– Значит, я была права. Вы ищете смерти, чтобы наказать себя за то, что не оказали помощи Эндрю.

До Глори ни одной женщине не удавалось столь быстро вывести Слейтера из себя. Он резко подошел к девушке и ощутил какое-то циничное удовлетворение от того, что та непроизвольно съежилась. И все же Глори не потеряла самообладания.

– Это не имеет никакого отношения к нему. Все дело в нас с вами. Вы хотите, чтобы я затащил вас к себе в постель.

Глори взмахнула рукой так молниеносно, что Слейтер не успел схватить ее за запястье, и ударила его по лицу. В тишине раздался шлепок. Удар погасил страх, заставивший Слейтера произнести эти жестокие слова.

– Простите, Глори. Вы этого не заслужили.

– Не заслужила. – Она прикрыла глаза. – Черт возьми, Слейтер, просто я не хочу, чтобы вы погибли.

В выражении ее лица сквозила такая мука, что Слейтер, сам того не желая, сделал шаг ей навстречу. Обхватив Глори за талию, он прижал ее к своей груди и прижался щекой к волосам. Он ощутил еле заметный аромат жасмина, пробивающийся сквозь присущие салуну запахи, и сосредоточился на нем.

– Спасибо за заботу, Глори.

– Ребекка, – прошептала девушка. Она отстранилась и взглянула Слейтеру в глаза. – Меня зовут Ребекка. Если не забыли…

– Ребекка, – повторил Слейтер. – Это имя идет тебе больше, чем Глори.

– Ребекка Глори Боуэн. – Ее улыбка померкла, и она вновь прижалась щекой к его груди.

Слейтеру показалось, что Ребекка хочет сказать больше, но она промолчала. Его объятия, призванные поначалу просто успокоить, вдруг приобрели какое-то новое значение. Реакция Слейтера на нежные изгибы тела Ребекки и исходящий от нее сладковатый аромат не заставила себя ждать, и он вдруг почувствовал, что не в силах побороть своего желания.

Ладони Слейтера скользнули по ее изящной шее, большие пальцы погладили нежную кожу за ушами, и Ребекка задрожала. Ее шелковистые волосы струились по рукам Слейтера подобно теплому водопаду, а дыхание стало влажным и горячим.

Слейтер нежно запрокинул голову девушки и заглянул в ее золотисто-карие глаза. Щеки Ребекки окрасил нежный румянец, а дыхание тяжело вырывалось сквозь приоткрытые губы. С безграничной нежностью Слейтер наклонился и коснулся губ девушки своими. Ее похожие на лепестки роз губы раскрылись подобно бутону, и Слейтер ощутил их вкус. Поцелуй становился все более требовательным, разжигаемый пламенем страсти.

Когда он наконец прекратился, Ребекка отпрянула, тяжело дыша. Она повернулась к Слейтеру спиной и обхватила себя за талию. Подойдя сзади, Слейтер обнял девушку за плечи. Он уткнулся лицом в ложбинку между ее ухом и шеей. Дыхание Ребекки участилось, но тело не расслабилось.

– Что случилось? – прошептал Слейтер ей на ухо. Ребекка покачала головой.

– Это неправильно, – хрипло ответила она.

– Почему?

Ребекка развернулась в объятиях Слейтера, и он слегка ослабил их. Ребекка вцепилась в лацканы пиджака, согревающего ее плечи, так, что костяшки побелели. Ее лицо тоже побледнело, лишь щеки оставались розовыми из-за нанесенных на них румян.

– Ты должен знать кое-что, – начала Ребекка, и ее голос задрожал. Она решительно взглянула Слейтеру в глаза. – Я замужем.

Слейтер смотрел на нее, отказываясь верить своим ушам. Однако стыд и неловкость, сквозившие в каждом ее жесте, говорили о том, что он не ослышался. Ошеломленный и уязвленный, Слейтер отпрянул и пятился до самой двери.

– Мне жаль, – прошептала Ребекка. Уязвленная гордость выплеснулась вспышкой гнева.

– Почему ты ничего не сказала раньше? Зачем соблазняла меня?

Губы Ребекки превратились в узкую алую полоску.

– Как ты смеешь! Я никогда не делала ничего непристойного!

– А этот поцелуй? Ведь не я один принимал в нем участие.

