– Теперь, – сказал Трэгг, – я буду произносить кое-какие слова, мисс Фолкнер, и хочу, чтобы вы полностью расслабились и успокоились и просто отвечали мне, что приходит вам на ум в связи с каждым из этих слов.

– Еще одна ловушка? – спросила она.

Он слегка поднял брови:

– Моя дорогая леди, я сказал вам, что поймаю вас в ловушку, если вы виновны. И видя, как настойчиво вы останавливаетесь на этом пункте, я начинаю думать, что… впрочем, не будем об этом.

Она пожала плечами:

– Выходит, только потому, что вы полицейский офицер, которому захотелось поболтать со мной в половине третьего ночи, я должна, даже в том случае, если я невиновна, сидеть с вами всю ночь и разгадывать ваши шарады?

– Вовсе нет. Я отниму у вас еще несколько минут. Пожалуйста, помните, мисс Фолкнер, что я всего лишь пытаюсь прояснить некоторые факты. Если вы боитесь говорить мне правду, тогда откажитесь от этого разговора. Но если вам нечего от меня скрывать, я буду признателен за ваше сотрудничество.

– Вы это уже говорили.

– Значит, я повторяю это еще раз.

– Ладно. Давайте ваши слова. Насколько я понимаю, это один из ассоциативных тестов.

– Не совсем так, – сказал Трэгг. – Ассоциативные тесты требуют определенной подготовки, нужен секундомер, которым засекают продолжительность паузы между вопросом и ответом. Я буду с вами откровенен, мисс Фолкнер. Это фокус, который иногда используют психологи. Сначала испытуемому дается несколько ничего не значащих слов и измеряется среднее время реакции. Потом переходят на слова, которые могут выявить виновность или невиновность человека. Подозреваемый естественным образом пытается скрыть опасную для него истину, и время его ответов немного удлиняется.

– Понятно, – усмехнулась она, – но я знаю уже достаточно. Не трудитесь объяснять мне элементарные основы психологии.

– Тем легче мне будет объяснить, чего я от вас хочу. Мне нужно, чтобы на каждое произносимое мною слово вы называли свое – первое, какое придет вам в голову.

– Прекрасно.

– И я хочу, чтобы вы называли это слово без малейшей задержки. Иначе говоря, как только я произношу слово, вы отвечаете свое, не задумываясь ни на секунду.

– Хорошо, давайте.

– Дом, – сказал Трэгг.

– Выход, – быстро ответила она, взглянув на него с выражением мстительного торжества.

– Цветок.

– Покупатель, – отреагировала она раньше, чем слово успело слететь с его губ.

– Орхидея.

– Букет.

– Быстрее, – поторопил он. – Отвечайте мне так быстро, как только можете.

– Разве я плохо справляюсь?

– Чуть быстрее, если можно.

– Продолжайте.

– Седан.

– Сестра, – ответила она чуть дрогнувшим голосом.

– Револьвер.

– Случайность, – выпалила она почти торжествующе.

Выражение лица у Трэгга не изменилось.

– Акция.

– Перевод.

– Конкурент.

– Пивис.

– Полиция.

– Вы.

– Парафин.

– Тест.

Лейтенант Трэгг откинулся в кресле и улыбнулся.

– Я сказал, что поймаю вас в ловушку, мисс Фолкнер, – произнес он спокойно. – А теперь, пожалуйста, сядьте и расскажите мне обо всем.

– Я… я не понимаю, о чем вы говорите.

– Все вы понимаете. Вы знаете о парафиновом тесте, который позволяет определить, не пользовался ли человек огнестрельным оружием. Мистер Мейсон рассказал вам об этом. Это произошло совсем недавно. Вы были так озабочены тем, чтобы дать правильные ответы, когда речь зашла об оружии, что потом немного снизили свою бдительность и тут же прокололись на парафиновом тесте.

– Разве человека обвиняют в убийстве только потому, что он знает о таких вещах?

