Им нужен был именно человек, умеющий сострадать. По крайней мере, они надеялись на это… Надеялись, что такой человек сумеет понять их гораздо лучше черствого военного… Прости Сергей, но это так. Ваша работа способствовала огрубению души. Вам просто нельзя быть иными — вы солдаты, и ваша профессия — убивать.

— И они получили тебя… человека, бросившего все свои дела и сошедшего с поезда, чтобы помочь абсолютно незнакомому человеку. Который, быть может, вовсе и не нуждался в помощи, а как раз наоборот, только что убил кого-то…

— Да. Они получили меня. Павел знал, что кассирша на станции давно под вашим наблюдением, и что ей велено докладывать обо всех странных случаях, произошедших на ее территории. И он знал, что когда Женя поведает ей странную историю о чудовище, вылезшем из-подо льда — она тут же позвонит куда следует. Она и позвонила — ему не пришлось даже касаться ее разума, чтобы подтолкнуть ее к этому.

— А как же крушение поезда? Или это уже работа других буранников?

— Да, катастрофу подстроили Невозрожденные.

— Зачем?!

— Они тоже выбирали человека, которого можно было бы превратить в достойного Сражающегося. В бойца, которого они выставили бы против бойца Возрожденных. Им нужен был сильный человек. Человек, обладавший немалой силой и смекалкой еще в своей человеческой ипостаси, до того, как укус Невозрожденного пробудит в нем силу зверя. Они сбросили поезд с моста, и рассчитывали забрать того, кто выживет в этой катастрофе. Того, кому достанет силы, ума и смекалки, чтобы выжить. И они наши такого… Он идеально подходил Невозрожденным для их целей. Он не просто сумел выжить в катастрофе, выбравшись из поезда еще с несколькими людьми. Он даже пытался убежать от Невозрожденного, и сумел уклониться от его удара. Почувствовал! Шестым чувством ощутил, куда и как ударит чудовище, и успел уклониться. Он даже сам не понял, что произошло, но Невозрожденные поняли…

И, наконец, он доказал им еще и свою способность убивать. Когда они напали на уцелевших, этот человек, решил, что имеет дело с какими-то животными. Быть может, с голодными животными… И он отдал им на растерзание маленькую девочку и ее мать, надеясь успеть убежать.

— Мне не надо бежать быстрее медведя, — произнес Сергей, — Мне надо бежать быстрее тебя.

Геле не потребовалось много времени, чтобы прочесть в его сознании весь подтекст этой странной фразы. Она отражала суть образа «жертва», возникшего в его голове. Один человек спасается от медведя, обогнав другого. Медведь не погонится за вторым — ему достаточного одного…

Невозрожденным нужен был человек, бывший чудовищем еще до того, как бета-фермент проник в его кровь. И они его получили…

— Они воспользовались бураном, и пустили поезд под откос. Они нашли своего Сражающегося, и теперь им оставалось лишь выпествовать его. Накормить и позволить в спокойной обстановке осознать, кем он стал, и какова его роль. Его не нужно даже учить сражаться — умение убивать заложено человеке на генетическом уровне, и превращение в Невозрожденного просто пробуждает эту память.

Когда Сражающийся окрепнет, он станет идеальной машиной убийства, готовой растерзать Чужого Сражающегося. Того, кого выставят Возрожденные.

— А кого они выставят? Тебя? Это же просто глупо! Я видел этих тварей в деле… А ты… Ты, ведь, так и осталась человеком, — Сергей помолчал несколько секунд, а затем добавил, — по крайней мере, внешне…

— Нет, они выставят не меня… Когда устанавливались правила игры, этой решающей игры, которая покажет, кто должен остаться на Обском море, а кто — уйти, обрекая себя на смерть, Невозрожденные долго отказывались принять эти правила. Они понимали, что Возрожденные в принципе сильнее их, за счет своей способности предупреждать удары, читая мысли. Они согласились лишь тогда, когда Возрожденные дали им фору. Было принято решение, что оба Сражающихся будут созданы в один конкретный день, а бой между ними произойдет на закате второго дня. Этого времени слишком мало, чтобы Сражающийся завершил трансформацию.

— Боец Возрожденных?

