Стрелка спидометра металась между цифрами 60 и 80 миль в час; «ренджровер» несся по неровной двухрядной дороге, подпрыгивая и мотаясь из стороны в сторону, пока Фрэнни пыталась справиться с рулем. Она знала, что едет слишком быстро, но все равно давила на газ; двигатель сердито ревел, стрелка спидометра сдвигалась по шкале, приближаясь к отметке 90. Непонятно почему Фрэнни вдруг поддалась легкомыслию, она наслаждалась безрассудством, чувством свободы, радовалась, что вырвалась из замкнутого мрачного пространства дома Сюзи, от ее странной матери. Она чувствовала взвинченность, уверенность в себе.

Задний борт идущего впереди грузовика скрылся за холмом. Часы, расположенные слева на панели напротив пассажирского сиденья, показывали, как с трудом разобрала Фрэнни, 1.10. Она обещала Оливеру вернуться к часу.

Дорога вдруг повернула налево круче, чем она ожидала, и стволы деревьев, растущих справа на обочине, понеслись прямо на нее. Фрэнни отдернула ногу от акселератора; «ренджровер» накренился, и она ударилась плечом о дверь; шины под ней визжали, оставляя на асфальте жирные черные полосы. Колеса вывернулись в противоположную сторону. Фрэнни резко вывернула руль, но слишком сильно; тяжелый автомобиль развернулся влево, потом вправо, пересекая разделительную полосу. Навстречу мчалась машина, мигая фарами и яростно сигналя. Фрэнни вдавила в пол педаль тормоза; во рту пересохло. Врежется. Врежется! Горло у нее судорожно сжалось, и она с трудом смогла вдохнуть. Машина с визгом промчалась мимо; она различила искаженное ужасом лицо водителя, лихорадочно крутившего руль. Крылья машин были всего в нескольких дюймах друг от друга. Она услышала пронзительный гудок, как у поезда, проходящего мимо станции. Фрэнни подумала, что зеркальце слетело, но оно чудом оказалось на месте.

С плеч как будто гора свалилась. Наступал запоздалый шок. Грузовик был в двухстах ярдах впереди, и перед ней лежал свободный участок дороги. В кровь выбросило новую порцию адреналина. Она сумела проехать. Фрэнни вновь вдавила в пол педаль газа, включила указатель поворота и посмотрела в зеркало заднего вида. И застыла.

Сзади сидел Эдвард.

Тело пронзил электрический разряд, будто руль находился под током, и она рванулась в ужасе.

– Эдвард, – еле выговорила Фрэнни, поворачиваясь к нему.

На сиденье никого не было. Она моргнула. Поток холодного воздуха ударил ей в шею. Краем глаза Фрэнни заметила вспышку. Красное. Опасность. Желтое. Рот раскрылся. Глаза расширились от ужаса.

Грузовик остановился и включил правый поворот.

Ее нога рванулась к педали тормоза, и она надавила на нее всем весом своего тела. Колеса блокировались, шины взвыли на сухом асфальте, капот мотало из стороны в сторону. Задний борт грузовика стремительно приближался, как будто кто-то регулировал степень увеличения в объективе. Тормозные огни погасли. Указатель правого поворота все еще мигал. Автомобиль медленно, еле двигаясь, начал поворачивать.

Быстрее. Пожалуйста, двигайся. Ради бога, быстрее.

Ее разум и тело словно блокировало, подобно колесам «ренджровера». Пассажир. Машина накренилась влево, резко дернулась, и визг внезапно оборвался – шины заскользили по траве. Мгновение она катилась в полной тишине, даже мотор молчал. «Ренджровер» проскочил мимо автобусной остановки и врезался в живую изгородь. Сучья, ломаясь, как град, застучали по лобовому стеклу. Затем машина наклонилась вперед, все еще скользя, рессоры треснули, и она выскочила на мягкую землю вспаханного поля. Несколько грачей снялись с места, и потревоженный фазан, в панике захлопав крыльями, поднялся в воздух. Автомобиль снова подпрыгнул и развернулся по дуге вправо, словно попав в гигантскую колею.

Когда Фрэнни открыла глаза, на панели горел красный свет. Она ощупала себя, затем вновь посмотрела в зеркало и повернулась. Никого. Эдварда в машине не было. Пустое заднее сиденье.

Что-то мерно щелкало. Мотор заглох, поняла Фрэнни. Она открыла дверцу и высунулась наружу, глядя назад. В живой изгороди зияла широкая рваная дыра, сквозь которую виднелся черный асфальт дороги. До нее донесся затихающий рев грузовика, характерный при переключении скоростей; он удалялся, затем исчез. И снова лишь монотонное тиканье топливного насоса.