Густо покраснев, Ребекка опустила глаза. Слейтер нанес ей удар, но почему-то не почувствовал себя лучше. Подойдя к Ребекке, он устрашающе навис над ней.

– Ты ушла от него, потому что он не удовлетворял тебя в постели? Или он слишком туго застегнул кошелек?

В глазах ее вспыхнула ярость.

– Он был игроком, как и ты, и проиграл все, что оставили мне родители. Включая дом. А потом бросил меня. – Грудь Ребекки тяжело вздымалась, а пальцы сжались в кулаки. – Вот почему я здесь и делаю то, чего даже в страшном сне не могла представить.

Ребекка прошла мимо него, и Слейтер, слишком ошеломленный ее признанием, даже не попытался ее удержать. Вместо этого он упал в кресло и уставился на бутылку с виски.

Признание Глори – нет, Ребекки – объясняло, почему она, леди благородного происхождения, работает в салуне. Ему стоило догадаться. Единственная женщина, которую, как ему казалось, он любил, тоже была замужем. Только там дело обстояло иначе – сбежала она, а не ее муж.

А что, если Ребекка солгала ему? Что, если в один прекрасный день муж разыщет ее и вернет в супружескую постель?

Слейтер улыбнулся, только улыбка получилась невеселой. Он не возражал против любовных отношений с Ребеккой, если она его хотела. А она его действительно хотела, Слейтер был в этом уверен. Страсть Ребекки была настоящей. Разыграть подобное невозможно. За внешностью благопристойной леди скрывалась пылкая любовница. И все же она была замужней женщиной, чей муж ищет, а может, и не ищет ее.

По крайней мере она раскрыла душу до того, как они оказались в одной постели. Нет, Слейтер не был религиозен, просто он старался никогда не заводить отношений с женщинами, принадлежащими другим мужчинам. Зачем усложнять жизнь?

Он схватил бутылку с виски за горлышко и налил себе добрую порцию. Затем залпом осушил стакан и наполнил его снова. Впереди его ждала долгая ночь.

Тело Ребекки пульсировало от неутоленной страсти, но все это было несущественно по сравнению с болью в сердце. Она не подозревала, как много значил для нее Слейтер, до тех пор, пока не пришлось раскрыть ему свой секрет. Она едва не растворилась в поцелуе, который, начавшись нежно и невинно, превратился в костер страсти.

Несмотря на то, что первый поцелуй не нашел продолжения, она все еще хотела его. Манили его сильные руки, его горящие страстью, подернутые поволокой голубые глаза, обжигающий жар его мускулистого тела. Ребекке нужно было получше узнать его, понять, что его возбуждает и что заставляет испытывать страх, от которого начинает дрожать его рука и из-за которого он отказал лучшему другу в помощи.

Разве сумеет она работать рядом с ним и дальше, испытывая подобные чувства? Можно подыскать место в другом салуне, но жить в одном городе со Слейтером и не видеть его каждый день… Это станет настоящим адом. Еще более ужасным, чем тот, в котором она уже пребывала.

Ребекка встала с кровати и сняла пиджак Слейтера. Крепко зажав в руках, она поднесла его к лицу и вдохнула вселяющий уверенность терпкий мужской аромат. Завтра она отнесет его на место. Ребекка неохотно отложила пиджак и сняла рабочее платье. Она раздевалась инстинктивно, пытаясь освободиться от тревожащих мыслей.

Надев ночную сорочку и расчесав волосы, Ребекка достала из шкафа крошечное крестильное платьице. Упав на кровать, она крепко прижала его к груди, потому что в памяти тотчас же всплыло лицо сына.

Она рассказала Слейтеру о муже, но вовсе не собиралась рассказывать о сыне. Ему не понравилась история с ее замужеством. А какова будет его реакция, когда он узнает, что она бросила собственного ребенка? Но именно Дэниел был причиной, побуждающей Ребекку разыскивать Бенджамина. Ее бывший муж должен узнать о существовании сына, потому что обязан оказать поддержку своей семье.

И все же Ребекку одолевали сомнения. Бенджамин потратил все до последнего пенни, а потом исчез. Захочет ли он измениться ради ребенка? Ребекке оставалось лишь надеяться, что захочет. В противном случае ей придется признать, что Дэниел потерян для нее навсегда. Но она не могла смириться с этим. И не смирится никогда.