Несмотря на то, что ее одолевали сомнения по поводу ношения короткого платья, Ребекка решила, что могла бы танцевать с очаровательной улыбкой на лице. Однако она никогда не употребляла алкоголь, за исключением легкого вина.

– Мне придется пить виски?

Карни усмехнулся, явив взору Ребекки золотой зуб.

– Нет. Девушки пьют слабый чай, налитый в бутылку из-под шампанского.

Это был самый настоящий обман, но Ребекка находилась не в том положении, чтобы возражать.

– От меня ожидается что-то еще, кроме танцев и пения?

Мужчина пожал плечами.

– Это не обязательно, но многие зарабатывают деньги, лежа на спине.

Странно было услышать из уст мистера Карни столь грубые слова, а картины, которые породило воображение Ребекки, заставили ее вспыхнуть до корней волос. Несмотря на то, что девушка готова была делать, что потребуется, при мысли о потных, немытых клиентах ее желудок болезненно сжался:

– Я… – голос Ребекки сорвался, и она откашлялась. – Я предпочитаю только танцевать и петь, мистер Карни.

На губах мужчины заиграла улыбка.

– Прекрасно. У вас есть имя?

Ребекке показалось, что ее язык прилип к небу.

– Глори Боуэн.

– Когда вы сможете начать, мисс Глори?

– Завтра вечером.

Мужчина кивнул.

– Прекрасно. Наверху есть свободная комната – пятьдесят центов за ночь. Деньги будут вычитаться из вашего жалованья. Вас это устраивает?

Чувство облегчения было таким всепоглощающим, что у Ребекки закружилась голова.

– Да. Когда я могу занять ее?

– Сегодня, если хотите.

– Спасибо. – Ощутив неуверенность, Ребекка принялась теребить ручку сумочки. – А что мне потребуется для… работы?

– Каждая девушка покупает черные чулки и туфли, ну и, естественно, нижнее белье. – В глазах мужчины играла насмешка.

Господи, неужели она никогда не перестанет краснеть?

– А платье?

– Платья хранятся в комнате наверху. Уверен, одно из них вам подойдет. – Карни посмотрел на скромный вырез, прикрывавший грудь Ребекки. – А вот декольте должно быть низким. Клиенты хотят видеть во время танца ваше тело. И еще на каждой девушке должна быть красная подвязка.

Лицо Ребекки вспыхнуло, и она отвела взгляд, но лишь для того, чтобы увидеть хихикающую на коленях мужчины проститутку. Подол ее короткого желтого платья задрался, являя взору присутствующих надетую на бедро алую подвязку, а грудь норовила вывалиться из глубокого декольте.

Ребекка поспешно отвернулась. Она не могла помыслить о том, чтобы вести себя столь бесстыдно, но разве не на это она только что согласилась?

– Вы уверены, что хотите работать здесь?

Тихо прозвучавший вопрос заставил Ребекку взглянуть на хозяина. Внезапно ей захотелось ему все рассказать, но гордость и опасения не позволили сделать этого. Несмотря на подступившую к горлу тошноту, она кивнула:

– Да.

Мужчина пожал плечами.

– Если поселитесь у нас сегодня, вечером сможете познакомиться с девушками. Они ответят на интересующие вас вопросы.

– А когда я буду петь?

– Как насчет субботы? У вас с Саймоном будет время порепетировать.

Взгляд Ребекки перекочевал на пустой стул перед пианино.

– Он придет через пару часов. Так что сможете поговорить с ним, прежде чем тут станет слишком людно.

– Хорошо.

– Я покажу вам служебный ход. Сможете входить и выходить через него в любое время дня.

– Спасибо.

– Пока благодарить не за что. Дождитесь завтрашнего вечера, когда на ваши ноги наступят несколько дюжин раз. – Карни протянул руку. – Идемте, я провожу вас.

Стараясь казаться спокойной, Ребекка позволила проводить себя на улицу через заднюю дверь. Когда они проходили мимо лестницы, Карни пояснил:

– Эта лестница ведет в жилые помещения. Ваша комната – номер три.

Три. Ее счастливое число. С пересохшим от волнения горлом Ребекка кивнула.

Карни отворил дверь, выходящую в переулок позади здания.

– Последний раз спрашиваю. Вы уверены, что хотите работать в таком заведении, как наше?

