Литмир - Электронная Библиотека

Снаружи царила привычная полуденная тишь. Стражники прятались под навесами, сторожевой спал в своей башенке, и только мать упрямо гуляла с внучкой — трёхлетней девочкой, рыжей как и отец. «Правильно, — устало подумал правитель, — голова ей ни к чему, пускай напекает». Он не любил дочь; глупый ребёнок, то плачущий, то лопочущий, то ковыряющийся в носу, вызывал лишь раздражение.

«Завтра прибуду в Город, — написал Хин на четверти пергаментного листа. — Уеду в тот же день. Охранников двое».

Запечатав письмо, он привязал его к лапе птицы и выпустил, подумав об уванге Онни. Вторая записка предназначалась Пáрке и начиналась похоже:

«Утром буду в Городе. Нужен совет».

Теперь предстояло отыскать дорогую редкость в подарок ведьме или развлечь её небывалым способом. Хин посмотрел в окно, безрадостно прищурившись, и поднялся из-за высокого стола, чтобы выпустить вторую почтовую птицу.

«Здравствуй, милый друг детства», — издеваясь, писал Лодак.

К собственному удивлению, последние два года правитель раз в месяц получал от него послания, и так же аккуратно раз в месяц отвечал на них. Для птиц целый пергаментный лист, а то и два были слишком тяжёлой ношей, и гонец довозил их до границы с владениями уана Марбе. Дальше письмо доставляли доверенные слуги каждого из правителей. Вернее, Лодак правителем не был, довольствуясь должностью советника при старшем брате, но Хин не мог думать о нём иначе, чем о равном. Он не верил, чтобы человек настолько амбициозный, хладнокровный и умный надолго остался вторым лицом в своём владении.

Слог у Лодака был лёгким и непринуждённым, почерк — угловатым и резким, как у всех летней. «Мой сосед с другой стороны, — рассказывало письмо, — зачастил в Онни. Уж не появилось ли там что интересное? С увангом он в ссоре с недавних пор, но воротная стража его пропускает — стало быть, не получали известного приказа».

«Ты не знакомился бы с ним, — вот, что следовало читать между строк. — Его ждёт опала».

Хин поднял голову от письма, удивлённый: с чего Лодак решил, будто именно теперь два правителя, у которых не было ни общих границ, ни интересов, решат свести знакомство?

— Странный он, право, человек, — пробормотал молодой мужчина.

Больше никаких намёков советник уана Марбе себе не позволил.

«Джевия хотела бы увидеть тебя, милый друг, — оканчивалось письмо. — Ей интересно взглянуть на твои необычные волосы и глаза, проверить, так ли ты высок, как я описывал. Люди „не отсюда“ для неё в новинку».

«Я родился в Лете, — чтобы унять вспышку раздражения, подумал Хин, сворачивая письмо и убирая в футляр, — а не свалился невесть откуда, как моя мать».

Лодак всегда оскорблял деликатно, почти вежливо — будто всего лишь ставил на место зарвавшегося юнца. «Милый враг», — каждый раз хотелось ответить Хину, но он знал, что сосед не поймёт: у Лодака не было чувства юмора.

Ведун сидел на поляне в саду и прилежно рассматривал маленький белый цветок, слушая счастливый, лёгкий звон,[1] летевший из крепости — со второй половины. Весен сильно постарел, в пепельно-русых волосах, всегда аккуратно подстриженных, блестели серебряные нити. Орур был старше, а с виду годился Гебье в сыновья.

Себе под нос человек бормотал стихи, но ни один достаточно громко и внятно, чтобы можно было расслышать. Чудесная музыка звучала долго — больше часа —, и ведун знал, что она скоро смолкнет, а потом, на шестой минуте тишины, правитель спустится в сад. Будет стоять в тени деревьев и смотреть на чужую, сгорбленную спину, думать свои невесёлые мысли, по привычке улыбаться.

— Один ты с нами остался, — негромко заметил Хин, выходя на поляну.

Ведун неуютно повёл плечами:

— Какой голос у вас, — осторожно молвил он в ответ.

— Нехороший?

— Вы садитесь, садитесь, — пробормотал Гебье. И, когда молодой мужчина его послушался, объяснил вдумчиво, так словно каждое слово вначале подвергал сомнению, а после выверял: — Лёгкое веселье, пустое. Зачем вы так говорите? Зачем вы так улыбаетесь?

— Зачем я так живу, — рассмеявшись, подхватил правитель, не задавая вопроса.

Весен покачал головой.

