– Хорошо, вы подобрали оружие. Что вы с ним сделали?

– Положила его в карман своего пальто.

– А потом?

– На столе лежали бумаги, – сказала она.

– Вы их искали?

– Нет. Они просто привлекли мое внимание. Это были акции «Фолкнер флауэр шопс».

– Что именно привлекло в них ваше внимание?

– Литография, напечатанная на бумаге. Я заметила литографию, подошла посмотреть – и увидела, что это такое.

– И что вы сделали с акциями?

– Положила в свою сумочку.

– А потом?

– Потом, – сказала она, – я вышла.

– Вы оставили дверь приоткрытой?

– Нет. Дверь была с защелкивающимся замком. Я захлопнула ее за собой.

– Вы брались за дверную ручку?

– Да, конечно.

– Без перчаток?

– Да.

– А потом?

– Села в машину и поехала обратно.

– Куда?

– Прямо домой. Разумеется, я поняла, что это сделал Боб. Я хотела услышать, что он мне об этом расскажет.

– Что было дальше?

– Я подождала немного, но Боб не появился, и тут меня охватила паника. Я начала осознавать, как ужасно все, что произошло, – отупляющее действие шока прошло и поставило меня перед голой правдой. Мне стало плохо с сердцем. Я приняла свои лекарства. Они немного помогли.

– Что вы сделали потом?

– Я чувствовала только одно – что мне необходимо увидеть Боба. Это было самое ужасное чувство в моей жизни – сознавать, что человек, которого я люблю, за которым я замужем… и это распростертое тело… В первый раз мне пришлось столкнуться с ударом такой силы. Боб был убийцей.

Она снова закрыла глаза и лежала одну или две минуты, отдыхая.

– Вы отправились искать своего мужа? – спросил Мейсон некоторое время спустя.

– Нет. Я понимала, что он слишком слаб, чтобы выдержать такое. Я знала, что он сбежал. Я чувствовала, что больше никогда его не увижу. Я, может быть, сама этого не хотела и в то же время чувствовала, что по-прежнему его люблю.

– Что было дальше?

– Мне нужен был кто-то, с кем я могла бы поговорить. Есть только один такой человек.

– Ваша сестра?

– Да.

– Вы с ней увиделись?

– Нет. Я чувствовала, что больше не могу оставаться в доме одна. Я бросила кое-какие вещи в сумку, села в машину и поехала к Милли домой. Но ее там не было. Не было и машины в гараже. Я знала, что она часто работает в своем офисе на Бродвее, – может быть, вы знаете, «Фолкнер флауэр шопс», бродвейское отделение.

– И вы поехали туда?

– Да.

– Ее там не было?

– Нет.

– Что было потом?

– Потом наступила реакция.

– Что вы сделали?

– На какое-то время я почувствовала себя очень плохо. Я зашла в вестибюль гостиницы и села в кресло. Должно быть, на минуту я потеряла сознание. Ко мне подошел коридорный, спросил, не больна ли я, и предложил принести воды. Я сказала ему, что немного перенапрягла сердце и, если он позволит мне посидеть здесь еще несколько минут, со мной все будет хорошо.

– И в конце концов вам стало лучше?

– Да.

– Значит, общий итог таков – вы подобрали оружие, которым было совершено убийство, принесли его в дом и оставили на ночном столике у себя в комнате вместе со своими отпечатками пальцев?

– Боюсь, что так.

Мейсон сказал:

– Похоже, что ваш муж улизнул.

– Да. Он сбежал.

– А где, – спросил Мейсон, – эти акции?

– Акции «Фолкнер флауэр шопс»?

– Да.

– В моей сумочке.

Мейсон протянул ей дамскую сумочку:

– Я должен о них позаботиться.

Она открыла сумочку и дала ему сложенный листок сертификата.

Зазвонил телефон.

Мейсон сказал: «Наверное, это доктор Уиллмонт» – и поднял трубку. Он произнес: «Алло» – и услышал голос доктора Уиллмонта:

– Что на этот раз?

Мейсон ответил:

– Еще один пациент, доктор.

– Пострадавший?

– Нет. Я хочу, чтобы вы как можно скорее приехали в отель «Клермон». Я буду ждать вас в вестибюле. Вы сможете приехать?

– Это срочно?

– В общем, да.

– Я приеду.

– Как мисс Дилмейер?

– Все еще спит.

– Вы можете как-нибудь ускорить ее пробуждение?