«Нет!»

Не обращая внимания на мольбу внутреннего голоса, Ребекка, не дрогнув, выдержала оценивающий взгляд хозяина.

– Уверена, мистер Карни.

Он протянул руку, и Ребекка пожала ее после минутного колебания.

– Добро пожаловать в «Алую подвязку», мисс Глори.

Не зная, что ответить, Ребекка вышла на улицу. Дверь закрылась за ее спиной, и она некоторое время стояла, ощущая, как под кожу проникает влажная прохлада. Ее дыхание сбилось, когда она пыталась побороть закипающие на глазах слезы беспомощности, гнева и отчаяния.

«Что я сделала?» – «Ты сделала то, что должна была сделать ради своего ребенка».

Чтобы вызволить своего малютку из сиротского приюта, Ребекке необходимо отыскать мужа и рассказать ему о том, что у него теперь есть сын. Только будет ли это интересно Бенджамину Колфаксу, проигравшему все ее наследство?

Слейтер Форрестер привычным движением перетасовал карты. Для него это было так же естественно, как бриться по утрам. Он веером разложил карты на столе, а потом подцепил крайнюю карту, и вся колода вновь оказалась у него в руках. Еще раз перетасовал карты и выложил четыре из них мастью вверх. Как он и ожидал, все четыре оказались тузами. Слейтер улыбнулся.

«А ты не потерял навыка, Форрестер».

Он услышал чьи-то шаги и напрягся, но тут же расслабился, узнав походку. Эндрю поставил перед Слейтером кружку с дымящимся кофе и, подвинув стул, уселся рядом.

– Спасибо, – кивнул Слейтер.

Сделав глоток из своей кружки, Эндрю многозначительно посмотрел на разложенные тузы.

– Я думал, ты оставил шулерские замашки.

– Ты не ошибся, но практика никогда не помешает.

Эндрю коротко хохотнул.

– Видел ее?

Слейтер сомневался, что сможет быстро забыть девушку с белокурыми волосами и гордой осанкой. Впервые увидев ее в салуне, Слейтер решил, что она заблудилась. Но потом она расправила плечи, явив его взору привлекательные очертания грудей, и зашагала прямиком к стойке бара. Слейтера мгновенно охватило странное чувство – некая смесь восхищения и желания защитить эту молодую женщину, – однако его ответ прозвучал безразлично:

– Заметил… Одевается изящнее, чем большинство проституток.

– По ее словам, она подобным не занимается.

– Тогда почему она здесь? – Взяв в руки кружку, Слейтер откинулся на стуле, удивляясь собственному любопытству.

– Ищет работу. Говорит, умеет петь и танцевать.

Слейтер усмехнулся, вспомнив соблазнительную фигуру незнакомки.

– Готов спорить, через неделю она уже будет кувыркаться с клиентом.

Эндрю покачал головой, и его лицо приобрело озабоченное выражение.

– Ты никогда не был таким циничным, Слейтер.

Губы Слейтера изогнулись в некоем подобии улыбки.

– Был. Только ты всегда был слишком занят, чтобы заметить это.

Эндрю пожал плечами.

– Я был молод и глуп. И помыслить не мог, что стану хозяином подобного заведения.

– Мы оба занимаемся теперь тем, о чем и помыслить не могли. – Слейтер устремил взгляд в никуда и перенесся мыслями в Андерсонвилль. На какое-то мгновение он отчетливо ощутил зловонный запах крови, испражнений и страданий. Его левая рука мелко задрожала, отчего кофе пролился на брюки. Слейтер поспешно поставил кружку на стол и тряхнул головой, чтобы прогнать слишком реальные воспоминания.

– Тебе досталось больше, чем мне, дружище, – сказал Эндрю, и в его глазах слышалось сострадание.

Слейтер заскрежетал зубами. Он ненавидел жалость.

– Да, но как ты всегда говорил мне: человек сам стелет себе постель, – Слейтер принужденно улыбнулся. – Если только за него это не делает женщина.

– Женщины, карты и опасность. Не обязательно в таком порядке, – процитировал Эндрю свои же собственные слова, сказанные им Слейтеру много лет назад.

Слейтер собрал со стола карты и принялся тасовать их, с удовлетворением отметив, что рука перестала дрожать.

– Такое, – Эндрю указал на его левую руку, – случается и во время игры?