— И Невозрожденных — тоже. Полная трансформация занимает около суток, но после этого бураннику необходима еще как минимум неделя, чтобы набраться сил, нарастить массу тела и, в случае Возрожденных — вырастить новую конечность, взамен потерянной при трансформации.

— А Невозрожденным, как я понял, вовсе не обязательно лишать человека руки или ноги, чтобы он стал одним из них? — спросил Сергей.

— Да… Таким образом, не смотря на то, что Сражающийся Невозрожденных был бы значительно меньше и слабее любого из них — он все равно превосходил бы только что превращенного Возрожденного по силам, хотя бы за счет того, что у него было бы три лапы, вместо четырех. Это уравнивает шансы… нет, это дает Невозрожденным преимущество…

— В таком случае, почему твои друзья приняли этот вызов? Приняли именно такие правила?

— Не друзья… — Геля улыбнулась. — Тогда уж не друзья, а родственники. Во мне их кровь, я мыслю их образами и чувствами. Впрочем, не важно… Я уже говорила, они хотят не просто победить. Они хотят раздавить Невозрожденных, навеки доказав свое превосходство. А чем сложнее бой, тем более впечатляющей будет победа. Ты, ведь, «Морской дьявол». Ты должен это понимать.

— Понимаю, — Сергей нахмурился, видимо вспоминая что-то, и на сей раз Геля не стала заглядывать в его сознание. Некоторые вещи лучше не знать… — Принцип спецназа — малым числом нанести врагу такой удар, чтобы у целой страны ноги подкосились. Для того нас и готовили, чтобы каждый из нас мог в одиночку потопить эсминец… Ну, при наличии определенной доли удачи.

Сергей переглянулся с Кирпичом, и боец кивнул ему, пряча улыбку. Должно быть, что-то подобное в их карьере было… Впрочем, что именно — Геле не хотелось знать. Ей достаточно было смертей в недалеком прошлом и в обозримом будущем. Знать о смертях из далеких лет ей не хотелось…

— Почему ты осталась человеком? — задал Сергей новый вопрос, — Это тоже было задумано? Какая-то новая технология превращения?

— Нет. Это вообще выстрел на удачу. Я могла погибнуть, могла превратиться в Возрожденного… Но все вышло так, как им и хотелось. Дело в сыворотке. Ваши врачи разрабатывали ее, опираясь на данные от исследований Невозрожденных. Они изучили бета-фермент и получили сыворотку, блокирующую его. Они не могли знать, что бета-фермент Возрожденных несколько отличается от известного им, так как его задачи несколько иные. И уж конечно никакой сывороткой нельзя блокировать проникновение Возрожденного в сознание человека, проходящего через Превращение.

Это могло и не получиться, но, тем не менее, получилось. Я стала именно той, кем должна была.

— Это же риск… — подал голос Локо, — Они могли проиграть партию, едва начав ее.

— Да, и Возрожденные понимали это. Чем тяжелее бой, тем больше впечатляет победа.

— Пан или пропал?

— Именно так! В этом — вся философия жизни Возрожденных. Этим они и отличаются от людей. Каждый день они проживают так, как будто это последний день в их жизни, а если наступает и завтрашний день — радуются, что могут прожить и его. Если они наносят удар, то наносят его так, чтобы у противника не оставалось шансов.

— Замахнулся — бей?

— А бьешь — убивай.

Сергей покачал головой, но промолчал. Геля легонько коснулась его сознания, ища мысли, навеянные ее словами, и нашла их.

Он завидовал Возрожденным! Завидовал их прямоте и ясности. Но в то же время — никак не мог поверить, что где-то совсем рядом с ним живут существа, не усложняющие себе жизнь в отличие от людей. Он настолько привык к интригам, заговорам, планам и мечтам, что совсем забыл о том, что жизнь — проста. Не убивай больше, чем тебе необходимо. Не нападай без нужды. Добивай раненого противника, милосердно даря ему смерть. Защищай себя и свой дом до последнего, если напали на тебя.

Жизнь простая, без затей, как считалка для детей…

Это казалось ему фантастическим…

Сергей думал о том, скольких бы проблем удалось избежать, если бы и люди жили по принципу «Пан или пропал!» Если бы перед каждым действием не готовили себе место для возможного отступления, если бы не мечтали о том, чтобы знать, где упадешь, дабы подстелить соломки. Если бы всегда ставили на кон все…