр.

– Кто там?

– Саймон, – раздался за дверью низкий мужской голос.

– Заходите.

Дверь отворилась.

– Вам что-нибудь нужно, мисс Глори?

– Разве только дельного помощника. – Ребекка улыбнулась, увидев недоумение на лице негра. – Нет, ничего не нужно. Спасибо. Ищете Слейтера?

Саймон покачал головой.

– Просто хотел сказать, что буду в зале на случай, если вам что-нибудь понадобится.

Ребекка вопросительно вскинула бровь.

– Слейтер попросил меня остаться за него, пока он решает какие-то свои дела. – Саймон потоптался на месте. – Сдается мне, он боится, что вымогатели снова придут и что-нибудь сотворят.

По спине девушки пробежал холодок.

– Куда пошел Слейтер? – спросил Саймон.

– Сказал, что хочет с кем-то поговорить. А с кем – не уточнил.

Ребекка не сомневалась, что этот человек каким-то образом связан со смертью Эндрю.

– Ладно, хватит об этом. – Ребекка искоса посмотрела на своего друга. – Когда вы видели Джорджию?

Саймон опустил глаза.

– Она уже встает и пробует ходить. Думаю, совсем скоро она спустится.

На лице негра отразилось отчаяние, но он тут же взял себя в руки.

– Рад слышать, что она выздоравливает.

Разочарованная собственными противоречивыми чувствами к Слейтеру, Ребекка вдруг ужасно разозлилась на стоящего перед ней упрямца. Она поднялась из-за стола, подошла к Саймону и запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Она любит тебя, Саймон, а ты отвергаешь ее чувство без всякой видимой причины.

Саймон заморгал, очевидно, не ожидая подобного выпада со стороны Глори, а потом прищурил глаза.

– Я сделал ей предложение, но она отвергла его.

– А ты знаешь, почему так произошло? – Голос Ребекки звенел от гнева. – Ты едва не потерял Джорджию, но тебе по-прежнему не хватает мужества признаться, что ты ее любишь. – Слезы обожгли глаза Ребекки, и она в сердцах выругалась: – Черт возьми, Саймон, не позволяй своей гордости свернуть тебя с правильного пути.

На лестнице заскрипели ступени. Скорее всего Джорджия решила спуститься в зал.

– Думаю, это она. Хватит тебе храбрости воспользоваться предоставленной возможностью, или же ты снова струсишь и упустишь ее?

Ноздри Саймона затрепетали, и Ребекка пожалела, что высказалась слишком прямолинейно. Не говоря ни слова, он развернулся и вышел из кабинета. Ребекка услышала, как он спускался по лестнице, а потом наступила тишина.

Сгорая от любопытства, она на цыпочках подошла к двери, ведущей в зал, но остановилась, когда до нее донесся голос Джорджии:

– Не ожидала увидеть тебя здесь в такой час.

– Слейтер попросил меня присмотреть за салуном в его отсутствие. – Саймон говорил так, словно защищался.

Ребекка почти физически ощущала разочарование Джорджии, когда за этими словами Саймона последовала пауза. Затем снова раздались шаги.

– Нет, подожди, – произнес Саймон, и Ребекка затаила дыхание.

– В чем дело? – Джорджия не могла поступиться принципами, поэтому и голос ее даже против ее воли звучал высокомерно.

– Потому что…

«Ну, давай же, Саймон, скажи ей», – мысленно взмолилась Ребекка.

– Если это все, что ты можешь сказать… – Джорджия была определенно раздражена и, как догадывалась Ребекка, уязвлена.

– Это не так-то просто, – пробормотал Саймон.

– Что непросто? – резко переспросила Джорджия.

– Я родился рабом и оставался таковым до тех пор, пока нам не дали вольную. А ты всегда была свободна.

Ребекке показалось, что она услышала раздраженный вздох Джорджии.

– Я почти не знал свою мать, а моего отца продали, когда я только родился, – продолжал между тем Саймон. – Мы не говорили о любви. Я даже не знал, верю ли я в нее… пока не встретил тебя.

– Что ты пытаешься мне сказать, Саймон? – спросила Джорджия так тихо, что Ребекка едва расслышала ее слова.

– Я… я люблю тебя, Джорджия, и хочу на тебе жениться. Я хочу воспитывать наших детей и любить их так сильно, как никто еще не любил.

– О, Саймон. Мне тоже этого очень хочется.

В голосе Джорджии слышались слезы, и в глазах у Ребекки защипало. Теперь она не сомневалась, что скоро будет свадьба.

Ребекка собралась было вернуться в кабинет и продолжить работу, но мысли о Слейтере не отпускали ее ни на минуту. Несмотря на то, что она очень переживала за Саймона и Джорджию, их со Слейтером отношения вряд ли завершатся столь же счастливо. Ребекке ужасно хотелось сдедать вид, что Бенджамина не существует, но она никогда не сможет забыть о Дэниеле.

Ребекка тряхнула головой, гоня прочь грустные мысли. Через пару часов нужно готовиться к вечерней смене. Всего две ночи – и она покинет Оуктри и… постель Слейтера.

Но даже если бы у нее оставалась в запасе тысяча ночей, Ребекке все равно было бы мало.

Давно уже минула полночь, а в салуне все еще толпились посетители. После того как Слейтер выпроводил последних, все, как обычно, принялись за уборку.

Касси, Молли и Роуз отправились наверх, держа в руках туфли. Поставив на стол последний стул, Саймон последовал за ними. Джорджия сегодня спускалась в зал. Правда, она не танцевала, но все равно было приятно видеть, как она беседует с посетителями. От внимания Ребекки не ускользнуло отсутствие нот на пианино, и она не удивилась, увидев Саймона возле Джорджии. А взгляд Ребекки то и дело останавливался на Слейтере, играющем в покер.

Данте, закончивший мыть посуду, подошел к Ребекке.

– Спокойной ночи, мисс Глори, – произнес он, отвесив легкий поклон.

Она улыбнулась коротышке-бармену.

– Спокойной ночи, Данте. Увидимся завтра.

Бармен улыбнулся в ответ и махнул на прощание рукой. В груди Ребекки разлилась боль. Никто, кроме Слейтера, не знал о том, что она уезжает, и Ребекка с содроганием ждала момента, когда ей придется сообщить об этом остальным. Труднее всего было прощаться с Данте, потому что Ребекка очень полюбила этого необычного человека.

Вскоре и Фрэнк отправился домой, и в зале остались лишь Ребекка со Слейтером. Слейтер выгреб деньги из коробки, стоящей под стойкой, и сложил их в конверт, чтобы пересчитать позже вместе с деньгами, вырученными от продажи напитков для девушек. Ребекка пошла за ним в кабинет, где Слейтер запер деньги в сейф.

– С кем ты встречался сегодня после обеда? – спросила Ребекка.

Слейтер выпрямился.