– Могу, но не стану этого делать. Слишком много людей готовы наброситься на нее, едва она придет в себя. Я хочу, чтобы она оставалась в покое так долго, как это возможно. Где, говорите, вы находитесь? В отеле «Клермон»?

– Это маленький отель на…

– Я знаю, где это. Буду через десять минут.

Мейсон подошел к письменному столу, взял конверт, положил в него сертификат, написал на нем адрес своего офиса и вынул из кармана несколько почтовых марок.

Миссис Лоули молча смотрела на него.

– Доктор будет через десять минут, – объяснил Мейсон. – Я встречу его в вестибюле. Где вы оставили машину?

– Я попросила прислугу из отеля поставить ее в гараж.

– У вас есть квитанция?

– Да.

– Дайте ее мне. Я хочу кое-что сделать с вашей машиной. Не задавайте вопросов.

Она отдала ему квитанцию.

– Знаете, мистер Мейсон, я начинаю чувствовать себя лучше. После этого рассказа с моих плеч словно свалился груз. Вы опытный и надежный человек. Есть одна вещь, о которой вам не стоит беспокоиться.

– О чем?

– О моем участии в этом деле.

– Почему?

Она сказала:

– Боб недостаточно храбр, чтобы встретить опасность лицом к лицу, но он не допустит, чтобы подозрение пало на меня. Он напишет в полицию письмо или что-то в этом роде, расскажет им обо всем, а потом…

– Что потом? – спросил Мейсон, когда она замолчала.

– Потом он скроется.

– Что он может сделать с деньгами? У вас с ним общий счет?

– Он имеет от меня доверенность. Если подумать, то большая часть моих доходов должна быть на его счете. Я не знаю. Я не занимаюсь делами. Доктор запретил мне даже думать об этом. Я переложила все на плечи Боба.

– В каком положении находятся ваши финансы?

– Не знаю, мистер Мейсон… После того, что Милли сказала насчет Боба и его долгов, я уже ничего не знаю.

– У вас хватит денег, чтобы расплатиться по счету в отеле?

– У меня есть сотня долларов наличными и туристские чеки.

– Эти чеки с вами?

– Да. Я всегда ношу их в сумочке.

– Сколько денег у вас осталось?

– Почти тысяча долларов – точнее, девятьсот двадцать. У меня есть чеки по двадцать, пятьдесят и сто долларов.

Мейсон сказал:

– Я их у вас заберу.

Он вернулся к письменному столу, взял лист чистой бумаги и написал: «Настоящим удостоверяю, что продаю, перевожу и переписываю на Деллу Стрит все указанные ниже чеки и ценные бумаги. Я уполномочиваю вышеупомянутую Деллу Стрит быть моим агентом с правом подписывать моим именем банковские чеки и обналичивать их с передачей денег Перри Мейсону. Я назначаю вышеупомянутую Деллу Стрит моим агентом и доверенным лицом, чтобы превратить в наличность все указанные ниже чеки и ценные бумаги в то время и таким образом, как она сочтет целесообразным и удобным».

Мейсон протянул Карлотте бумагу и сказал:

– Прочтите, подпишитесь внизу и перечислите все имеющиеся у вас чеки с номерами и суммами. Подтвердите, что документ был написан по вашему поручению и с вашего согласия. В ближайшее время вам понадобятся кое-какие деньги. Будучи миссис Данкерк, вы не можете обналичить чеки как Карлотта Лоули. Вот вам немного наличных, позже, если потребуется, я дам вам еще.

Мейсон открыл свой бумажник и отсчитал триста долларов десятидолларовыми банкнотами.

– Боюсь, что я ничего не понимаю. Мне не нужно столько наличных денег, и если вы мой адвокат, то вам нужно заплатить. Вы можете взять эти чеки в качестве гонорара и…

– Ваша сестра сказала, что позаботится о моем вознаграждении. Это может подождать. Сейчас у меня есть план. Чтобы его осуществить, мне понадобятся эти чеки. За те триста долларов, которые я вам передал, вы напишете мне расписку.

Он снова подошел к письменному столу и, набросав расписку, отдал ее миссис Лоули.

– Прошу вас, – сказал Мейсон, пряча в карман авторучку, – не пытайтесь понять, что я делаю. Не задавайте мне вопросов, все равно я ничего вам не скажу. Я вам доверяю. Вы тоже должны мне доверять.