Когда Фрэнни вошла в кухню, задала себе вопрос, где же все это время был Эдвард и почему он не пошел вместе с ней. Она развернула полотенце и уставилась на три кровоточащих пальца. Как муляжи для розыгрышей, подумала она. Внезапно у нее закружилась голова, желудок свело в спазме. Фрэнни покачнулась, ухватилась за край раковины, и ее вырвало. Из глаз потекли слезы, она вытерла их рукавом, затем вымыла раковину, руки и заставила себя действовать разумно.

В холодильнике стояло несколько поддонов со льдом. Девушка поискала подходящую емкость. Плач послышался ближе, в кухню вошел Оливер с травмированным ребенком на руках, а за ним родители мальчика и Эдвард. Миссис Бикбейн старалась успокоить Доминика, уверяя его, что «скорая помощь» вот-вот приедет. Оливер положил мальчика на диван, а миссис Бикбейн подошла к раковине и стала разглядывать пальцы с удивительным хладнокровием, повергшим Фрэнни в замешательство.

– Я была медсестрой, – пояснила она.

Миссис Бикбейн помогла Фрэнни управиться со льдом, и рядом с ней девушка почувствовала себя неопытной и неумелой.

Крик постепенно перешел в прерывистый, всхлипывающий стон. Эдвард не отходил от друга и выглядел очень огорченным. Он попытался обнять его, но тот оттолкнул Эдварда и снова закричал, еще яростнее, чем прежде. Мать с побелевшим лицом сидела возле сына.

– Послушайте, – сказал отец пострадавшего, – эта чертова «скорая помощь» приедет неизвестно когда. Я сам отвезу его.

– Нет, – сказал Оливер. – Ему нужно попасть туда, где смогут сделать микрохирургическую операцию; может, удастся пришить пальцы обратно. Если вы поедете не туда, то потеряете драгоценное время. По-моему, у вас есть всего несколько часов, пока не погибли нервные окончания.

– Шесть, – авторитетно заявила миссис Бикбейн. – Моему Гарри отрезало мизинец газонокосилкой, но, к сожалению, нашли мы его только на следующий день.

Отец Доминика медленно подошел к раковине, но, увидев пальцы, резко отвернулся. Фрэнни отошла, чтобы дать миссис Бикбейн тщательно упаковать их, обложив со всех сторон кубиками льда. Наконец, они поместили все это в сумку-холодильник для пикников.

Оливер позвонил своему другу-доктору, который назвал ему несколько имен и посоветовал больницу, находившуюся всего лишь в получасе езды, что немного успокоило отца.

Через несколько минут прибыла «скорая помощь». Мальчик с матерью сели в машину, а отец последовал за ними на «вольво». Фрэнни, Оливер и Эдвард в оцепенении смотрели им вслед. Сирена взвыла несколько раз, и наступила тишина.

Они пошли назад, к дому. Оливер был погружен в размышления, а Фрэнни шагала, не зная, что сказать. Эдвард остановился у пруда. Фрэнни подождала его немного и скрылась в дверях. Миссис Бикбейн извинилась, сказав, что у нее дела в чайной комнате, и удалилась.

Оливер выплеснул остатки кофе из кофеварки в раковину и открыл кран. Фрэнни взяла со стола обе чашки и подала ему.

– Не надо – это можно помыть потом, в машине. – Его слова заставили ее почувствовать себя еще более бесполезной. Она до сих пор не могла определить свою роль. Оливер скользнул взглядом по ее лицу и понизил голос:

– На тебе осталась… э-э-э… боевая раскраска.

Фрэнни дотронулась пальцами до щеки и увидела на них кровь.

– О боже!

Она поспешила наверх, в ванную комнату, и, увидев свое отражение в зеркале, испугалась. По ее лбу и щекам стекали ручейки крови, тушь на ресницах расплылась и потекла. Желудок вновь сжался. Кислый комок подступил к горлу, и ее вырвало. Фрэнни разделась, вымылась, замочила джинсы и рубашку в раковине, завернулась в полотенце и пошла в свою спальню переодеться.

Когда она вернулась, Эдвард сидел на кухне, как взрослый, просматривая газеты. Он поднял голову и взглянул на отца:

– Как ты думаешь, они смогут пришить Дому пальцы обратно?

– Современная микрохирургия делает довольно сложные вещи.

– Жаль, что это была не левая рука, – произнес Эдвард, – тогда он хотя бы мог заниматься спортом.