– Нет, – ответил он. – Но когда у женщины находят пистолет, которым, возможно, было совершено убийство, и когда я обнаруживаю у нее дома в половине третьего ночи известного адвоката, занимающегося уголовными делами, и когда, как только к дому подъезжает полицейская машина, она разряжает свой револьвер, и когда первым словом, которое приходит ей в голову в связи с парафином, оказывается «тест», – тогда я имею все основания думать, что адвокат рассказал ей о парафиновом тесте и что она, как умная женщина, догадалась, что единственный способ защитить себя – это не пытаться удалить частицы пороха со своих рук, а найти вполне законное объяснение, почему он оказался на ее руках. Видите ли, мисс Фолкнер, если спросить у полицейского, с чем у него ассоциируется слово «парафин», вполне вероятно, что он ответит «тест»; но когда так отвечает женщина, занимающаяся цветочным бизнесом, тут ассоциация парафина с тестом – это, по-моему, уже слишком.

– Значит, вы думаете, что я убила Линка?

– Этого я не знаю. Я знаю только, что из того револьвера, который вы пытались спрятать под кушеткой, недавно дважды стреляли. Я знаю также, что второй выстрел был сделан намеренно. Я знаю, что Перри Мейсон говорил с вами как раз перед тем, как прозвучал этот выстрел. Отсюда легко заключить, что он предупредил вас насчет того, что если вы недавно стреляли из револьвера, то парафиновый тест сможет это обнаружить. И вы оказались достаточно умны, чтобы сообразить, как нужно поступить. Сначала я думал, что это была идея Мейсона, но легкость, с какой вы попали в расставленную мною простую ловушку, и быстрота ваших умственных реакций убедили меня в том, что вы очень умная женщина, мисс Фолкнер, и что вы сами все это придумали.

Она сказала:

– Я не собираюсь больше ничего вам говорить. Вы поступили со мной нечестно. Полагаю, теперь вы меня арестуете?

– Нет. Я не стану арестовывать вас прямо сейчас. Во-первых, мне надо проверить отпечатки пальцев на оружии. Кроме того, я должен сравнить пулю, выпущенную из этого револьвера, с той пулей, которая убила Линка.

– Вы уже сказали, что это орудие преступления.

– Я так думаю. Эксперт по баллистике нашел пулю, которая почти насквозь пробила тело Линка. Он сообщил мне ее калибр, форму гильзы и некоторые другие факты, касающиеся использованного патрона. Я вижу, что ваш револьвер заряжен точно такими же патронами. Может быть, теперь вы расскажете мне, где вы взяли это оружие?

– В спортивном магазине.

– Нет. Сегодня вечером.

– А почему… почему вы решили, что оно все время не было со мной?

Трэгг сказал:

– Мисс Фолкнер, вы пытаетесь кого-то защитить, кого-то, кто вам дорог или перед кем вы чувствуете себя в долгу.

– Почему не саму себя?

– Или саму себя, – согласился он.

– И что же дальше? – спросила она.

Лейтенант Трэгг внезапно поднялся с места.

– Вы очень умная и сообразительная женщина. Я получил от вас всю информацию, которая была мне нужна, по крайней мере на данный момент. Я возьму этот револьвер с собой. К тому времени, когда я снова встречусь с вами, я буду знать гораздо больше, чем сейчас.

– Похоже, – заметила она саркастически, – что в придачу к своим деловым проблемам я получаю новую – мне придется регулярно принимать визитеров из полиции.

– Мисс Фолкнер, я увижусь с вами еще только один раз. В конце нашей следующей беседы я либо сниму с вас все подозрения, либо арестую по обвинению в убийстве первой степени.

В ее глазах мелькнуло сомнение.

Он мягко сказал:

– Видит бог, мне совсем не хочется этого делать. Я вас предупреждал, и предупреждал неоднократно.

Она продолжала молчать.

– Вряд ли есть какой-то шанс, – произнес Трэгг, – что вы увидите во мне просто человека. В конце концов, я только пытаюсь найти убийцу. Если вы его не убивали, вам нечего меня бояться. Наверное, нет никакого шанса, что вы увидите во мне – ну, скажем, друга?

Она холодно ответила:

– Обычно я выбираю своих друзей по причинам, никак не связанным с тем, что им удалось получить работу в полиции.

Не говоря больше ни слова, он повернулся к двери.

Она испуганным взглядом следила, как он несет ее револьвер на ремешке, захлестнутом вокруг предохранителя, и спокойно открывает переднюю дверь.

– Спокойной ночи, лейтенант, – произнесла она, когда он переступал через порог.