Она огляделась, чувствуя себя по-дурацки, и захлопнула дверцу. Что-то текло по запястью. Ладони намокли от пота. Фрэнни вытерла их о джинсы и повернула ключ зажигания. Машина дернулась и замерла. Фрэнни выжала сцепление и, поставив автомобиль на нейтральную передачу, сделала новую попытку. Мотор совершил несколько оборотов, но не завелся. Ну давай же, пожалуйста! Она с силой снова повернула ключ, медленно нажимая на газ, и стартер застучал. Голубоватый бензиновый дымок поплыл мимо окон. Фрэнни включила первую передачу и медленно отпустила сцепление.

Колеса забуксовали, и по днищу забарабанили комья грязи и камни. Машину потащило вбок. Фрэнни остановилась. Думай. Она знала, что должна суметь выбраться. Однажды на раскопках их «лендровер» увяз по брюхо в песке. Тогда водитель сделал что-то с коробкой передач, и они сдвинулись с места. Она поглядела на нее и у самого основания рычага заметила маленькую ручку. Белые выцветшие буквы гласили: «Дифф. откл.». Рядом была прикреплена пластмассовая табличка с инструкцией. Фрэнни потянула ручку, передвинула рычаг переключения передач и снова попыталась отпустить сцепление.

«Ренджровер» опять понесло боком; она прибавила газу, и вдруг машина поползла вперед. Развернувшись по широкой дуге к пробоине в изгороди, Фрэнни проехала сквозь нее и остановилась. Глубокие коричневые борозды пролегли там, где блокированные колеса содрали траву. Боковое зеркало расплющилось о дверцу, но это меньше всего волновало Фрэнни.

Она виновато посмотрела на дыру в живой изгороди и еще раз оглядела дорогу. Никого не видно. Оливер наверняка знает фермера, которому принадлежит эта земля; она позвонит ему и заплатит за ущерб. Фрэнни еще раз повернула голову и уставилась на пустое заднее сиденье. Она отстегнула ремень, встала на колени на сиденье и заглянула назад, чтобы убедиться: несколько поводков лежали на коврике на полу, пожеванная туфля времен Капитана Кирка, баллончик антифриза и обрывок обертки от шоколада. Эдварда не было. Она села. Ей всего лишь показалось. Она едва не разбилась.

Она медленно двинулась вперед и выехала на дорогу. И вот тут ее затрясло.

Фрэнни свернула в ворота с драконами на колоннах, миновала указатель «Местон-Холл открыт сегодня для осмотра с 10.00 до 17.00» и въехала под арку, стрелки часов на которой показывали 1.25.

Она притормозила, пропуская беспорядочно бродивших посетителей. Женщина в фирменной футболке заученно улыбнулась ей. Фрэнни проехала по посыпанной гравием дорожке вдоль дома и остановилась.

Фрэнни вылезла и осмотрела перед «ренджровера». Колеса были покрыты грязью, в радиаторной решетке застряли ветки с листьями. Все это она поспешно повытаскивала и свалила в старое кострище на заднем дворе.

Обогнув крыло дома, направляясь к входной двери, Фрэнни различила вдалеке приглушенный хлопок, а затем рев, сменившийся равномерным гулом. Фрэнни подумала, что уже слышала что-то подобное на прошлой неделе, и вспомнила: самолет Оливера. Хорошо. Это могло означать, что он еще не вернулся.

Она с тяжелым стуком захлопнула за собой дубовую дверь, все еще дрожа от страха, и стала размышлять, стоит ли говорить Оливеру про аварию. Нанесенный ущерб все еще волновал ее.

Фрэнни позвала: «Хэлло!» – но не получила ответа. В воздухе медленно дрейфовали пылинки; с написанной маслом картины на противоположной стене смотрел глаз мертвого фазана. Она направилась в кухню; на столе, накрытом на пять человек, стоял салат с ветчиной и рядом лежала записка от миссис Бикбейн, в которой сообщалось, что печеная картошка в духовке.

Фрэнни рухнула на ветхий диван, но скатившаяся на пол резиновая кость снова напоминала ей о том, что Эдвард называл «плохими вещами». Она мысленно перебирала события: газетная вырезка о смерти Джонатана Маунтджоя, найденная в детской. Потом стеклянная витрина с книгой, написанной на человеческой коже. «Малефакориум», или как ее там. Она задумалась, не лежит ли на семье Халкин проклятие, которое могло бы, например, обусловить насильственную смерть жены Оливера. И если это так, не окажется ли она следующей, за то, что посмела полюбить его?