— Вот что: я завтра на день уезжаю в Город, — сообщил Хин. — Летни думают, я и так всё знаю… Попробуй выяснить, что привиделось женщинам, хотя бы матери и Юллее — деревенские тебе вряд ли скажут.

— Они мне не верят, — согласился ведун, уныло.

Правитель, не слушая, продолжил:

— Я написал старейшинам, которые умеют читать, и разослал гонцов к неграмотным: вдруг и у них та же ночная жуть? Внимание «избранного Богами» их всяко успокоит. Если кто-то ответит завтра, выслушай гонцов сам, не допуская Орура.

Гебье тяжело вздохнул.

— Мне больше некого просить, — настаивал Хин.

— С Оруром сладить трудно, — пробормотал ведун.

— Вот и надеюсь на твоё умение, — упрямо напутствовал правитель и весело оскалил крепкие зубы.[2]

Вечерняя заря стояла в небе, словно ворота в иную страну. Трое всадников, покачиваясь на могучих спинах, степенно удалялись навстречу свету. Дорога предстояла длинная и тяжёлая: на север по руслу высохшей реки. Динозавры должны были идти всю ночь, поэтому их не гнали.

Позади осталась ближняя деревня: закрытое, непрерывное кольцо побеленных и раскрашенных глиняных хижин, обращённых входными отверстиями внутрь. Летни боялись темноты. Единственные ворота уже были плотно заперты; красным недобрым глазом смотрел костёр — не такой большой, как в дни торжеств и собраний — разведённый посреди деревни.

На велед[3] впереди, окружённый покоем, старик-прорицатель слушал вечер. Давным-давно, он или его предшественник выложил длинный прямоугольник из камней размером с кулак, а внутрь насыпал, тщательно просеяв, светлый песок. С тех пор старик расчерчивал его аккуратными полосами, что-то писал и втыкал в письмена костяные осколки.

В этот раз прорицатель сидел на песке, выставив ноги за каменный контур. Хин сделал приветственный жест, проезжая мимо; старик качнул головой в белой шапочке. Правитель однажды спросил у него, как открывается будущее. Он ожидал, что старик начнёт рассказывать глухим, надтреснутым голосом о таинственных письменах и значении теней от осколков. Вместо этого прорицатель доверчиво и хрипло поведал, что каждую ночь к нему приходит из далёкого леса упачи,[4] она-то и раскрывает тайны.

Низкое Солнце сияло сквозь перистую пышную крону одинокого дерева, и саванна казалась чёрной, а небо взлетело высоко. Хин ехал на пару айрер впереди охранников и всё наигрывал пальцами левой, свободной от поводьев руки, мелодии на шкуре ящера.

Крепость давно скрылась за горизонтом. Молодой мужчина подумал о ней, как о средоточии времени: там дневные часы казались короткими. Хин всегда знал, где должен быть с утра, за чем проследить днём, какие указания отдать к вечеру.

Слуги в крепости ещё понимали значение минут, но уже в ближней деревне течение времени замедлялось. Орур один мыслил и реагировал в привычном для Хина темпе. Загонщики, воины, женщины, даже дети — все они порою казались правителю существами из другого мира. Неторопливо и размеренно подданные беседовали, присаживались помолиться или поработать. Важные для них сроки исчислялись днями, а то и неделями. Загонщики гнали монстров, воины деревни забивали улов, вместе с женщинами разделывали. Потом мужчины отправлялись на стройку таскать камни и месить растворы или ковали дорогой металл, ввозимый из Осени, учились стрелять из луков. Их жёны и дочери сушили и коптили, вымачивали и варили мясо, чтобы вышел яд; выделывали шкуры, пряли нежную шерсть пушистых оборотней и длинную, тонкую — муроков; ткали полотна и красили их в белый цвет, укладывали в формы и варили в дурно пахнущем растворе, чтобы получить плиссировки, столь любезные сердцу летней. И так повторялось из раза в раз, пока не случалось войны.

вернуться

1

И.С. Бах. Прелюдия и фуга No. 13 Фа диез мажор BWV 858.

вернуться

2

Улыбка, открывающая зубы, запрещена этикетом, поскольку строение челюстей у разных рас — различно, и «зубастая» улыбка либо пугает чужих, либо эстетически неприятна.

вернуться

31

* — «Из колыбели, раскачивающейся бесконечно» Уолт Уитман. Переложил К.С.Фарай. Отрывки.

вернуться

4

Упачи — небольшой, человеку до колена, хищник с красным мехом, пушистым хвостом и длинными тонкими лапами.

3
{"b":"108646","o":1}