Реплика повисла в воздухе, и наступило долгое молчание, нарушаемое лишь Капитаном Кирком, грызущим свою кость. Эдвард закрыл «Дейли мейл» и начал листать страницы «Таймс».

– Ты не починил мою дорогу, папа.

– Починил. На одном вагончике отошли щетки.

– Но она не работает.

Фрэнни нахмурилась, соображая, когда же он успел поиграть со своими игрушками. И что он ищет в газетах…

– Работает. Ты включил трансформатор?

– Ты ничего не умеешь, папа. Надо было отнести ее в мастерскую в Льюисе.

– Ну, в прошлое воскресенье все работало. Я просидел над ней целый час.

По лицу Эдварда было видно, что он не поверил. Оливер посмотрел на часы.

– Ну ладно, давайте решим, что будем делать. – Он с извиняющимся видом повернулся к Фрэнни. – У меня есть кое-какие дела. Если хочешь, можешь позагорать у бассейна, поплавать. Вода очень теплая.

– Можно я покажу Фрэнни окрестности?

Оливер показал Фрэнни глазами, что она не обязана ходить.

Она подмигнула в ответ и улыбнулась Эдварду:

– Спасибо, я с удовольствием.

– Папа, а можно я покажу Фрэнни самолет?

– Мне нужно сходить туда, покопаться в моторе, так что можно пойти вместе.

– Фрэнни – это твое настоящее имя? – спросил Эдвард.

– Да.

Он протянул ей руку; как для рукопожатия, подумала Фрэнни. Вместо этого он крепко ухватил ее за руку и потянул за собой, как будто срочно хотел что-то сообщить. Медленно, не выпуская ее руки, Эдвард повел гостью к двери.

Она посмотрела на Оливера и увидела во взгляде, устремленном на сына, предчувствие чего-то неприятного. На его лицо легла тень, и вызвана она была страхом. Девушка повернулась к Эдварду, но увидела только доверчивое выражение в глазах маленького мальчика, нашедшего нового друга.

Фрэнни и Эдвард в компании Капитана Кирка прошли мимо «ренджровера» и неторопливо направились вдоль дома. Какая-то птичка чирикала, будто ложечка звякала о тонкий фарфор. Фрэнни, вдыхая чистый воздух и подставляя лицо солнцу, почувствовала, что кошмар отступает, хотя какое-то смутное беспокойство остается. Она все еще недоумевала, почему Оливер ничего не сказал ей ни о своем титуле, ни о Местон-Холл, и связано ли это со смертью его жены. Может быть, есть еще что-то, о чем он умалчивает?

Она старалась не смотреть на гравий, чтобы не видеть крови, и подняла глаза на фасад, отмечая детали его разрушения: отвалившийся кусок карниза, разбитое окно; гнездо, прилепившееся под крышей; осы, влетающие и вылетающие через дыру в кровле.

Пожилой мужчина с блестящим футляром от фотоаппарата и женщина в соломенной шляпке прошли через главный вход, и Фрэнни успела заметить внутри мраморный пол и белые колонны. Эдвард показал в сторону долины:

– Ла-Манш прямо за теми холмами. Вон там, справа, Брайтон, в ясную ночь видны его огни.

– Тебе нравится тут жить? – спросила Фрэнни.

– Да, здесь неплохо.

– Всего лишь неплохо?

– Кое-что мне нравится, – ответил он уже веселее.

– У тебя здесь много друзей?

– Да, по-моему. – Казалось, мальчик хотел что-то добавить, но передумал.

Они прошли вдоль дома и вышли на частную дорогу с перекрестком, окруженным живой изгородью.

– Фрэнни – это уменьшительное имя от какого?

– Мое полное имя Франческа.

– Оно итальянское?

– Да.

– Значит, ты католичка?

– Да, католичка, – ответила девушка, подивившись вопросу. – А ты?

Эдвард помолчал, потом засунул руки в карманы и уставился в землю.

– У нас есть своя часовня.

– А мне можно посмотреть?

– Там особо нечего смотреть.

– Мне все равно интересно.

Он показал вперед:

– Это там, но она не стоит того, чтобы туда идти.

– Ну, можно мне хоть на минутку заглянуть туда?

– Зачем?

В его голосе послышалось какое-то напряжение, и Фрэнни уже пожалела, что настаивала на своей просьбе.

– Меня очень интересуют церкви, – ответила она тем не менее.